Резиновая Зина (2)

Окончание. Начало здесь>

Зину трясло от отвращения. Она прекрасно поняла, какое предложение последует, но даже при мысли об этом к горлу подступала тошнота.

— Я вас не понимаю, — проговорила она, — Вам нужен какой-то расчёт? Или результаты эксперимента?

— Хватит придуриваться. Ты всё прекрасно поняла. И не строй из себя недотрогу. Я, таких как ты, пачками ублажал. Когда деваться некуда, все вы соглашаетесь.

— Мне есть куда деваться! — крикнула Зина и побежала.

— Б..ть, — выругался он, — буду я ещё за такими с..ками бегать! Пеняй на себя.

Дома Зина долго плакала, и молила Бога, в которого она, кажется, не верила, чтобы её не уволили.

***

На другой день её вызвали в кадры и предложили написать заявление по собственному желанию.

— Это единственное, что мы можем для вас сделать, — говорила кадровичка, которая к ней хорошо относилась, — требование спецотдела для нас закон. Пишите заявление. Хотя бы трудовая книжка будет не испорчена.

Зина написала заявление. В этом случае действительно не могли помочь ни успехи в работе, ни ходатайства непосредственного начальства. Зина уволилась.

***

Поиски новой работы успехов не приносили. В трудовой книжке действительно всё было в порядке, но ни одной проверки, которые были обязательны при её специализации, она пройти не могла. Видно, докладная Перца навеки была прикреплена к её жизни.

Наконец, ей удалось устроиться на телефонную станцию. Там катастрофически не хватало персонала, и её приняли с испытательным сроком, несмотря на отсутствие профильного образования. Работа была сменная, но это Зине даже нравилась. В те времена АТС занимала целый трёхэтажный дом. Сейчас такие станции вешаются на стенку.

В этот раз, выйдя в ночную смену, и проделав всё, что необходимо, Зина, как всегда, собиралась вздремнуть. Конечно, это запрещалось, но все коллеги так делали. Однако в шкафчике, куда она убирала, специально принесённые подушку и одеяло, их не оказалось. Шкафчики не запирались, и позаимствовать спальные принадлежности мог кто угодно. Зина мысленно выругалась. Но спать очень хотелось, и она просто прилегла на банкетку, но заснуть не удалось. Было очень холодно.

Взгляд Зины упал на знамя, которое было свёрнуто и пылилось в углу. Зина стряхнула пыль и развернула его. На знамени была надпись: «Победителю социалистического соревнования». Такие знамёна обычно выставляются где-нибудь в красном уголке или ленинской комнате. Почему оно стояло в помещении станции, Зина не знала. Она вновь улеглась на банкетку и накрылась этим знаменем. Под монотонное потрескивание приборов она сладко заснула.

***

— Девушка! Девушка! Вставайте скорее! Там начальство идёт, – услышала Зина незнакомый мужской голос и почувствовала, что кто-то дёргает её за ногу, — я их обогнал немного. Вперёд пошёл. Не люблю ходить в толпе.

Зина вскочила мгновенно. Как же она могла так проспать! Ведь знала же, что сегодня приступает к работе новый начальник и надо быть в полном порядке. Мало того, что спать не положено. Она заснула, да ещё под знаменем! Придя в себя, она посмотрела на разбудившего её мужчину. Он показался ей очень приятным и даже симпатичным.

— Позвольте представиться: Михаил. С сегодняшнего дня ваш непосредственный начальник.

«Ну вот, — подумала Зина, — Теперь меня точно уволят. Что за невезуха». И она приготовилась слушать долгие нравоучения. Но Михаил только сказал, показывая на знамя:

— Пожалуйста, уберите всё на место.

***

Много лет спустя Миша любил вспоминать историю их знакомства.

— Захожу, смотрю, спит, накрыта знаменем. Думаю, что за фрукт. Оказалось, что прекрасный фрукт, с ангельским румянцем! Несмотря на то, что под знаменем, на Крупскую совсем не похожа. Очень захотелось её поцеловать, но до первого поцелуя было ещё далеко, — рассказывал он много лет спустя.

