Честным пирком да за свадебку

— Ваня, Вань, я жениться хочу.

От неожиданности Иван Петрович даже поперхнулся. Друзья сидели за столом и пили чай. Точнее, за столом сидел и пил чай из любимой синей чашки с цветочками Иван Петрович. А друг его, домовой Парамон, сидел на столе и вкушал божественный напиток из наперстка. Миниатюрную металлическую емкость украшала гравировка по периметру: «Другу Парамону в День рождения». Когда Иван Петрович зашел в граверную мастерскую и попросил сделать эту надпись, мастер снял очки, внимательно посмотрел на мужчину в расцвете лет с густыми седыми усами и грустно вздохнул. Наш герой засмущался и попытался объяснить, что это подарок другу на трехсотлетие, он будет пить чай из него, но этим еще больше запутал ситуацию.

Прошлый рассказ с этими же героями здесь

И вот сейчас Парамон, прихлебывая чай из наперстка вприкуску с любимыми медовыми пряниками, смотрел на Ивана Петровича грустными глазами. Неловкое молчание, прерываемое только тяжелыми вздохами, явно затянулось.

— Парамон Никанорович, что это ты удумал?

— Да ты сам посуди, Иван Петрович. Вот у тебя и детишки выросли, дочь-красавица да сынок-умница, и внуков на лето к тебе привозят. А что я видел за свои триста лет?! Дальше соседнего леса никуда и не ходил.

Иван Петрович вспомнил шестилетних внуков-близнецов и загрустил. Как хорошо прошлое лето провели! Сколько сказок домовой им рассказал, сколько песенок они выучили…

— Вот и я, Ваня, хочу простого семейного счастья, жену-красавицу и детишек полную горницу.

Честным пирком да за свадебку

Иван Петрович представил, как по дому бегает пяток домовят разного возраста, на веревках развешено бельишко, а на его плите кругленькая, как пупс, жена домового варит кашу на всю ораву.

И идея с женитьбой Парамона показалась ему не очень хорошей.

— Парамоша, ну зачем тебе жена? Она тебе днем спать не будет давать, да и пряники будет прятать. Нельзя столько сладкого. Ты вон как растолстел за прошлый год.

— Нет, Ваня, надобно жениться. Еще лет сто, и никому я буду не нужен, — Парамон, стараясь разжалобить друга, даже слезу пустил.

— Да где же мы тебе невесту искать будем? Ты же сам говорил, что в нашей деревне остались только старики-домовые, — Иван Петрович решил до конца отстаивать свое право на спокойную старость.

Лицо Парамона приобрело задумчиво-мечтательное выражение, что было заметно даже под густой бородой. В своих мечтах он уже представлял сытный ужин каждый вечер, жену, которая будет расчесывать ему бороду гребешком и вышивать рубахи крестиком, сынишку, которого он научит делать свистульки… С заоблачных высот на землю домового вернул голос Ивана Петровича:

— Невесту-то где искать будем, Парамон?

— Так я и говорю, Ваня, без твоей помощи никак не обойтись, — зачастил домовой. — Ходят слухи, что в соседней деревне живет девица-краса Рада Куприяновна. И готовит, и шьет, и вяжет, и хозяйство ведет, а поет как! И всего-то двести восемьдесят годочков.

— Никак в толк не возьму, а я-то при чем? — Иван Петрович удивленно пожал плечами. — Староват я бродить по свету в поисках невесты для домового. Даже если этот домовой — мой друг.

— Ванюша, не надо бродить, — Парамон широко распахнул наивные глаза. — Надо просто отвезти меня в соседнюю деревню в тот дом, где живет Рада Куприяновна.

Даже при одном упоминании имени предполагаемой невесты лицо домового расплылось в мечтательной улыбке, бородка съехала на бок, глазки блаженно прикрылись. И опять Иван Петрович нарушил наметившуюся идиллию:

— А как я в чужой дом попаду? Мол, здравствуйте, хозяева! У вас — товар, у меня — купец. Выдайте замуж вашу домовиню за моего домового.

— Ну, во-первых, не домовиня, а домовиха. А во-вторых, придумай что-нибудь. Мне без жены плохо! — Парамон демонстративно грохнулся на стол и прикрыл глаза.

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго еще Парамон уговаривал друга помочь в поисках невесты, и уговорил наконец-таки. И стали друзья разрабатывать хитроумный план, как попасть в дом, где живет-поживает Рада Куприяновна. Да только промолчал хитрый Парамон, что по древней традиции, когда выходит девица замуж, то незамужняя домовиха из ее дома так же выходит за домового из дома жениха. А вдруг и наоборот получится, и найдет Иван Петрович хозяйку в свой дом?

***

Марья Павловна набрала полные ведра воды, подцепила на коромысло и пошла в сторону своей усадьбы. Был у нее в доме и насос, и водогрей, но нравилось женщине петухов на утренней зорьке послушать, по росе пройти, цветов полевых набрать или вот так воды на коромысле принести… «В доме и на огороде чистота и порядок, животинка обихожена, сынок Андрейка вырос, осенью жениться уж надумал, невесту Настеньку приводил знакомиться», — медленно и плавно шла Марья Павловна, размышляя о своем, чисто женском. Солнышко пригревает, пчелки жужжат, сирень цветет, зайчики солнечные от воды в ведрах отражаются. И не видела она, что с соседнего заулка выехал на велосипеде не молодой, но еще крепкий мужчина с густыми седыми усами.

А Иван Петрович наш засмотрелся на статную женщину, да и не заметил ямы на дороге… Хорошо, хоть Парамона, сидевшего в кармане, не задавил, когда под ноги Марьи Павловны с велосипеда и грохнулсяя. От неожиданности Марьюшка ведра-то на мужчину и опрокинула.

