— Серафима Аркадьевна, как вы думаете, мне подходит это платье? — спросила Варя, крутясь перед зеркалом в новом вечернем платье и поправляя воланы. Она прибежала к пожилой женщине, живущей в соседнем доме, специально, чтобы похвалиться. Та надела очки, медленно поднялась с кресла и подошла к девушке:
— Варвара, а не слишком ли вызывающе?
Варя рассмеялась и обняла Серафиму Аркадьевну. Старушке вот-вот исполнится восемьдесят, а она во всем еще видит разврат и вызов.
— Родненькая моя, ну вы что? Оно же закрытое! Да и что мне показывать, я же, как гладильная доска, плоская.
Старушка хрипло рассмеялась и еще раз внимательно осмотрела платье молодой девушки:
— Ну, ты же идешь на вечер, где будут сплошь военные. А они и в доске могут разглядеть женщину мечты, а потом не отстанут. Я-то их, подлецов, знаю. Они те еще ходоки.
Варя весело расхохоталась:
— Серафима Аркадьевна, а расскажите про своих военных! В ваше время они, может быть, другими были? Сейчас все мужики трусливые, что военные, что врачи, что сыщики. Подойти к женщине и познакомиться первым — это для них целый подвиг.
Пожила соседка вернулась в свое кресло и удивленно приподняла брови:
— Неужели? Что может помешать мужчине сделать шаг к женщине, которая ему нравится? Трусость? Ну это уже совсем… Мой Ромочка в свое время рвал зубами все преграды на пути ко мне.
Варя присела на ручку кресла, в котором сидела Серафима Аркадьевна, и приобняла соседку:
— Почему же он тогда вас оставил? Да еще с ребенком на руках?
— Это длинная и неприятная история, — отмахнулась Серафима и дотронулась до ткани, из которой было сшито платье Варвары, — какое воздушное, как и ты сама! Сегодня не тот вечер, в который надо вспоминать о грустном. Собирайся на мероприятие, а то опоздаешь.
Варя подскочила с кресла и покружилась посреди комнаты:
— Ну и пусть! Пускай ждут и переживают, что не приду!
Она так заливисто смеялась, что за ней начала хихикать и Серафима Аркадьевна, а потом похлопала в ладоши, любуясь красивой и молодой девушкой — ведь когда-то и она сама была такой: легкой, ничем не обремененной и полной надежд и иллюзий. Как быстро прошло время!
***
Варвара чмокнула соседку в щеку и убежала в свой дом. Она собиралась на новогодний вечер, на который давно присматривала платье в универмаге, но никак не решалась приобрести. Оно стоило огромных денег, но премия к Новому году спасла положение, и Варя, закрыв глаза на сумму, отважилась и купила его. Перед этим она заходила в магазин раз пять, примеряла его и сомневалась о том, будет ли оно идеально смотреться на ее неидеальной фигуре. Но потом решительно купила — должны же мечты сбываться!
Варя жила в небольшом домике рядом с военным городком, в котором работала медсестрой. Через ее маленький фельдшерский пункт ежедневно проходили десятки мужчин. Красивых, холостых, заинтересованных. Но девушка почему-то совершенно не гналась за мужским вниманием, словно и не нужен ей был муж или семья.
Она выросла в обществе бабушки. Мать Вари рано умерла от тяжелой болезни, отец еще раньше исчез из их жизни, пытаясь обрести счастье в новой семье. Варя осталась с бабушкой, она любила ее, ухаживала за ней и впитывала каждое ее слово. Когда-то судьба закинула бабушку с мужем-военным в небольшой городок, в котором жили исключительно те, кто был связан с военной службой, а после смерти мужа она так и осталась в городке с маленькой дочерью и сыном.
Сын уехал из города, потому что карьера военного была ему не интересна, а женщин в городе было слишком мало для того, чтобы построить личную жизнь. Уехав в другой город, он удачно женился, и жил с семьей много лет отдельно. А Варя осталась с бабушкой, которая, хоть и часто вспоминала сына, но честно признавалась в том, что ближе внучки Вареньки нет у нее никого. И, когда сын с детьми и женой приезжали к ней, она все равно все свое внимание и заботу проявляла только в отношении своей горячо любимой старшей внучки.
Это обижало сына, поэтому он приезжал все реже и реже, а потом и вовсе стал постоянно находить причины, по которым навещать мать не мог. Бабушка умерла, когда Варе было двадцать лет, и для девушки эта потеря была самой огромной за всю ее такую непродолжительную жизнь. Мама умерла, когда Варя была еще ребенком, она не осознавала всю тяжесть пустоты и тоски по дорогому человеку, ушедшему навсегда. И тогда была бабушка, она окутала Варю теплом и заботой, сгладив все трудности, связанные с утратой матери.
А теперь Варвара осталась одна, не привыкнув жить сама по себе, при жизни бабушки всегда слушавшая ее рассказы, советы и мудрости. Но она познакомилась Серафимой Аркадьевной, жившей в соседнем домике, одинокой и нуждавшейся в помощи. Никого не было у Серафимы, кроме сына, который давно уехал в столицу, жил там и работал. Семью только не получалось у него создать, и эта мысль очень печалила старушку-мать, так и не повидавшую на своем веку внуков, хотя возраст позволял уже иметь правнуков.
