— Вась! Ты почему делаешь вид, как будто меня не слышишь?!
Василий медленно повернулся к жене.
— Слышу я тебя. Слышу, какую чушь несусветную несешь.
— Это я чушь несу? Я? Это тебе плевать на все, в том числе и на свою семью!
Василий вздохнул и вышел в сени, но Клавдию не так легко было сбить с намеченного курса. Она метнулась за ним.
— Вась, тебе все равно придется принять какое-то решение! А то я сделаю все по-своему!
Муж остановился, как будто задумался о чем-то, потом все также медленно повернулся к Клавдии.
— Вот скажи, что тебе не так-то? Ведь все у тебя есть. Чего не хватает? Чего прицепилась? На всех хватит.
— Все, не все, а хочется, чтобы больше! Больше, Вася, понимаешь? Не меньше, а больше!
— Зачем?
Клавдия растерялась.
— Как зачем? Чтобы было.
Ответ, видимо не удовлетворил Василия, он отвернулся и двинулся к сараю. Делал он все медленно, размеренно. Хотя, по-другому, наверное, у него и не получилось бы. Василий был никак не меньше двух метров росту, да и шириной не подкачал. Все это великолепие завершали огненно рыжие волосы и такая же борода. В колхозе Василия ценили, а в деревне немного побаивались.
— Вася!
Он снова остановился.
— Что?
Клавдия готова была растерзать его. Уж почти четверть века с ним мучилась. Ему десять слов, а он через раз одно в ответ. С ее темпераментом это было просто невыносимо. Сама Клавдия была женщиной маленькой, верткой. Говорить могла с такой скоростью, что и сама иногда не понимала, что сказала.
Сейчас в семье, как считала Клавдия, возникла очень серьезная проблема. И решать ее нужно было очень быстро и кардинально. Их сын, Коля, собрался жениться. И не на ком-нибудь, а на самой бедной девке из их поселка. Нет, они сами, конечно, не были богачами. Да и не было в это время такого понятия. Но родители этой Нинки были совершенными лодырями. И родители их родителей тоже. Никогда у них не было ни хозяйства нормального, ни огорода, соответственно, достатка тоже не было. И вот спрашивается, зачем в их работящей и крепкой семье такая невестка.
— Что-что! Ты как ненормальный! Единственный сын хочет привести в дом неизвестно кого, а ему все равно! Потом наплачешься!
Василий не выдержал:
— Я, вот, мать, не пойму! Тебе какое дело, кого он привести хочет? Жить ему! Дом поставим, тебе глаза мозолить никто не будет.
Клавдия подбоченилась.
— И где это только раньше мои глаза были? За кого я замуж выходила? Это же надо! На сына плевать, на жену плевать!
Клавдия говорила громко, нараспев. Так обычно люди на кладбищах причитывают — да на кого ж ты меня покинул…
Василий сплюнул, схватил лопату и подался в огород. Уж очень хотелось этой лопатой суженую отходить, чтоб мозги на место встали. Но вот беда, не бил он женщин, а уж свою-то и подавно. Чем, кстати, вызывал искреннее удивление деревенских мужиков.
Клавдия, потеряв оппонента, открыла калитку. Посмотрела налево, посмотрела направо, и подалась к подружке своей, Машке. Вообще-то, они думали, что именно на дочери Маши и женится Коля. Все условия ему для этого создали. Ну, не красавица… Зато как любит Николая, какая работящая, да мать не простой человек, а целая заведующая колхозной столовой. А из этого вытекают целых пять, а то и шесть поросят на дворе каждый год, куча всякой другой живности, уважение односельчан, достаток и другие прелести, которые бы ждали ее Николая. Но сын был весь в отца. Здоровый, как бык, упертый, как баран, и рыжий, как отец. Только бороды и не хватало. Но все были уверены, что пройдет совсем немного времени, и борода обязательно появится.
Маша встретила ее во дворе.
— Ну, что, поговорит твой с Колькой?
Клавдия расстроено махнула рукой.
— Да где там! Ты что, его не знаешь? Молчит, как бирюк, как будто ему на всех плевать.
— Так что получается, придет к тебе невесткой Нинка?
Клавдию даже передернуло.
— Не бывать этому! Нужно придумать что-то?
Маша вздохнула, взглянула в беседку, где за книжкой сидела ее дочка.
— Что же тут придумаешь? Зина вон совсем извелась. Думаешь, легко моему материнскому сердцу? И ведь как получилось-то? Всегда же они дружили! Нужно было этой Нинке влезть…
— Ой, и не говори, Маша. А может быть, мне с ней поговорить? Ну, припугнуть чем-нибудь?
