Продолжение. Начало здесь
Через две недели после знакомства с Вандой Петр подарил ей букет из сто одной темно-красной розы, чего прежде не делал никогда и ни для кого. Он готов был боготворить эту женщину просто потому, что она существовала. Хотел съесть ее и защитить. Показать всему миру и от всех скрыть.
Рядом с Вандой черти были сыты и смирны. Лишь когда она хитро поглядывала на него из-под пышных ресниц и игриво кусала за щеку, понимал, что можно их отпустить. И тогда фейерверк эмоций уносил обоих.
Петра уже не волновало ни то что их могут заметить, ни то, что Маша найдет на его пальто или футболках выбеленные до платинового блеска волосы. Его волновала только Ванда и в самом приятном смысле.
Милая снаружи, характерная внутри, ловкая, острая на язык. Что-то поистине завораживающее было в этой девушке. Может, ее умение получать все играючи? Может, неуловимая кошачья грация? А может, любовь к ранним подъемам и нарочитая театральная капризность.
В наследство Ванде досталась большая советская бабушкина квартира в одном из центральных районов Санкт-Петербурга. Она шустро продала ее. Затем купила жилье поменьше в спальном районе Москвы, а на прочие деньги приобрела помещение бывшей парикмахерской, сделала там ремонт, нашла мастеров и запустила собственный салон красоты. Попутно девушка получила образование рекламщика и удаленно работала в одном из столичных PR-агенств. Словом, в мужчине Ванда не очень-то и нуждалась. А Петру, напротив, хотелось выполнять каждый ее каприз.
Когда она, цокая шпильками по асфальту, шла навстречу, чертики внутри сладострастно замирали, готовые к любым приключениям. Одно созерцание этой женщины кормило их так, как не кормили десятки романов до этого.
* * *
— Петь, командировка? В декабре? — Маша поставила перед мужем тарелку рассольника и присела рядом, скорее робко, чем недоумевающе глядя на него.
— Да, — он спешно кивнул и принялся поглощать еду. — Магазин расширяется, хочу добавить европейскую мебель. Для этого лучше лично встретиться с производителями.
— Надолго? — Маша вздохнула. Муж и так днями и ночами пропадает в этом магазине, мотается то туда, то сюда. Теперь вот эта поездка.
— Дней на пять, — Петр невозмутимо пожал плечами.
Он еще неделю назад купил билеты на Кипр для них с Вандой и забронировал отель, но до последнего тянул с тем, как объяснить свое отсутствие супруге.
Они встретились уже в зоне ожидания в аэропорту. Петр не видел любовницу больше пяти дней и готов был целовать ее бесконечно. А та, будто дразня его, накрасила губы яркой красной помадой.
— Я заставлю тебя выбросить эту помаду, негодница, — прошептал он ей на ухо, когда сотрудники авиакомпании проверяли билеты перед заходом пассажиров в телетрап.
Ванда хихикнула и ткнула Петра пальцем под ребра. Тот скривился, сдерживая смех, чем вызвал недоумение у проверяющих.
Самолет взлетел, унося в секретный отпуск небывало ликующих чертей.
* * *
После возвращения с Кипра Петр понял, насколько ему претит жена и как надоело играть роль примерного мужа. Он же хотел развестись через годик? Так вот и выдумывать ничего не нужно. У него есть бизнес, есть недвижимость, не хватает лишь подходящей женщины рядом. А Маша… Маша еще найдет того, кто будет ценить ее юбки чуть ниже колена, пирожки с капустой, мягкость и неконфликтность. Но для него она серая, правильная, скучная. Черти голодают с ней, мучают его и толкают в сторону. Черти должны быть с хозяйкой.
Он назначил Ванде встречу в том же кафе вечером. Она, по традициям дамского этикета, опаздывала на десять, пятнадцать минут. Как всегда прекрасна, в красном брючном костюме, окутанная шлейфом так полюбившегося ему парфюма.
Когда Петр подвинул к ней коробочку с кольцом, Ванда изменилась в лице.
— Что это? — непривычно холодно спросила она, открыв коробку.
— Я подаю на развод с женой, — Петр отпил из бокала вино, откинувшись на спинку стула.
— Так это подарок по случаю? — так же холодно поинтересовалась Ванда, разглядывая сияющий камень в кольце.
— Скорее это предложение по случаю, — улыбнувшись, уточнил Петр.
Ванда молча сунула украшение обратно, решительно закрыла крышку и отодвинула коробочку прочь от себя.
Петр недоумевал.
— Ты серьезно думаешь, что мне это интересно? — Ванда впервые посмотрела на него холодным, режущим взглядом. — Варить борщи и сидеть с детьми?
— Это же не обязательно, — Петр не понимал ее недовольства.