Варвара помнила сына Серафимы Аркадьевны, когда-то даже была в него влюблена, несмотря на то что Герман был старше девушки на пятнадцать лет. Сейчас ему было уже сорок пять, а самой Варваре — тридцать, время поджимало обоих, но никто из них почему-то не стремился создавать семью.
Варя впервые увидела Германа, когда ей было десять лет. До этого, конечно, она тоже его видела, но не осознавала, что этот мальчик — сын соседки. Ей было всего три года, когда Герман уже уехал учиться в столицу, оставив мать, а потом и вовсе осел там, пытаясь построить семью за семьей. Но не получилось у него найти счастья в личной жизни, детей он не имел, а к матери приезжал очень редко. Но эти редкие приезды были для Варвары настоящим праздником.
Еще тогда, в свои десять лет, впервые увидев двадцатипятилетнего молодого и красивого парня, девочка поняла, что только он сможет стать ее второй половинкой. Она грезила о нем, тяжело переживала, когда он навещал мать с очередной женой, ревновала и даже не приходила в гости к соседке, которая тогда уже активно общалась с бабушкой Вари.
— Столичная жизнь совсем засосала моего Германа, — вздыхала Серафима Аркадьевна, — он теперь стал другим. Раньше он был очень близок со мной, делился новостями, мыслями, рассуждениями, брал совета. А теперь какая от меня польза ему? Старая развалина, от которой проблем больше, чем хорошего.
— Не говорите так, — Варя осуждающе выставляла руку, не понимая, делает она это в защиту Германа или же ей обидно, что человек, которого она любила, может относиться так к матери, — он любит вас! Просто мужчины относятся к чувствам и отношениям иначе, чем мы, женщины. Поэтому девочки становятся ближе к мамам, а мальчики — к своим женам.
— Так если бы у него была жена! — говорила соседка. — Нет ведь никого. То одна жена — старше на десять лет, то вторая — бесплодная и гулящая, то третья — та вообще лимитчица, желавшая только прописку получить.
От этих слов Варе становилось одновременно и грустно, и радостно. Тот факт, что Герман так и не остался ни с одной из своих жен, давал девушке надежду на то, что когда-нибудь она сможет занять в его сердце хоть какое-то место. Но, с другой стороны, такая неустроенность сына очень расстраивала его мать, а расстройства никогда не шли на пользу здоровью пожилого человека.
Варя помнила тот день, когда Герман приехал к матери один. Он к тому времени расстался с третьей женой, тяжело переживал, взял отпуск и задержался у матери на две недели. Варя продолжала навещать Серафиму Аркадьевну, проводила вечера у нее дома, и они начали по-настоящему общаться с Германом, с которым до этого только перекидывались парой соседских нейтральных слов.
— Перестань мне «выкать», — строго сказал ей Герман в один из дней, когда они вместе стояли на кухне в доме Серафимы. Варя мыла посуду, а он вытирал ее, принимая из рук девушки, — я чувствую себя стариком, когда ты обращаешься ко мне на «вы».
Варя покраснела, потому что она хотела выглядеть в глазах Германа только приносящей радость и позитив, а получилось, что он думает о себе как о старике в ее глазах.
— Я вовсе так не думаю, Герман, — тихо ответила она, — я вообще всегда относилась к вам… то есть, к тебе, с теплотой.
На кухне было темно, и Варя радовалась, что он не видит, как она дрожит и краснеет при мысли о том, что он находится рядом.
— Я тоже к тебе всегда хорошо относился, — отозвался Герман, — ты хорошая. Спасибо тебе за то, что ты так помогаешь матери, поддерживаешь ее.
— Я буду это делать всегда, поэтому не переживай из-за нее, — Варя ответила, слегка откашлявшись, потому что от волнения у нее перехватило дыхание, — я буду любить ее, как родную бабушку. Буду рядом.
— А у тебя есть кто-нибудь? — неожиданно спросил Герман, и девушка чуть не выронила из рук тарелку.
— Нет, — пролепетала Варя, которая к тому моменту вообще никогда и ни с кем не была близка. Ей было уже двадцать три, но никогда у нее не было связи с мужчиной. Ведь она помнила от бабушки о том, что близость с мужчиной должна происходить только по любви, а Варя всю жизнь любила только его, Германа.
Герман взял ее за руки, выложив из них очередную тарелку. Он приложил влажные руки Вари к своим губам, и сердце девушки затрепыхалось в груди от счастья и сладкого волнения.
— Я провожу тебя сегодня? — спросил он, и Варя поняла, что в эту ночь он останется с ней.
***
Он уехал через несколько дней, оставив в памяти Вари только светлые и теплые воспоминания. Герман ничего не обещал, не клялся в любви и не звал ее с собой. Он просто стал ее первым мужчиной, которого Варя еще больше полюбила после этих нескольких совместных ночей.
Серафима Аркадьевна догадывалась об их отношениях, но ничего не говорила вслух. Один только раз, сразу после отъезда сына, она внимательно посмотрела на Варю и покачала головой:
— Не совершила ли ты ошибку, девочка моя? Он ведь совершенно не умеет любить.
Варя тогда только улыбнулась:
— Я могу любить за нас двоих, настолько сильно мое чувство.
—
Автор рассказа: Юлия Белкина
Загрузка...
