Охотник (1)

Юрген в который раз проверял свой смертоносный лук, по убойной силе сравнимый с винчестером. Он считал себя честным охотником: он добывал трофей, как считал сам, в равной борьбе, с определенными шансами на успех у обоих противников, ведь он использовал в качестве оружия даже не средневековый арбалет, а чуть ли не первобытный лук с тетивой и стрелами. Наконечники у стрел, правда, были совсем не каменные, да и блочный карбоновый лук мало походил на древний.

***

Юрген Крог, преуспевающий сорокапятилетний владелец гостиничного бизнеса, имел разветвленную сеть гостиниц по всему миру. И этот бизнес он сочетал со своей главной страстью — охотой. Гостиницы его располагались возле мест, где можно поохотиться, причем очень задорого. Как правило, возле заповедников и нацпарков, там, где разрешена охота (легализована), но где можно найти и другие варианты, в расчете которых Юрген был просто незаменим.

У него было много трофеев в виде чучел, выставленных в гостиницах разных стран, в том числе и в гостиничном комплексе Национального парка Серенгети.

Как-то двадцатилетняя дочка промышленника из Чикаго, приехавшего поохотиться, внимательно осмотрев экспонаты, подошла к встречавшему их хозяину.

— Где «Король лев», где «Призрак и Тьма?» — спросила она. — Я Мэри, — и, смело протянув руку Юргену, добавила:

— Я как вас увидела, сразу фильм про львов вспомнила «Призрак и Тьма». Было страшно! — Мэри сделала симпатичную гримаску.

«А я, как вас увидел, вспомнил «Основной инстинкт», — мгновенно нашел ответ Юрген, но промолчал. Холостой выстрел получится или осечка. Она же ещё ребенок, никак не светская львица. Девушка доверчиво смотрела на Юргена.

«Черт знает что!» — он заметил, что слишком долго смотрит в ответ.

Охотник он и есть Охотник. Помимо четвероногих, у Крога была также трофейная коллекция двуногих. Женского пола. Но экземпляры этой коллекции он хранил только в своей памяти, ну и кое-что в памяти смартфона. Об этой коллекции он никому не рассказывал: ты расскажешь, про тебя расскажут. Да не закадычному другу или надёжной подруге, а прокурору, да наврут с три короба, и тогда прощай охота.

Да и не только это: увлечешься… и не заметишь, как ты уже сам в прорези прицела потенциального трофея, и безжалостная рука не нажимает спусковой крючок лишь только потому, что выбирает место, куда верней всадить «пулю»: в живот или в сердце! Момент, когда наступит время последнего «выстрела», Юрген старательно оттягивал: коллекция должна пополняться. Для особо рьяно желающих стать в ней последним экземпляром у Юргена была уловка, позволяющая не допустить этого. Он оформился в свою же компанию простым уборщиком, где отдельно декларировал свой доход. В нужный момент, иногда прилюдно, нужный документ показывался со скорбным комментарием: «Дорогая, ну как мы на это будем жить?» Прием применялся пару раз. Осечек не было.

«Курносая девчонка, что она понимает! Мои экспонаты не просто звери: каждый должен иметь свою необычную историю. Этот убил четверых; этот жил с пулей, которую ему всадил сам президент; этот ушел от известнейшего охотника, но не ушел от Юргена. Добыть просто льва не проблема».

А вслух только сказал:

— Приезжайте через пару-тройку месяцев.

Со своей последней пассией он расстался месяц назад. После одной истории. Истории одной охоты. А именно, вот такой.

В одном из сибирских городов России Юргену предложили поучаствовать в совместном инвестпроекте, на что он согласился, когда ему, между прочим, сказали, что сезон охоты для гостя будет открыт в любое время, как только самолёт, высланный за ним, пересечёт границу области, и что там будет три вида оружия, которое подарят Юргену, и что стрелять можно прямо с борта, так как егеря будут выгонять дичь на открытые площадки по курсу самолёта.

Сообщив принимающей стороне, каким условиям должен соответствовать добытый зверь, Юрген почти сразу получил ответ, что не лег в спячку крупный бурый медведь, которого не берет ни одна пуля, потому что он заколдован, и даже сам губернатор, лично стрелявший в медведя, не смог его завалить, а вертолет, на котором он летел, потерпел аварию. Два дня область жила без губернатора, в страхе, что заколдованный медведь-шатун может оказаться людоедом.

Трое суток по прибытии Юрген жил в каком-то дворце среди тайги, потом он полночи мерз в бревенчатой избе на пятиметровой высоте. Изба стояла на двух толстенных брёвнах, похожих на ноги страуса.

Потом появился медведь, которого Юрген свалил с первого выстрела.

Дальнейшие события Юрген помнил, как во сне.

Вначале, с учетом того, что мороз был градусов двадцать пять, Юргену настоятельно рекомендовали для профилактики простуды выпить немного целебного бальзама — кремлевских капель. Накапали целый стакан, закусывали полусырой печенью. Потом была баня на какой-то заимке, и Юргену дали расколоть несколько поленьев. Выпили ещё кремлевских капель, заели их хрустящими ледяными грибами. Потом Юргена перетащили в настоящую парную, где вениками орудовали специалисты своего дела, а столы из кедра в зале отдыха были заставлены деликатесами местного производства. Кремлевские капли текли рекой, какие-то русалки тащили Юргена в бассейн. Пели песни про широкую страну, про волков, про священный Байкал. Русалки, как оказалось, хорошо знали слова. А хвосты, или что там у них было завернуто в простыню ниже обнаженных грудей, на ощупь были теплыми. Потом опять дворец, уже с губернатором, две пули, извлеченные из медведя: одна Юргена и другая губернаторская. Губернатор лично показал свои инициалы на пуле. В следующий приезд Юргену сулили охоту на Березовского мамонта и шерстистого носорога.

