— Галя, я умру без тебя, Галенька! – муж слонялся по кухне с потерянным видом.
Ну, конечно же он не умрет. И даже не заболеет. В холодильнике провизия аккуратно упакована в контейнеры. С записками.
Понедельник, завтрак. Понедельник, ужин. Вторник, обед. И таких плошек ровно девять. Ну еще парочка ланчей на закуску, если будет очень скучно и совсем невмоготу. Для особо одаренных, или тех, кто с бронепоезда – яблоки с приколотой запиской «Нас можно есть в любое время дня и ночи»
Что еще? На самом видном месте, рядом с телевизором, Галя разложила по стопочкам сменное белье. Пока укладывала, хмыкала и хихикала. Ну бред! Помнится, дети в садик ходили, так она им так же бельишко с вечера готовила: трусики, колготочки, маечки… А теперь вот нянчит взрослого стокилограммового мужика.
Как он докатился до жизни такой? Обычно, как все. У них такая хитрость, у мужиков. Вот, например, не нравится им картошку копать. Неинтересно, например. Что они делают? Правильно, сачкуют. Андрей просто крошит картошку лопатой в винегрет, ойкая при этом:
— Ой, опять разрубил!
— Ой, снова!
Галя зубы сжимает от злости. Вручает огороднику вилы. И что? Андрюша протыкает красивые ровные, без сучка и задоринки, клубни вилами. А потом все это дело тихо гниет себе в яме!
— Да ты что творишь? Не видишь, где гнездо? – Галя уже орет.
— Да ну тебя в печенку. Я что тебе, ясновидящий? Растудыть твою тудыть! Я что тебе, Гессинг?
— Мессинг, тупица! Ай, да пропади ты пропадом! – Галя выхватывает у мужа вилы и копает сама.
Муж ретируется с огорода, довольный. Все. От картошки он освобожден. Гале бы побольше наглости набраться, да кормить этого паразита одними макаронами. Но где там. Ей Андрюшеньку жалко. Вот Андрюшенька и наглеет не по дням, а по часам.
С посудой так же: Галина с работы приходит – рук не поднять. А ее встречает полная раковина. Галя все время подозревает, что в ее отсутствие в доме столуется рота солдат. Или десяток китайцев. Ну откуда взяться сразу четырем тарелкам, пяти грязным кружкам и десяти чайным ложкам? А вилок, почему-то, две. А?
Андрюша прячется где-то на диване. От Гали защищается собакой. Это уже подло! Маленьких, стареньких таксиков она ни за что не тронет. Собака спит на мужниной груди. Собаку тревожить нельзя – он и так нервный. Галя скрипит зубами и моет посуду. Сама. Все ее маты слышат только тарелки. И вилки – две штуки.
В общем, в быту Андрей – не беспомощен. Просто – умело делает вид и сам в это искренне верит. Галя специально снимала на телефон исподтишка, как муж ищет утром свою форму. Это очень интересное и увлекательное зрелище. Но опасное. Потому что Андрюха стоит посреди комнаты злой и орет как придурочный:
— Галька, я тебя сейчас придушу! Где мой бушлат! Где тельник!
Вещи преспокойно висят на видном месте – сушатся после стирки. Сушилка прямо перед носом Андрея. Но он ее не видит, так как смотрит на пустые вешалки. Он стоит в центре помещения и орет. Надеется, сердешный, на то, что его шмотки резво прискочат на призывный рык и, рассчитавшись «на первый-второй», замрут перед Андрюхой по стойке «смирно».
Галя, вдоволь нахихикавшись противным ведьминским смехом, начинает злиться и скрипеть зубами.
— Это что? – спрашивает. И кивает в сторону вешалки.
Андрюша, рявкнув что-то там, типа «Запорю сучку» (Читать известного классика), хватает вещи и убегает на работу, по пути крикнув:
— Завтра в ЗАГС разводиться пойдем!
Разводиться, так разводиться. Надоел до коликов. Дети взрослые, все с квартирами – авось приютят маму. А то этот разведун начнет еще имущество делить. Вплоть до вилок: одна штука – мне, вторая – опять мне.
Настает следующий день, и ничего не происходит. Супруг остыл и про развод даже не вспоминает. Но начинается третья часть «Марлезонского балета».
— Гала, а принеси мне из кухни пульт от телевизора.
— Неси сам. Я работаю, не видишь?
— Ну, Гал-а-а-а…
— Галя, а когда мы сегодня будем трапезничать?
— Да ты же ел час назад!
— Ну, Г-а-а-ала…
И так весь вечер. А уж если Андрей приболеет – туши свет и пиши завещание. Галя в маске и в перчатках – как положено. На столике — лекарства. А муж лежит на спине, руки в замочек – на груди. И слабым голосом вещает:
— Та-а-ак, Косте – дом отписать надо. Он из всех – самый путный. Вите – машину. Лерке – квартиру. А ты, Галя, позаботься о Мишеньке с Жориком, прошу тебя. Господи, как Мишенька жить теперь будет… Вам всем на него наплевать!
