Окончание. Начало здесь>
С «таврией» надо было что-то решать. Она занимала законное место в теплом гараже их кооператива. Неужто новенькая хищница из-за старой каракатицы должна мокнуть под осенними дождями, а потом замерзать среди зимы? Василий прямо кожей ощутил, как неуютно и зябко находиться под открытым небом, в то время, пока блеклое старье нежится под надежной крышей. Он отогнал «таврию» к дому, поставил рядом с чьей-то потрепанной восьмеркой и забыл напрочь о ее существовании.
Забыть пришлось и про рыбалку. Ну как поедешь в лес на новой машине? Ее, лапушку, тут же исцарапают ветки! Да и буксовать по грязи – удовольствие так себе. Уж лучше разгоняться на ровном шоссе федеральной трассы – сплошное удовольствие. Вот это драйв, вот это настоящая жизнь!
Жена пробовала попросить Василия перевезти с дачи кое-какой урожай, но Вася тогда так на нее зыркнул, что она осеклась и больше не возвращалась к подобным разговорам.
Его несло, он стал единым целым, дополнительной составляющей своего автомобиля. Знал, что есть машины много круче его любимицы, в разы дороже и представительнее. Но какое Васе дело было до других? Главное, ему хорошо! Со смены он теперь не торопился домой, катался по «федералке», пахнувшей свежим асфальтом, недавно исправно приглаженным новеньким катком.
Любил смотаться в соседний древний городок, прогуляться по тамошним купеческим улочкам и магазинчикам, а потом не спеша, с небрежным видом «пилькнув» ключом, забраться в салон, все еще пахнувший новизной, и газануть прочь, в неведомую даль, не обращая внимания на случайных свидетельниц.
Там же, в купеческом городке, Василий и познакомился с дамой. Нет, не так. С Дамой! Высокая, стройная, так похожая на Таньку, с длинными ногами, обутыми в лакированные сапожки, она шла по городскому тротуару, гордо неся свое холеное тело. Черт дернул Васю остановить автомобиль возле незнакомки. И где слова такие нашел?
— Добрый день, прекрасная девушка! Разрешите вас подвезти?
А она и не отказалась. Василий из машины выскочил, дверцу перед ней открыл. И та королевски уселась на переднее сиденье, по-королевски приказав отвезти ее в «Иматру», дорогой ресторан, славящийся отличной скандинавской кухней. Все, что было у Василия в кошельке – спущено в ресторане без звука. Дама хотела мороженого, кофе и шампанского. И деньги, выданные тихой Наташкой на продукты на неделю – потрачены были до копейки. И хорошо, что незнакомка не заказала горячее с салатом – стыда бы Василий не обобрался.
Домой красавица кавалера не пригласила. Но телефончик дала. Василий ехал в свой городишко и лихорадочно думал, где раздобыть средства на «конфетно-букетный» период, да и одежонку кое-какую надо бы купить соответствующую. Додумкался. На следующий день не поленился оформить в банке кредитную карту, решив, что уж как-нибудь извернется и расплатится с долгами. Халтуру возьмет. Или подработку на заводе. Да неважно! Главное то, что прекрасная незнакомка позвонила на следующий день и попросила «украсть ее из этого скучного места» побыстрее.
Скучным местом оказался какой-то молодежный бар, где Дама, красиво изогнувшись, восседала за стойкой, пила мартини и лениво переговаривалась с назойливым приставалой, устроившимся рядышком. Ох, как же эффектно она откинула с плеч густую золотистую шевелюру, протянув узенькую ладошку Васе, нагрянувшему в нужный момент. Вася, уводя Даму, победно глянул на незадачливого соперника: знай наших. А тот… отвел взгляд, так и не решившись отбить красавицу у Василия.
А потом началась сказка! Такого у него никогда не было! Смелые поцелуи, запах тяжелых восточных духов, шорох кружевного, похожего на искусную паутину, нижнего белья. Пышность золотистых волос, падавших на лицо Василия, и руки, и губы, и много-много бесстыдных, воркующих, ужасных по содержанию слов, сказанных ласковым, грассирующим шепотом прекрасной Дамы! И только белая «мазда» была свидетелем их бессовестной любви, сводящей с ума, лишавшей способности думать и анализировать!
— Почему ты не откроешь мне свое имя?
— А зачем оно тебе? Какой смысл, милый? Я – несвободна, муж мой – тиран. Не нужно лишней информации. Это опасно, — отвечала она.