— Рано или поздно все к этому скатывается, даже если ты говоришь, что это не так. — Ванда сложила руки перед собой. — Ты мне нравишься, Петь, правда, иначе ничего бы не было. Но женой я себя не вижу ни твоей, ни чьей-либо еще. Меня устраивает свобода и то, что она мне дает.
Чертики внутри заскулили, как ребенок, у которого отбирают любимую игрушку. Разумеется, посадить на цепь собственную хозяйку им было не под силу.
Петр был разбит и растерян, когда вернулся домой. А там его ждал еще один сюрприз.
Возле двери в спальню стоял один чемодан. Маша, размазывая по лицу слезы, собирала второй. Петр молча оглядел ее, потом раздраженно вздохнул, ушел на кухню, достал из нижнего шкафчика бутылку бурбона и плеснул в стакан.
— Я думала, у меня получится удержать тебя, — тихо проговорила Маша, прислонившись к стене возле входа в кухню.
— Ты удерживала, потому что я позволял, и то недолго, — устало ответил Петр, не глядя на жену.
— Она красивее, да. И красный цвет я никогда не любила, — Маша всхлипнула. — Мама прислала фото.
— Неспроста Галина Анатольевна на меня так косо смотрела последнее время, — Петр издал нервный смешок и отхлебнул бурбона.
Маша уехала без долгих истерик, без разборок, тихо. Обоим было понятно, что шатающийся с самого начала брак, наконец, рухнул, как карточный домик.
* * *
Петр оповестил бывшую супругу о времени, когда нужно было прийти вдвоем в ЗАГС, подать заявление о разводе. Он представлял, сколько кирпичей прилетит в него от Машиной матери и собственных родителей, но делать было нечего. А меж тем близился Новый Год. Татаров-младший опять мотался по делам фирмы, чтобы закрыть все хвосты для налоговой и вовремя закупить товар по старой цене. Выходя из банка, он увидел машину отца через дорогу. Тот галантно открывал дверь какой-то даме. Усадив пассажирку, он вскоре и сам уселся на водительское сидение, а затем обнял и поцеловал ее.
Брови у Петра сами собой поползли вверх.
— Скромная умница? Ну-ну, папа, — пробормотал он.
Он бросил папку с документами и сумку на заднее сиденье и поехал в направлении родительской квартиры.
Петр дождался отца в его кабинете, сославшись на то, что нужно обсудить дела фирмы, чтоб не тревожить мать. Татаров-старший явился через пару часов.
А еще через час Петр понял, что гнева родственника может не опасаться. Ведь у того и самого рыльце было в пушку. Её звали Верочка. Моложе на двенадцать лет. Когда-то они вместе работали — и крутили втайне от своих супругов роман уже больше пяти лет.
— А я-то думал, чего это меня все на сторону тянет? — усмехнулся Петр, глядя на пристыженного отца. — А оно вон как, да бать? Зачем тогда все эти напутствия про женитьбу, если ты сам им не следуешь?
— Я говорил «жениться», но не «любить», — глядя в стену, ответил отец. — Если очень повезет, совпадет.
* * *
Окончательный развод оформили уже в феврале. Секрет отца Петр сохранил с условием, что тот больше никогда и ни под каким предлогом не полезет в его жизнь. Мария приехала забрать последние вещи. Петру было ее жалко, но скорее, как родственницу или подругу детства. Но не как женщину, которой разбили сердце. Галина Анатольевна громыхала, чтоб дочь делила квартиру с бывшим мужем, но все было без толку. Недвижимость оформили на Петра до брака, и только он имел на нее право.
Насущные проблемы потихоньку решались, таяли, как и снег, возвещавший о наступлении весны. Он скучал по Ванде, но она с того дня не отвечала на звонки и сообщения. Чертики грустили, отчаянно скреблись в душе, звали ее, маялись. Чтоб заглушить их, Петр ушел в работу с головой. Прошел март, апрель. Страсти с разводом поутихли.
* * *
— Как вам наш чизкейк? — официантка возникла рядом, когда Петр уже забыл о ней.
— Прекрасно. Будьте любезны, принесите счет, — процедил он в ответ.
Едва девушка повернулась, как смартфон зазвонил. Петр привычно схватил трубку, но застыл, увидев знакомые цифры.
Официантка подошла к столу вновь и протянула руку, чтоб положить кожаную расчетницу, но Петр остановил ее.
— Подождите, думаю, я задержусь у вас еще.
— Хорошо. Ожидаете кого-то? — поинтересовалась девушка с легкой грустью.
— Да, — кивнул Петр. — Будьте добры, бутылку кьянти и два бокала.
Официантка удалилась. Петр наконец-то улыбнулся и стал следить за потоком машин за окном.
Чертики его ликовали, плясали, чистили перышки, пребывали в будоражащем приятном беспокойстве. Они готовились встречать хозяйку.
—
Автор рассказа: Вилена М.
Загрузка...