— А чего это Витьке – машину? Нафиг ему сдался твой раздолбанный уазик? — заскрипела Галина, — и с чего ты взял, что пса твоего сумасшедшего никто кормить не будет? Бредишь уже?
— Прекрати эти пустые разговоры, — постанывает муж, — сердца у тебя нет. Вот умру я, Костика на поминки приглашу, а тебя, охламонку, не пущу.
— Тебя лопатой не убьешь, не прикидывайся, — устало говорит Галя.
В общем, доскрипелась. Зубы стали у Галины никудышные. Надо лечить. А в городе последняя стоматологическая клиника накрылась медным тазом. Все врачи разбежались от такой «прекрасной» жизни. Чтобы поддержать подыхающую больничку на плаву, пригласили на работу иностранцев из ближнего зарубежья.
Галина пришла на прием, а молодой специалист ей в рот заглянул, достал инструменты и ничего не говорит.
— А что вы делать собираетесь? – забеспокоилась Галя.
— Быр-дыр, гыр-пыр, — вот и весь ответ.
Батюшки мои, да он ни бельмеса не понимает! И по-русски не говорит! Да еще и к здоровому зубу клещи протягивает! Караул!
Галя выскочила из кабинета как подстреленная. Народ на нее так странно посмотрел и, бочком-бочком, двинулся следом. Дураков нет!
Подруга, живущая в соседнем районном центре, в сорока километрах от Галиного городка, по телефону сообщила, что работает у них кудесник и волшебник, зубных дел мастер, Абрамов Алексей Петрович. Заслуженный врач, с кучами дипломов и регалий, старой, советской закваски.
Решила она поехать. Хуже не будет. Подружка обрадовалась:
— Ой, как здорово! Вот и молодец. Поживешь у меня, полечишь зубки. Приезжай, приезжай!
Решила Галина уехать на три дня. Вот отчего в доме разразилась такая драма. Андрюша только что не рыдал.
— Да я тебя и беззубую люблю!
— Вот и люби себе дальше, а я поехала, — Галя иногда умела быть жесткой и решительной.
Уехала. Все хорошо. Доктор, и в правду, оказался настоящим кудесником. Да и с миленькой подруженькой наговорились, пообщались, душеньку потешили. Галя на диванчике лежит, а подружка с подносом бежит. Сок ей наливает, кашу и кофе варит с утра. Заботится о «болящей». Как это здорово – хоть иногда побыть беспомощной! Прелесть просто.
Одно беспокоило – Андрюша прямо ни разу, ни единого разочку ей не позвонил. Совсем. То десять раз на дню ее номер набирает, надо и не надо. А тут мертвая тишина. Галя, конечно, занервничала. Сама звонит Андрею: вне зоны. Что с ним приключилось?
Так и не погостила толком. Рванула в конце второго дня. Прилетела в город: нет в городе Андрюши. Звонит – бесполезно. В холодильнике ничего не тронуто. Даже яблоки. Вот тут ее накрыло! Ведь дурак, дурак, вдруг дел каких натворил! Или в лесу заблудился. Или на рыбалке утонул. Или напился, заблудился и утонул!
Таксисты деньги бешеные гребут, но Гале не до этого.
— Поехали быстрее!
Дача стоит. Целехонька. Дорожки от снега почищены. Мишка на Галю прыгает, морда толстая, довольная. Галя – прыг-скок по ступенькам, двери открывает. Пахнет вкусно жареным мясом и картошкой. Жорка, такса, встречает Галю звонким лаем. Морда толстая, довольная. И выплывает навстречу Гале Андрей. Собственной персоной, в Галином фартуке.
— Ой! Галенька моя вернулась!
Дома чистота. И полы надраены. Посуда блестит, кровать заправлена.
— Ты что трубку не брал?
— Да ты же сама приказала! Вдруг тебе зубы дрелят, а тут я звоню.
— Сверлят! Горе ты мое!
Галку за стол усаживает. Поляну накрывает. Винцо ставит. Угощает. Вкусно! Молодец, не умер ведь!
— Все-то ты умеешь, Андрюша. Стоило дурака валять? – Галина блаженствует.
Муж хитренько так улыбается:
— Да просто надоело все. Всю жизнь вкалываешь, вкалываешь. Жилы рвешь – то одно, то другое… А так хочется побыть беспомощным, чтобы о тебе заботились. Я ведь только с твоих рук привык есть. Даже в кафе не ходил обедать, пока тебя не было. Вот, решил в деревню уехать. Управлялся потихоньку по хозяйству. Хотел жену порадовать, — говорил Андрей, разрумяненный после выпивки.
Галя вдруг нахмурилась.
— Так. Я чего-то не поняла… Какое кафе? Я же целый день на кухне корячилась, полный холодильник для тебя забила?
— Чем?
— Едой! Быр-дыр, кыр-пыр!
— Я что тебе, ясновидящий? Что я, тебе, сквозь холодильник должен все видеть? Нашла себе Мангу, понимаешь! – горячился Андрей.
— Вангу, дуралей, — Галина поднялась с дивана и потопала мыть посуду.
—
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