Опасная, таинственная связь. Изнанка жизни, будоражащая привычный ход мыслей. Василий – другой человек. Не простоватый работяга-рыбак-грибник, а бедовый парень, смело, дерзко позволивший себе украсть у влиятельного мужа его собственность и пленницу. Увел, увез на белой «мазде», словно на быстром, горячем коне! И теперь вкушает счастье и любовь, навешивая ветвистые рога чужому мужику. И собственной супруге. Какая супруга? Наташка? Эта глупая чучундра, эта тупая бледная моль? Ай, тьфу на нее, идиотку…
Наталья догадалась сразу. Да и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: Василий закрутился, закобелировал. Другой взгляд, другие слова, и сам – другой. Чужой, злой, высокомерный. Что-то Танькино появилось в раньше таком родном, таком простом лице. Брезгливость? Отвращение? Наташа старалась не попадаться мужу на глаза, понимая, что злит его даже одним своим присутствием. Она никому не рассказывала: ни швеям-веселухам на работе, ни соседкам по даче. Молча ковырялась в грядках, высаживая под зиму чеснок и лук, выкапывая тюльпаны и рябчики. Молча закатывала банки. Машинально что-то готовила и по привычке закутывала в фуфайку, чтобы обед к приходу мужа оставался горячим.
Она часто замирала, задумываясь, опустив руки на фартук, вздрагивая от резких звуков на улице. В квартире, наоборот, было мертвенно тихо, как в склепе. И эта тишина невыносимо терзала измученное Наташино сердце, рождая чувство вины и обиды одновременно. Она боялась, что муж ее скоро выгонит из дома так же, как и выгнал старую «таврию» из гаража – на улицу, в слякость и сырость противной поздней осени.
Наталья повадилась проходить мимо дряхлеющей машинки и касаться ладонью ее мокрого бока. Ей казалось, что та вздрагивает от ласкового прикосновения, будто несчастная кляча, отработавшая свой век и брошенная на произвол судьбы жестоким хозяином. Не верилось, что совсем недавно, она, ухоженная, отлаженная до последнего винтика, весело бегала по проселочным дорогам, не боясь ухабов, грязи и рытвин.
Промозглым вечером Наташа часто смотрела в окно и жалела маленькую машинку, удивляясь своему глупому бабьему чувству. И постепенно в ее душе созревало новое решение. Скажи кто ей об этом месяца три назад, рассмеялась бы, не поверив. А тут, сама… Дура. Ну точно, дура набитая!
Поначалу она очень стеснялась заходить в класс, где проводились занятия с курсантами по вождению. Но увидев, что добрая половина аудитории состоит из таких же, как она, простушек-домохозяек, среди которых много женщин пенсионного возраста – успокоилась и повеселела.
Педагог вел уроки интересно, понятно, а инструктор попался Наталье терпеливый, немолодой уже мужчина с отличным чувством юмора. Да и она не подвела, педали газа с педалями тормоза не путала, мягко отпуская сцепление, плавно двигалась места и отлично чувствовала габариты казенного автомобиля.
— Да вы, голубушка, уже водили машину, — заметил инструктор.
— Нет, никогда, — ответила раскрасневшаяся Наташа.
— Ого! Умница. У вас все получится, я уверен!
В канун Нового Года с первого раза сдала на права. Радовалась как малое дитя! Не выдержала, позвонила дочери, чтобы похвастаться. Таня похвалила маму, но тон ее голоса был печальным.
— Что-то случилось, доченька?
— Да нет, ничего особенного, просто…
У Натальи заколотилось сердце.
— Говори, дочка, не надо скрываться.
— Просто меня Влад бросил.
— Ой, беда какая. Плюнь и разотри. Еще переживать за этих мужиков. Отец вон тоже… — Наталья вовремя осеклась, — дурью мается с новой машиной. Такую же, как у тебя, купил.
— Да? Вот это вы даете! Мам, а у тебя нет денег в долг? – спросила Таня.
— А сколько надо?
Татьяна назвала сумму, от которой у Наташи подкосились ноги. Таких денег у нее отродясь не водилось.
— Я… не знаю… Ты же сама понимаешь…
— Ну конечно, на машины у вас бабки есть, а на дочь – фигушки, — зарыдала Таня и бросила трубку.
Муж пришел поздно вечером. Как всегда, неразговорчивый. Поковырял праздничный салат, поморщился.
— Пересолила, все через ж.пу делаешь.
Наталья робко притронулась к Васиной руке.
— Таня денег просит. Много. Может, машину продадим?
Василий отодвинулся от жены.
— Я не собираюсь потакать хотелкам этой засранки. Ее проблемы. Так и передай.
— Но, Вася…
— Отвали и рот закрой! Достала! Ненавижу тебя, курица общипанная! – муж шарахнул входной дверью так, что штукатурка посыпалась.
По телевизору показывали унылое развлекательное шоу с одними и теми же лицами. На столе подкисали новогодние салаты. На улице грохотали петарды. А в душе Натальи махрово распустила метастазы черная тоска.
