— Ты была когда-нибудь на море?
Алиса немного подумала и кивнула.
— Да, один раз, с мамой, под Балтимором. Целых две недели! Жили в отеле на берегу, и купались дважды в день, до обеда и вечером. Жарко было — ужас как…
— Так вот, — продолжил Ник, прерывая Алису, — ты, наверное, любила ходить по мокрому песку, оставлять на нем свои следы, глубокие, четкие…
Алиса снова кивнула.
— И это тоже, но купаться — больше. Особенно когда высокие волны: накатываются, подхватывают и несут. Но мама не разрешала прыгать на волнах, сердилась и кричала, чтобы не заходила далеко. А чего ей бояться-то? Я прекрасно плаваю, первое место в школе…
— Представь, — опять прервал Алису Ник (а то бы еще долго болтала), — вот ты оставила свои следы, смотришь на них, и тебе кажется, что они будут вечно. Но набегает одна волна, другая, третья… И они размываются, стираются, скоро уже нет ничего, песок ровный, гладкий. Так и мы, тайм-дайверы: когда погружаемся в прошлое, оставляем след, иногда даже — весьма глубокий. Но время… Оно как море: медленно накатывает и всё стирает. Если, конечно, ты не совершишь чего-то такого, что стереть уже будет никак невозможно…
— И что тогда? — с интересом спросила Алиса.
— Ну, ничего хорошего, — вздохнул Ник. — «Эффект бабочки».
И, видя недоумение на лице девочки, пояснил:
— Был такой писатель-фантаст, Рэй Брэдбери, написал интересный рассказ «И грянул гром». Там любитель-охотник оправился в мезозойскую эру, чтобы убить тираннозавра…
— Помню, читала! — оживилась Алиса. — И он случайно наступил на бабочку, а в его мире резко всё поменялось, даже президент стал другой!
— Верно, — кивнул Ник, — произошло необратимое искажение реальности. Конечно, такой незначительный эпизод не сможет ничего изменить, это Брэдбери явно преувеличил, но термин прижился. И стал предупреждением для нас, тайм-дайверов: нельзя ничего серьезно трогать в прошлом! Для нас это закон номер один.
— Того охотника… ну, что на бабочку наступил… кажется, убили? — спросила Алиса.
— Да, — кивнул Ник, — чтобы вернуть все назад, а сделать это можно было лишь одним способом — уничтожив того, кто запустил цепочку…
— Значит, тебя тоже убьют? — спросила девочка.
Ник покосился на нее: издевается, что ли? Но на лице Алисы сияла безмятежная улыбка — она просто была довольна, что вспомнила книгу. «Эффект идиотки-отличницы, — с раздражением подумал Ник. — Не думает ни о чем, лишь бы правильно ответить. И получить высокий балл».
— Верно, меня могут убить, — серьезно ответил Ник, — если дело пойдет совсем плохо. Но это в самом крайнем случае, очень надеюсь, что до этого не дойдет.
А затем, из мелкой мести, добавил:
— Кстати, когда делают зачистку во времени, то убивают всех, кто был причастен к изменениям. Значит, и тебя тоже… ликвидируют.
— Меня? — выпучила глаза Алиса. — А за что?
— Я же сказал: всех, кто причастен, — равнодушно пожал плечами Ник, — а ты более чем! Можно сказать, главная виновница…
— Но я же не хотела! — испуганно произнесла Алиса. — Ты сам втянул меня в это дело! Против моей воли!
Ник снова пожал плечами — ничего не поделать, таковы правила. Но потом всё-таки улыбнулся:
— Да шучу я, шучу! Никто не будет убивать школьницу. Хотя, если честно… За вредность — следовало бы.
Алиса поняла, что Ник ее разыграл, и надулась. Села глубже в кресло и задрала ноги вверх, на «торпеду» — это у нее был такой способ протеста: прекрасно знала, что Ника это страшно раздражает. Но он сам виноват, нечего было ее пугать! Ник усмехнулся: ладно, дуйся, по крайней мере, не будешь столько болтать.