— Не знаю, Клав. Это только тебе решать. Ты же его мать. Я же всего лишь подруга. А дружба, знаешь ли, быстро забывается…
Клавдия тут же стала расходиться:
— Что ты все таким голосом, как будто уже и похоронили всех? Вот даже противно слушать тебя, Маш! Как будто мы с тобой знакомы только день.
Мария махнула рукой.
— Правда твоя… Бороться нужно. Давай будем думать, что сказать ей, чтоб она от Николая отстала!
Подруги просидели не меньше часа за чайком, но так ничего путного и не придумали. Решили, что действовать будут по обстоятельствам. Мария через магазин, там же вся деревня бывает, а сказать пару слов невзначай о том, что Колька к ее дочке захаживает, да еще тогда, когда сама Нинка в магазине появится, не составит труда. Ну, а Клавдия, поймает момент и поговорит с этой самой Нинкой, а, может быть, и с матерью ее.
***
Клавдия вернулась домой тихая. Василий подозрительно посмотрел на нее, но говорить ничего не стал. Там же только тронь, и все, никакой лопатой поток слов не остановишь. Поэтому и ужинать сел молча.
— Колька где?
Клавдия недовольно смотрела на мужа, как будто это он виноват в том, что сын к ужину опаздывает.
— Подойти должен. Отправил его сено укрыть, дождь вроде собирается.
Не прошло и пяти минут, как на пороге появился Николай. Лицо Клавдии сразу подобрело. Парень только полгода назад вернулся из армии, но в колхозе уже считался ценным работником. Он мог работать и на комбайне, и на тракторе, и на машину сесть. Все его расхваливали, а Клавдия гордилась. Она, правда, совсем забыла, как отговаривала сына от получения этих профессий.
— Ты только на машину выучись, и хватит. А то будешь всю жизнь грязный, как наши трактористы. А лучше, чтобы ты вообще в городе остался. Работы там хватает, потом, может, на городской женишься, в люди выбьешься…
Коля возмущался.
— Мама, я не хочу оставаться в городе. Я хочу здесь жить. А здесь мне все категории нужны.
Но Клавдия настаивала. И была уверена, что сын, как обычно, ее послушается. Там, в городе, у нее тетка двоюродная. Пока у нее можно будет перекантоваться. А парень он видный, быстро городскую зазнобу зацепит. В тот момент она ни про Машу, ни про ее дочку даже не вспоминала. Подруга, конечно, но дочка у нее не городская все-таки.
Коля не сдавался. И неожиданно к нему на помощь пришел отец, который практически не вмешивался в воспитание сына, когда это делала Клавдия. Он долго молчал, терпел, потом не выдержал:
— Что ты маринуешь его, как огурец в банке? Хочет парень, пусть учится! В город ей захотелось! Цыц, я сказал! И чтоб разговора такого больше не слышал!
Василий из себя выходил очень редко. Но, когда это случалось, на улице даже птицы замолкали, не говоря уж о Клавдии. Она побледнела и выскочила из кухни, где происходил тогда этот разговор. Коля улыбнулся:
— Спасибо, пап.
— Да не за что. Ты не думай. Мать, она добра хочет тебе, только по-своему, по-бабски, по-дурьи. Они бабы вообще странные. Хотят, чтоб хорошо все было, а делают все наоборот.
Сейчас Клавдия тот разговор благополучно забыла, и считала своей заслугой то, что сын в таком небольшом возрасте уже был уважаемым работником.
— Садись, Коленька. Отец совсем не думает, что все остынет…
Вася криво ухмыльнулся. Слушать, как жена сюсюкает с сыном, который был самую малость меньше отца габаритами, было смешно.
— Мам, да я не голоден.
Василий тут же закатил глаза, потому что знал, что сейчас будет.
— Не голоден? Это как не голоден? Целый день баранку крутил! Коля, ты заболел, наверное?
Клавдия кинулась к сыну. До лба губами она дотянуться не могла, потому что заканчивалась где-то на уровне груди сына, поэтому приложила ладошку к его лбу.
Сын снисходительно улыбнулся.
— Да нет у меня температуры. И ничем я не отравился. И настроение у меня хорошее. Мне поговорить с вами нужно.
У Клавдии все оборвалось в груди. Как будто почувствовала рядом присутствие гадюки этой, Нинки. Она молча присела на диван. Василий тоже отодвинул тарелку.
— Пап, мам… Надо к свадьбе готовиться. С Нинкой мы пожениться хотим.