Они прожили вместе почти полвека. На первый взгляд, обычная жизнь, как у всех. Но Зина так не считала. Если бы у всех была такая жизнь как у неё, мир бы купался в счастье. Они были друг для друга всем. Она не могла без него, он без неё. Даже рождение детей не уменьшило их взаимную привязанность. Дети – это другое. Дети выросли, и у них своя жизнь.

На все зинины упрёки и ворчание, без которых не может обойтись ни одна женщина, Миша обычно отвечал шуткой.

— Миша! Опять везде твой пепел, ну сколько можно! — ругалась Зина, когда он стряхивал сигарету мимо пепельницы.

— Мой пепел получишь в крематории, Зинуля, — отвечал он.

Зина никогда не думала, что эта шутка превратится в реальность. Ну почему так происходит? На беговой дорожке мужчины обгоняют женщин. А вот с дистанции жизни Миша сошёл первым. Вот уже десять лет, как его не стало. Он старше неё был всего-то на пять лет. Это несправедливо.

Когда врачи поставили неутешительный диагноз, Зина не верила. Думала — обойдётся. Она сама вылечит его своей заботой.

Не обошлось.

Во время похорон, она упала в обморок и замолчала. С тех пор молчит уже почти десять лет. Её показывали врачам, но никто не помог. Миша забрал с собой её голос.

***

Хлопнула входная дверь.

— Ба… Я пришла! — крикнула внучка.

Открылась дверь в её комнату.

— Ба… Ты так и сидишь тут целый день. Ну как так можно! Ты есть хочешь? Там супчик твой любимый есть, и яблок я купила.

Зина помотала головой – «нет».

— Ну ладно. Когда захочешь — постучи…

У Зины была специальная палка, которой она стучала по подлокотнику кресла, когда ей что-то было срочно нужно.

— Только я сейчас с антресолей достану бюст Ленина. У меня Катька просила для драмкружка. Они там в школе чего-то замутить хотят.

На антресоли вообще лазили редко. Там хранилось то, что уже не нужно никому. Сколько Зина себя помнила, чугунный бюст Ленина был там всегда. Почему его не выбросили, одному богу известно. Раньше Зина хотела продать его на блошином рынке. Многие сейчас подобное коллекционируют. Но руки так и не дошли.

Раздался грохот, что-то с шумом посыпалось. Это внучка не совладала с антресольным хламом. Хорошо бы, чтобы чугунный Ленин не ударил её по голове. Но, кажется обошлось.

***

— Ба, это, наверное, твоё, — внучка открыла дверь и протянула Зине свёрток. Это была связка писем. Миша писал ей, когда ездил в командировку в ГДР, чтобы учиться работать на новом оборудовании.

Зина думала, что эти письма давно пропали, затерялись где-то на даче. Но, совершенно неожиданно, они материализовались здесь. Зина держала связку в руках, не решаясь открыть. Неужели Миша снова хочет с ней поговорить?

И они поговорили. Зина задавала вопрос и искала ответ в строчках писем.

— Как у тебя дела? – спрашивала она.

— У меня всё хорошо, — видела она строчку, написанную его почерком.

— Когда мы увидимся?

— Совсем скоро мы будем вместе.

— Ты меня по-прежнему любишь?

— Я тебя люблю, и хочу тебя обнять.

— Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала?

— Я очень хочу, чтобы ты всегда пела.

После каждого вопроса проходило много времени. Слёзы текли из глаз Зины. Но это были слёзы счастья. Она разговаривала с живым мужем. Вот они, строчки, написанные таким родным почерком. Он не умер. Никто не умирает. Люди просто расстаются на время. Зина была сейчас в этом абсолютно уверена.

Резиновая Зина

— Ба… Ну поешь, пожалуйста, — сказала внучка, когда открыла дверь и увидела Зину всю в слезах.

— Поем, — внятно сказала Зина и запела дрожащим голосом: — «Самая нелепая ошибка, Мишка, то, что ты уходишь от меня…»

Автор рассказа: Елена Кучина

Ссылка на основную публикацию