Хотя, с другой стороны, сидеть в машине им еще долго, почему бы и нет? Время-то есть…
***
Удивительная штука — время, думал Ник. О путешествии в прошлое и будущее мечтали почти все писатели. Затем ученые авторитетно заявили: нельзя ни в каком виде, ибо время по своей природе одномоментно и однонаправленно.
Но потом те же самые ученые открыли эффект Ларсена-Ботэ — и понеслось. Нет, для большинства людей прыжки во времени так и остались чистой фантастикой… Но для тайм-дайверов они стали реальностью, более того — работой, привычным делом, они погружаются во «вчера», как ныряльщики — в морские глубины. Разумеется, ищут не сокровища с затонувших кораблей, а занимаются куда более важным делом: изменяют прошлое. В строго ограниченных пределах, разумеется.
Ник вытащил из пачки очередную сигарету и закурил. Алиса сморщила носик и демонстративно отвернулась. Ник пожал плечами: да, я знаю, что это плохая привычка, но отказаться не могу. При моей нервной работе. А ты потерпишь — я же терплю твои выходки!
Он опустил до конца автомобильное стекло со своей стороны. Жарко, как в сауне, на самом солнцепеке стоим, но в тенёк не переедешь — надо видеть автобусы на паркинге. Все шесть штук. И еще внимательно смотреть по сторонам, чтобы засечь копов, если те вдруг здесь появятся.
— Скажи, — повернулась к Нику Алиса, — если ты спасешь Энни, тебя за это наградят?
Ник улыбнулся: не может сидеть молча, натура такая! Подумал, потом ответил:
— Нет, это моя обычная работа. Твою маму ведь не награждают за то, что она правильно ведет бухгалтерию в фирме?
— Ну, ты сравнил, — разочарованно протянула девочка, — мама просто бухгалтер, а ты… Тайм-дайвер!
И она с удовольствием произнесла новое для себя слово, словно пробуя его на вкус. Затем продолжила:
— А это трудно — нырять в прошлое?
Ник пожал плечами: технически — нет, методика давно отработана, но всегда есть опасность не вернуться. Это как нырок на большую глубину: нужно правильно рассчитать свои силы, чтобы воздуха хватило и на всплытие. Чем на бо́льшую глубину в прошлое ты погружаешься, тем труднее возвращаться. У каждого тайм-дайвера свой предел. Все строго индивидуально: один в состоянии переместиться на месяц назад, другой — всего на два-три дня. У него — самый большой запас, целых полгода. И находиться «во вчера» он может трое суток, это тоже своеобразный рекорд.
Собственно, поэтому его и выбрали для этой миссии: тepaкт со школьниками на парковке у Гранд-Каньона произошел пять с половиной месяцев назад, это нереальный срок для других. Но не для него. И он бы давно всё закончил и вернулся назад, если бы не одна очень непоседливая девочка…
Алиса снова пожала плечами: я здесь причем? Энни сама захотела поменяться со мной местами, чтобы болтать с Кэтти…
Кто же знал, что всё так нелепо получится? Одна ошибка за другой. Когда автобус по дороге из Нью Йорка в Гранд Каньон затормозил ночью на заправке, он уже ждал его — в полном соответствии с планом. Шофер открыл переднюю дверь, чтобы выпустить школьников в туалет, а он тут же заскочил внутрь. Наставил на учеников пистолет (муляж, но выглядит внушительно) и приказал: «Всем сидеть, не двигаться!» Ребята замерли на местах, учителя растерялись, шофер — так вообще смылся, не стал изображать из себя героя.
Ладно, схватил он маленькую, худенькую девочку во втором ряду справа — и потащил в свою машину. Спросил для проверки: «Ты Энни?» — та кивнула. Шикнул ей в нос из баллончика сонным газом — чтобы не дергалась и не орала, кинул на заднее сиденье авто — и по газам, скрываясь в ночи. Расчет был простой и верный: пока учителя придут в себя, пока позвонят в полицию, пока та приедет, пока поймут, в чем дело… Он будет уже далеко, ищи-свищи! Ладно, выскочил на шоссе и понесся на восток, подальше от Гранд-Каньона. И еще, как дурак, радовался — легко всё вышло. Просто идеально! Сейчас он отвезет Энни куда-нибудь подальше, подождет там до полудня, а потом оставит ее в каком-нибудь безопасном месте, чтобы полиция сразу нашла. А затем — назад, в свое время, с чистой совестью.