Василий улыбнулся:
— Пора, значит… Ну, что же, дело хорошее…
Клавдия вскочила:
— Что хорошее? Где хорошее? Кто это по весне свадьбы справляет? Самое то — осенью! Всегда так в деревне было! Ничего страшного, погуляют еще несколько месяцев! Ишь, быстрые какие! Не успели повстречаться толком, а уже свадьбу давай.
Она хотела добавить, что вот они с отцом, но вовремя вспомнила, что они с Василием и двух месяцев не гуляли. Такая любовь у них была, что совсем невтерпеж.
— Не, мам… Не получится ждать. Беременная Нинка. Не хочу, чтобы на свадьбе плохо про нее говорили.
Клавдия снова упала на диван.
— Как беременная?
— Ну вот так. Внук или внучка у тебя будет.
Это был удар ниже пояса. Такого предательства Клавдия перенести не могла. Она молчала весь вечер. Николай с опаской посматривал на нее. Но Василий сделал ему знак молчать. Знал, что жене переболеть нужно, прежде, чем к правильному решению прийти. Она, конечно, баба взбалмошная, но не совсем дура. И Василий был уверен, что, все взвесив, Клавдия начнет готовиться к празднику.
Как только они улеглись, Клавдия прижалась к Василию.
— Ну, и что ты думаешь? Что делать будем?
Василий удивился:
— Как что? К свадьбе готовиться.
— К какой свадьбе? Ты что, совсем ополоумел? Жениться на этой Нинке? Ты семью ее хорошо знаешь?
— Ну вот. Опять двадцать пять. Клав, что тебе неймется, я не понимаю? Как бы ты теперь ни ругалась, а выход один. Нравится, не нравится. Научишь ее всему, вот и будет у тебя невестка хорошая.
Клавдия даже отодвинулась от него.
— Делать что-то надо! Надо сына спасать!
Василий отвернулся.
— Ну, ты делай, а спать буду. Мне на работу в шесть вставать. Вот дурры бабы…
***
Клавдия не спала всю ночь. То забудется, то спохватится. Утром, как только муж и сын ушли на работу, схватила сумку и пошла в сторону магазина. Но не по прямой дорожке, а окольными путями, чтоб мимо дома той самой Нинки пройти.
Все было, как они и думала. Забор покосился. Во дворе, правда, порядок, даже цветочки какие-то цветут, да и в огороде что-то посажено… Но дом старенький, давно ремонта требует, да видно, лежать намного интереснее, чем дом в порядок привести. Да и хозяйства, кроме трех кур, похоже, никакого. Она медленно прошла мимо дома, изучая его, как под микроскопом. Да что тут изучать-то, и так все понятно.
Маша встретила ее вопросительным взглядом, а Клавдия сразу сказала:
— Маша! Беда.
— Ну, что еще случилось?
— К свадьбе готовиться нужно! Беременная она от него.
Мария даже с лица сменилась.
— Нет, ну ты видишь, зараза какая! Это же она специально.
Клавдия даже пошатнулась. Как ей самой эта мысль в голову не пришла? Ну, конечно! Колька-то ее жених завидный, конечно, специально и забеременела!
— Ох, горе мне… Что же делать-то теперь?
Маша выглянула из магазина. Никого… Она повесила табличку «Закрыто», и закрыла дверь на засов. Присела перед подругой.
— Ты что, как нюня. Сидишь, слезы роняешь. Действовать нужно!
Клавдия шмыгнула носом.
— Да как действовать-то, если она беременная уже!
— Ну, Колька не так давно с ней и таскается. Значит, и срок там никакой! То есть, не ребенок это вообще еще.
— Ну?
Клавдия смотрела на подругу и никак не могла понять, куда та клонит.
— К Макарихе идти надо!
Клавдия ахнула. Макариха — это старая, злющая баба. Про нее говорили, что она с чертями дружит. Никто, конечно, не верил, время не то, чтобы в такие сказки верить, но дом ее все старательно обходили стороной. Да и животных не гоняли мимо дома в поле, и детей на всякий случай прятали, если Макариха по деревне шла.
— Ну, а что? Никто больше не поможет. Даст тебе зелья какого, ты эту Нинку в гости пригласишь, типа поговорить перед свадьбой. И все. Не будет беременности, не будет повода жениться.
Мария говорила, и все у нее так складно получалось, что Клавдия даже картину эту представила. И ничего такого страшного в этой картине не было.
—
Автор рассказа: Ирина Мер
Загрузка...