Очнулся и окончательно пришел в себя Юрген уже в самолёте, со шкурой медведя, двумя пулями и подписанным контрактом. Кроме того, в салоне стоял ящик с бутылками в виде Спасской башни, вяленой рыбой и красной икрой. Юрген, памятуя что в Сибири содержимое бутылки в виде Кремля является универсальным лекарством, накапал сто грамм в чашку, выпил, заел красной икрой, отрезал ломтик рыбы, который был прозрачен и с которого чуть ли не капал ароматный жир, выпил ещё грамм пятьдесят, отметил, что головная боль прошла, и, наконец, прочитал контракт, подписанный им.

Совместное предприятие было зарегистрировано, правда, на Каймановых островах. Вместо приглашения на охоту на реликтового зверя Юргену прислали «приглашение» к следователю. Губернатор был отправлен в отставку, а инвестиции Юргена — в берлогу медведя-шатуна.

Трофейный медведь оказался самым дорогим в его коллекции.

А Лизбет — ведущая популярного канала, с которой Юрген встречался уже полгода, — стала ссылаться на занятость, потом укатила на съёмки, сказав типичное: я позвоню. Юрген расстроился, но всего на пару минут.

***

Он ждал, и вот вчера пришло сообщение, что лев по кличке Эльф, главный участник азиатского эксперимента, был замечен у границы заповедника, а значит, мог и перейти её…

Двое верных помощников, из местных, готовившие засаду, просигналили, что лев бродит уже недалеко.

Джип бросало из стороны в сторону, Юрген жал на педаль газа, почти утапливая её в пол.

Он уже представлял, как соберётся бомонд, чтобы поглазеть на очередной трофей, и как он сострит примерно так:

«Вы видите главного организатора похорон этого чудовища — вашего покорного слугу. Можете подержать шкуру за хвост. Или походить по ней. Сейчас это возможно; попробовали бы это сделать ранее, и хоронить пришлось бы кого-то из присутствующих».

Если приедет господин из Чикаго со своей любопытной дочкой, Юрген должен их удивить.

Охотник

Юрген отметил, что волнуется, сделал привал, немного подкрепился, налил из термоса крышку особенного кофе, добавил сухого молока. Кто знает, сколько ждать в укрытии, сделанным трекерами рядом с привадой — тушкой молодого козлёнка, подвешенной к ветке акации. В укрытии Юрген будет один. Трекеры (помощники) останутся в джипе в полкилометре от него. Выстрел из лука бесшумен. Если он будет смертельным, тело погрузят в джип — и они уже за пределами заповедника.

***

Юрген в отличной позиции: подветренная сторона, убойная позиция, Эльф, потягиваясь, поворачивается к Юргену левым боком. Дальше прицел, но рука не может натянуть тетиву, рука вообще не движется: она в тисках львиной лапы…

Белый потолок, запах озона, попискивание зуммера. Других ощущений нет. Юрген закрыл глаза. Потолок исчез… Открыл — голова в маске и белом чепце закрыла обзор, Юрген ловит её в прицел, наводит резкость — чьи-то глаза внимательно смотрят на него из-под отечных век. Его называют по имени: «Это из-за меня?» Женская рука убирает с лица маску. Юрген чувствует припухшие, сухие губы на своей щеке, успевает заметить вздёрнутый кончик носа.

«Мэри, что она тут делает?» — Юрген, третьи сутки находящийся в госпитале Найроби, с множественными укушенными ранами рук и шеи, вместо своего голоса услышал шум выдыхаемого воздуха из трахеостомы.

Оказалось, Мэри, через отца узнавшая, где находится Юрген, примчала к нему в Кению, в Найроби. Вместо сафари по Серенгети она ходила в больницу к Юргену, пока тот не пошел на поправку.

— Я спровоцировал нападение сам, — объяснялся потом Юрген. Огласки не было.

***

Так закончилась охота. А начиналось всё по плану. Юрген дождался, когда лев, заметивший приваду, будет доступен для попадания, и, как только тот повернулся левым боком, охотник вышел из укрытия, успел стать в изготовку, релиз послушно натягивает тетиву, миллисекунды, и привычно щелкнет кликер… выстрел!… стрела пробьет тело Эльфа насквозь.

Но выпуска стрелы не произошло. Сильный толчок сбил Юргена с ног. Острые когти, порвав одежду, глубоко вонзились в тело. Оторвать от себя зверя Юрген не мог. Он только тщетно локтем пытался отодвинуть клыки хищника, готовые сомкнуться на его шее, но Эльма — а это была она — вдруг ослабила хватку. Из разорванного кармана на груди, из разорванного пакета с сухим молоком на Эльму пахнуло запахом детства. Так пахло, когда Дрейк кормил её из соски. А Дрейк не пах опасностью.

Тут же раздались выстрелы спохватившихся трекеров, бежавших к Юргену изо всех сил. Один бросился к Юргену, другой внимательно осмотрел место неудачной охоты. Но лев с черной гривой и пятнистая львица уже скрылись в высокой траве.

Окончание в следующей публикации>

Автор рассказа: Александр Я.

Ссылка на основную публикацию