И только через пару часов он понял, что совершил дикую ошибку: похитил не ту девчонку. Да, Алиса сидела на тот самом месте, где должна была быть Энни, да, внешне они очень похожи — обе худенькие, невысокие, брюнетки… Но она не Энн Баум, цель его задания, вот в чем беда. А что кивнула в ответ на его вопрос — так ей, видите ли, послышалось, что произнес «Эллис». В результате — теперь рядом с ним Алиса, если называть ее по-русски. Дочка бывшей нашей соотечественницы Анны Горновской, уехавшей восемь лет назад в Штаты в поисках счастья. Вместе со своей маленькой дочкой.
Разумеется, ехала Анна не на пустое место — собиралась выйти замуж за некоего Джона Ришби. Знакомство с ним свела в Инете, начала переписываться, а через какое-то время Джон приехал в Россию. Получился роман. Анна переехала с дочкой в Штаты, стала жить с Джоном. Однако семейной идиллии не вышло: вскоре Джон стал вести себя грубо, даже руки иногда распускал.
В конце концов Анна не выдержала и ушла от мужа. Но сумела зацепиться в Америке. Перебралась в Нью-Йорк, решила строить свою жизнь заново. Побегала-помоталась в поисках работы, повкалывала посудомойкой и уборщицей, затем окончила бухгалтерские курсы и устроилась в небольшую строительную фирму, получив стабильный заработок. И Алису в одну из лучших городских школ запихнула — а все благодаря способностям дочки к математике. Сначала ее взяли по квоте как ребенка из семьи мигрантов, а потом оказалось, что у Алисы настоящий талант. И не только к математике, но и к естественным наукам, особенно к химии и биологии. Алиса быстро стала гордостью школы, ею хвастались перед родителями — вот каких талантливых детей растим! Наверняка это будущий лауреат Нобелевской премии!
С мозгами у Алисы всё в порядке, думал Ник, только болтает много. И, самое главное, она не внучка известного американского физика, одного из лучших специалистов в области холодной плазмы. Именно по его заказу он и должен был вытащить Энни Баум из автобуса — чтобы спасти от гибели во время тepaкта. Что теперь делать ему с Алисой? И как выкрасть Энни? Заказ-то не отменили… А полиция штата уже стоит на ушах, ищет его — опасного преступника, похитившего школьницу. И он не может вернуться в свое время… Вот проблема-то!
***
— Хочу есть. И пить, — капризно заявила Алиса.
Ник молча протянул ей бутылку колы.
— Теплая! — скривилась девочка. — Пойду холодную куплю, в автомате.
— Нельзя, — покачал головой Ник. — Ты же не хочешь, чтобы тебя засекли? Не забывай: ты жертва похищения, тебя разыскивает полиция. И меня, кстати, тоже.
— Но никого же нет!
— Камеры, — показал Ник. — На каждом столбе. Засекут вмиг. Так что сиди и не рыпайся. Надеюсь, недолго осталось.
— Интересно, какой автобус выберет теppopист? — спросила Алиса.
Ник пожал плечами — кто ж его знает? Фанатик он, считай, псих. На площадке — шесть одинаковых автобусов, бери любой. К счастью, ребят и учителей в них пока нет — все на экскурсии в каньоне, но скоро вернутся, и тогда… Тогда теppopист захватит один из автобусов и при попытке штурма (довольно грубого) взорвет бомбу. И, что самое неприятное, он, Ник, не имеет права вмешиваться. Тepaкт должен состояться — при любом раскладе. Вопрос лишь в том, кто станет его жертвой…
Окончание в следующей публикации.
Загрузка...
