А ведь как хорошо всё начиналось! И план был отличный: он похищает Энни, усыпляет и увозит, ее класс никуда после этого не едет, никто не погибнет. Точнее, погибнут — но другие школьники. Но тут ничего не поделаешь: да, это мерзко, цинично, но… Каждая жизнь имеет свою цену, и порой — очень высокую. Или же наоборот — ничтожно малую.
Вот, скажем, жизнь Алисы, сколько она стоит? Ничего, нисколько! Погибнет — и никто, кроме, мамы, не станет по ней рыдать. Разумеется, скажут дежурные слова, сделают печально-вежливые лица, но на этом — все.
Начало в предыдущей публикации
И совсем другое дело — Энни Баум. Какую цену можно запросить за ее жизнь? С одной стороны, совершенно обычная, ничем не примечательная девочка, у которой ни особых способностей, ни яркого таланта, но с другой… Дедушка — всемирно известный физик, чьи открытия по холодной плазме бесценны, за них любая страна заплатит, сколько угодно. Поэтому Энни должна выжить. Если уж выбирать, он лично выбрал бы Алису. Но не ему это решать.
Алиса — умная, начитанная, хорошо соображает, отличная память, логическое мышление. Где бы потом ни работала, обязательно добьется успеха. Но, к сожалению, ее мама вряд ли сумеет оплатить учебу в престижном универе. Значит, Алисе придется добиваться всего самой: жить на крошечную стипендию для одаренных студентов, подрабатывая вечером в кафе, строить карьеру, доказывая, что она — лучшая и достойнейшая.
И совсем другое дело Энни. Ее рождение в адвокатской семье — уже выигрышный билет, да еще дедушка — известный ученый, громкое имя. Жизненный путь давно прочерчен: отличная школа, юридический факультет, работа в адвокатской фирме.
Но рассуждать сейчас о жизни Энни Баум и Алисы Горновской было бессмысленно — они обе (в реальной истории, конечно же) погибли пять с половиной месяцев назад, на парковке у Гранд-Каньона. Да, громкое тогда это было дело, о нем много писали. Теppopист взорвал целый класс, двадцать пять детей и двух учительниц, жуткая история! И он должен изменить ее, хотя бы для Энни. Но не потому, что альтруист и любит детей, а банально за деньги. Заплатили, конечно, не ему, но очень дорого.
Гибель обожаемой внучки стала для профессора Баума жутким ударом: Энни была для него буквально всем, светом в окошке. И вот ее не стало. Пожилой, одинокий человек ушел в себя, почти перестал общаться с коллегами. И лишь через несколько месяцев вернулся к работе. Затем, во время одной научной конференции в Германии, к нему подошел некий российский ученый и как бы между делом сообщил, что есть возможность отыграть всё назад, спасти Энни. И назвал цену: данные по холодной плазме. Мир стоит на пороге важнейшего открытия, результаты могут оказаться решающими: кто их первым получит, тот и вырвется вперед. И в науке и военной сфере…
Профессор согласился сразу же. И вскоре нужные документы были переданы российским специалистам. Почему, спросите вы, профессор Баум не обратился к своим, американским тайм-дайверам? Обратился, но ему сразу сказали: на такую глубину мы не ныряем. Время упущено, надо было раньше… А профессор только сейчас узнал о существовании возможности изменить прошлое: деятельность тайм-центров строго засекречена, о них знают немногие. Их в мире всего три, по одному в США, Китае и России. Они разные, с разными задачами и возможностями: американские тайм-дайверы, например, на большую глубину не ныряют, даже за большие деньги. Китайцы заказы от иностранцев вообще не принимают, работают только на себя. Чем они там занимаются — никому неизвестно, утверждают, что якобы только своим прошлым, чужое не трогают, но поди проверь! Значит, реально оказать помощь профессору могли лишь российские ныряльщики.
Ну, а дальше вы знаете: профессор передал запрошенные бумаги, и Ник отправился в прошлое. Его, как всегда, снабдили деньгами, водительскими правами, телефоном с местной симкой и выбросили возле Ричтауна, по дороге к Гранд-Каньону. Ник угнал машину, поменял номера и помчался похищать Энни. Операция была рассчитана максимум на сутки, затем — возвращение домой. И все шло сначала отлично, пока… пока он не ошибся с девчонками. С Энни у него проблем не было бы, действуй строго по плану, и всё, а вот с Алисой… Что с ней делать? Лишний свидетель. Но не убивать же, в самом деле, двенадцатилетнюю девочку! Причем только за то, что она случайно оказалась на чужом месте…
Пришлось ей кое-что рассказать о себе и работе — чтобы не приняла за маньяка-педофила, не подняла крик, не позвала полицию. Конечно, в общих чертах, без подробностей. Слава богу, девочка попалась умненькая, сразу все поняла. После этого исчезли страх, паника, возникло доверие, наладился контакт. И вот они сидят в угнанной машине на стоянке у входа в Гранд-Каньон и ждут, когда появится теppopист…
Если посмотреть со стороны — совершенно нормальная семья, папа с дочкой, приехали на экскурсию. Таких семейных авто здесь — сотни, весь паркинг забит. И школьников тоже много — шесть автобусов. И где-то тут этот мерзкий тип со своей бoмбой. И вероятность, что взорвет другой автобус, не с Энни, пока один к шести.