Она оделась и вышла в морозную ночь. Почистила снег возле машины. «Таврия» была хорошо заправлена, а масло долито еще на прошлой неделе. Машина быстро наполнилась теплом и уютом. Наталья повернула ключ зажигания, и автомобиль завелся сразу, без проблем.
«Таврия» весело бежала по мягкой снежной дороге, ярко освещая путь фарами. Ехать нужно было недалеко, километров тридцать. Там, среди высоких сосен, в тихой деревеньке, стояла аккуратная избушка Юрия, инструктора по вождению. Он ждал Наталью, обещая не зажигать новогодние свечи, пока любимая женщина не приедет к нему насовсем.
***
Все рухнуло в один день. Василий, как обычно, поехал в город к Даме. Встречу назначил в любимом ее баре. На душе было неспокойно. Неприятности навалились снежным комом: просрочка по кредитным платежам не сулила ничего хорошего, на карточке – ни гроша. А еще ушла из дома жена. К чужому мужику ушла. Весь завод потешался. Вот Васька лоп-у-у-х!
Денег едва хватило на бензин. «Ласточка» начала раздражать, уж больно прожорливая, не напасешься. И Дама – туда же! Все ей, все ей. Колечки, брюлики, заколки, шампанское! Гостиницу закажи. Счет на карте быстро таял, а чем платить? Надо продавать машину и гасить долги. С поездками придется повременить.
От этого Василию было тошно, или от другого, не понять. Странное чувство тоски: в квартире без жены невозможно плохо. Он хотел предложить встречи с Дамой у него дома: пусть переезжает к нему. Но… Что-то мешало, царапало. Не хотелось впускать Даму в родное гнездо. Да и стыдно. Даже пластик не поставлен, мужик называется…
Сидел за барной стойкой и злился. Дама не приходила, опаздывала на целый час. Вдруг – голос справа.
— Че, мужик, ждешь Машку?
Василий повернул голову. Рядом стоял «побежденный» кавалер, у которого в этом баре Вася увел когда-то красавицу.
— А тебе какое дело? – буркнул Василий.
Итак, она звалась Марией!
— Да никакого, — хмыкнул мужик, — ты бы сходил к врачу что ли, проверился. А то без носа останешься.
— В рыло давно не получал? — взъярился Василий.
— Да ты подожди, не кипишуй, — поспешил успокоить Васю «соперник», — ты же не знаешь ничего! У нас эту Машу весь микрорайон пользует!
— Она замужем, че ты мелешь, урод!
— Она с мамой и дочкой живет в тридцать втором доме. Сходи, проверь. Ты ж не местный, не в курсе. И все-таки в КВД сходи, мужик. Я серьезно. Жалко тебя.
Василий отяжелел сразу, неуклюже слез с банкетки и побрел к выходу.
— Тридцать второй дом, шестнадцатая квартира, не забудь! – крикнул ему вслед «отвергнутый кавалер».
Дверь открыла неопрятная старуха.
— Че тебе? Машка уехала на лечение, — прошамкала она, ощупывая Василия цепким, острыми глазками.
— На лечение?
— Погибели нет на вас, кобелей!
***
Он набрал номер Дамы. Никто не отвечал. Непослушными пальцами написал: «Зачем было врать». Отправил. И отключил телефон.
Дорога была скользкой, мела поземка. Автомобили ползли медленной, неуклюжей длинной гусеницей. Василий нетерпеливо сигналил, пытаясь обогнать еле-еле тащившиеся машины. Хотелось домой, хотелось напиться водки, плюхнуться в горячую ванну и забыть про все. А еще хотелось, чтобы дома ждал завернутый в фуфайку ужин. И Наташка хлопала бы глазами-пуговичками и робко улыбалась. И чтобы пахло рыбниками. И чтобы Танька была маленькой девчоночкой-школьницей.
Васе стало тошно до зубовного скрежета, до сердечной боли… Он нажал на педаль газа, выскочив из общей колонны и рванув по встречке. Откуда ни возьмись, во мгле поземки выросла громада торговой фуры. Долгий гуд, похожий на крик огромного чудовища. И вдруг – сильный удар, и тысяча взрывов в голове, закончившихся страшной, засасывающей в себя все живое, чернотой…
***
Спасатели два часа резали груду искореженного металла, пытаясь выскрести оттуда то, что раньше было человеком. Наталье сообщили о трагедии. Она, услышав о гибели мужа, упала в обморок. Юрий взял на себя все похоронные хлопоты. Все-таки он был очень хорошим человеком и долго чувствовал вину перед Васей — как-никак Натальюшку увел у него прямо из-под носа.
У гроба Наталья не плакала, а Таня в модной шубке, выгодно скрывавшей беременный живот, сильно и безутешно захлебывалась рыданиями.
—
Автор рассказа: Анна Лебедева
Загрузка...