Сидит Иван Петрович на дороге, ушибленное колено болит, по пышным усам вода стекает, велосипед поломанный в сторонке лежит. А с ним рядом стоит женщина, да такая, что глаз не оторвать!

— Вы ушиблись? Где болит? Вам плохо?

Иван Петрович слова вымолвить не может, только улыбается, да любуется на красу дивную. Не выдержал Парамон, ткнул замершего мужчину в бок: ведь из кармана ему ничего не видно. Очнулся Иван Петрович:

— Извините, напугал Вас. Колено болит, а так все хорошо.

— Ой, и велосипед сломался, — Марья Павловна с сожалением посмотрела на погнувшееся колесо. — Давайте ко мне в дом пройдем, чаю попьем, одежда Ваша высохнет, а Андрей мой в выходные приедет и починит велосипед.

Проводила Марья гостя незваного в горницу, чаю налила горячего, пряники медовые на стол поставила. А Парамон в кармане прыгает от радости:

— Ванюша, это тот самый дом! Здесь живет Рада Куприяновна.

Как только отвернулась хозяйка, так прихватил домовой пряник со стола и шмыгнул за печь. Марья Павловна с гостем превратности погоды обсуждают, урожай, рецепты консервации, а в запечном закутке свой разговор идет. Краса-девица Рада Куприяновна стыдливо прячет лицо за кружевным фартучком, а Парамон угощает ее хозяйским пряником медовым, да красотой девичьей восхищается.

***

Катится лето по полям, по лесам колесом золотым, солнечным, брызгает дождиком теплым, щедро одаривает ягодами да фруктами. Самое время урожаю радоваться, в саду да в огороде. Да только заметили кумушки деревенские, что Иван Петрович все меньше времени в любимом огородике проводит и пирогам их с ватрушками не радуется. Как только день займется, садится сосед на велосипед, уезжает за околицу и не возвращается до самой вечерней зорьки.

А в доме Марьи Павловны перемены. Андрей с Иваном Петровичем вечерами то мастерят что-то, то в шашки играют. Сдружились мужчины, интересно им друг с другом. Андрей рад, что у мамы такой серьезный и заботливый друг появился. Невеста Настенька помогает варенья варить, огурчики-помидорчики учится мариновать.

И за печкой началась приятная суета. Уж больно приглянулась Парамону Рада Куприяновна, да и девица-краса ответила нашему молодцу взаимностью. Вот и старается она, приданое собирает. Здесь бы честным пирком да за свадебку! Но хотелось Парамоше пригласить на торжество друзей своих: Лешего да Водяного. И решили друзья рассказать Марье Павловне про домовых и про то, что счастье молодых в ее руках.

— Машенька, Андрей, а читали ли вам в детстве бабушки сказки? — издалека начал Иван Петрович.

Хоть и удивилась Марья Павловна такому вопросу, да вида не подала:

— А как же, Иван Петрович, читала. Про Бабу Ягу, Кощея, лешего, домовых…

— И мне бабуля рассказывала, — улыбается Андрей, вспомнив любимую бабушку.

— А вы верите, что домовые живут за печкой? — Иван Петрович решил времени не тянуть.

Глаза Марьи Павловны из больших стали огромными. Осторожно подошла она к печке и заглянула в уголок…

К чести нашей хозяюшки надо сказать, что она не испугалась, не закричала, а тихонько руку протянула и погладила Радушку по голове:

— Так вот кто у меня пуговицы и конфеты таскает! А рядом что за молодец?

Рада Куприяновна покраснела, засмущалась, но глазами добрыми на хозяйку посмотрела:

— Жених мой, Парамоша.

***

На утренней зорьке, взявшись за руки, идут по полю Иван Петрович и Марья Павловна. Несут в лукошке Парамона с его любимой Радой. К говорливой речке подходят, приглашают на свадьбу Водяного, в лесок заходят — зовут Лешего. Радуются друзья тому, как хорошо придумала Марья: уговорила Андрея и Настю отпраздновать свадьбу на берегу реки.

Вот уже столы накрыты богатые, гости радуются, молодых поздравляют, родителей чествуют. Андрей и Настя дары щедрые принимают, благодарят гостей. Берут слово молодые:

— Хотим мы от всей души и от всего сердца поблагодарить за любовь и заботу родителей Настеньки, Дмитрия Николаевича и Елену Владимировну, маму Андрея, Марью Павловну, а также Ивана Петровича, который стал очень близок нашей семье.

Приятно от таких добрых слов герою нашему, даже слезы навернулись на глаза. Но отходит он тихонько на лесную опушку. А там, за кустами густыми, другое веселье — свадьба Парамона Никаноровича и Рады Куприяновны. Тут и кроты с мышами, и птицы с лягушками, а отцами посаженными у молодых Леший да Водяной.

И плывет над поляной песня звонкая, свадебная. Сливаются воедино голоса Марьи, Настеньки и Радушки, подпевают им гости дорогие. И так слаженно получается, что сердце радуется.

***

И вот что удивительно… Все чаще из открытых окон домика Ивана Петровича слышатся песни задушевные. Радушка запевает, Парамон молодую жену поддерживает, Иван вторым голосом подпевает. Забежит соседка за солью, а хозяин сидит, в густые усы улыбается. Почему улыбается? Да точно знает Иван Павлович, что скоро в доме появится еще одна певица. Согласилась ненаглядная Марья Павловна стать хозяйкой в его доме. Скоро еще одну свадьбу праздновать будем!

Прошлый рассказ с этими же героями здесь

Зоя Сергеева

Ссылка на основную публикацию