По идее, после похищения Алисы автобус с детьми должен был немедленно вернуться в Ричтаун, но отменять поездку в Гранд-Каньон не стали. Учителя прилежно ответили на вопросы полиции, описали внешность Алисы и решили ехать дальше. Мы слишком долго ждали эту экскурсию, чтобы отменять из-за какой-то Горновски. Конечно, жаль девочку, но деньги заплачены, и немалые! А ее пусть полиция ищет! В общем, отвязались кое-как от полиции и поехали как ни в чем не бывало Гранд-Каньон смотреть.
И, таким образом, ничего в прошлом не изменилось — Энни по-прежнему пока в опасности. Сейчас она где-то там, на экскурсии, но через некоторое время вернется… И тогда надо что-то решать.
***
Ник посмотрел на себя в автомобильное зеркало: видок у него еще тот… Лицо мятое, серое, небритое (кто же знал, что так затянется?), под глазами — мешки. Еще и сороковника нет, а уже седые волосы на висках, глубокие морщины на лбу. А все из-за этой работы! Жизнь, мрачно подумал Ник, вообще похожа на гору: чем дальше и выше, тем труднее. Но и вид открывается лучше. Хотя порой видишь такое… На что и смотреть-то совсем не хочется. Вот как сейчас, к примеру. Ему, скорее всего, придется издалека наблюдать за действиями теppopиста, без вмешательства — кроме спасения Энни, само собой.
Ник тяжело вздохнул и полез за очередной сигаретой, но пачка оказалась пуста. Придется тащиться к автомату… Ник взял с Алисы честное слово, что не покинет машину, надвинул на самый нос бейсболку и вылез наружу. Если у полиции и имелось его описание, то весьма приблизительное: ночью он был в черной куртке, а лицо полностью закрыл платком.
Солнце припекало немилосердно, воздух был сухой и горячий. Скорее бы купить сигарет, пару бутылок холодной колы — и назад, в машину. Там хоть кондиционер есть…
И тут Ник заметил теppopиста — тот вылез из какой-то подержанной тачки и осматривал стоянку. Внешне — самый обычный тип, каких в Америке полным-полно, абсолютно не за что зацепиться. Одет по-современному, только куртка больно широкая, под ней явно что-то есть. Как ни скрывай напоясную бoмбу, а все-таки выделяется — если знаешь, куда смотреть.
Теppopист не спешил, ждал чего-то. «Ну да, — вспомнил Ник, — захват должен произойти после полуденной молитвы. Значит, минут через двадцать пять…» Ник, не торопясь, прошел мимо, купил сигарет, колы и повернул назад. Теppopист внимательно проводил его взглядом: то ли почувствовал что-то, то ли просто из осторожности.
В это время на паркинге появились школьники — вернулась одна из групп. Ребята дружно побежали покупать чипсы и прохладительные напитки. Это был не класс Алисы, другой… Теppopист посмотрел на школяров, потом перевел взгляд на автобусы — как бы размышляя. Видимо, вначале он хотел взорвать бoмбу среди туристов, а теперь нашел более привлекательную цель. Что же, выбор правильный: и опасности меньше, и шуму будет больше. Во всех смыслах.
«Автобус со школьниками должен непременно взорваться, тepaкт должен произойти», — повторил про себя Ник инструкцию, полученную перед отправкой. Ладно, так и будет. Но все же немного по-другому. Есть только одно решение.
Он сунул Алисе бутылки с колой и приказал:
— Сиди в машине, не вылезай, понятно? Когда всё кончится, найдешь своих и скажешь, что убежала от маньяка: он якобы отвлекся на минуту, а ты выскочила из машины — и деру. Потом ты вернулась на шоссе и на попутках добралась до каньона. В общем, наврешь что-нибудь… Ты ведь умеешь, да?
Алиса спросила:
— А ты куда?
— Надо закончить дело. И очень прошу тебя: никому обо мне ни слова. И о том, что я тебе рассказал. Иначе тебя и правда зачистят — причем не наши, а ваши, американцы, чтобы не болтала лишнее. Или же в дурку отправят — на лечение, и тогда со школой и мечтой об универе придется навсегда распрощаться. Сама понимаешь.
Алиса внимательно посмотрела на него:
— Мы с тобой еще встретимся?
— Не знаю, может быть.
Ник быстро направился к ближайшему автобусу. Тот был пуст: дети еще не вернулись, а водитель где-то болтался. Дверь была не заперта. Завести мотор — дело двух минут, ключи для этого не нужны, достаточно кое-каких навыков и умений. Осторожно, не привлекая внимания, тронулся с места, развернулся и, набирая скорость, помчался в сторону теppopиста. Тот все еще стоял у своей машины, выбирая цель. Увидел летящий автобус и в ужасе замер на месте, затем резво рванул в сторону, но не успел — Ник припечатал его сбоку. Удар был сильный, бoмба, само собой, тут же сработала — раздался мощный взрыв. Автобус подкинуло вверх, а затем он рухнул на то, что осталось от теppopиста. И тут же загорелся.
Последнее, что успел подумать Ник: хорошую я жизнь прожил, жаль, что повторить нельзя. И не нырнуть назад, в прошлое…