Вечером пришел Олег. Ольга сразу же оценила и его дорогие часы, и букеты, которые он преподнес матери и невесте, и манеру общения, выдававшую уверенного в себе человека. Она пыталась переключить внимание молодого человека на себя, но безрезультатно. Когда после ужина Вера и Олег ушли гулять, Ольга закатила родителям истерику: как, эта соплячка собралась раньше старшей сестры замуж, а родители потакают ей в этом. Вот когда она выйдет замуж, тогда пусть и Вера делает что угодно.
Вера вернулась домой в прекрасном настроении. Она считала, что Олег очень понравился ее родителям, и на самом деле это было так. Однако слова матери были для девушки полной неожиданностью:
– Верочка, мы с папой решили, что тебе нельзя сейчас выходить замуж, пусть сначала Оля определится, а потом…
Впервые в жизни в душе Веры проснулся бунтарский дух.
– Нет, я не стану ждать, пока вы найдете жениха для Оли. Я всю жизнь была для вас второсортной дочкой и ждала, когда же наступит моя очередь получить от вас хоть долю того внимания, которое вы оказывали Ольге, но так и не дождалась.
– Вот видишь, – закричала Ольга, – я же вам говорила, что она все будет делать назло мне. Если вы не запретите ей, то я вам больше не дочь.
Мать опять попыталась уговорить Веру отказаться от свадьбы, но в женский разговор, наверное, первый раз в жизни вмешался отец:
– Хватит, – закричал он и ударил кулаком по столу. – По-твоему, если никто не позарится на твою Оленьку, то и Вере до старости в девках сидеть?
То, что началось дальше, сложно передать словами. Ольга кричала, что покончит жизнь самоубийством, мать рыдала и пыталась уговорить младшую дочь уступить старшей, а отец, хлопнув дверью, ушел из дома.
***
Лишь через год в семье все более менее успокоилось. Вера вышла за Олега Боева замуж, Ольга даже была на свадьбе дружкой, а затем крестила их первенца. Молодая жена была слишком счастлива, чтобы вспоминать старые обиды, поэтому принимала сестру у себя в доме. Ей казалось, что в последнее время они стали очень близки и Ольга искренне радуется, что сестра счастлива, что у нее такой прекрасный супруг. О том, чтобы выйти на работу, как только сын подрастет, Вера не думала. Она вся была поглощена материнством, а вскоре снова забеременела.
Зато Ольга решила делать карьеру и попросила сестру, чтобы Олег помог ей устроиться в ту же компанию, где работал он. Теперь, когда сестра приходила в гости к Вере, большую часть времени она общалась с Олегом. Поскольку они работали в одном отделе, общих тем для разговоров было много. А Вера в это время занималась детьми, накрывала на стол, мыла посуду, укладывала малышей спать – да мало ли еще дел есть у молодой мамы.
Когда Алеше, старшему сыну Веры и Олега, исполнилось шесть лет, а Мише четыре, Ольга сообщила радостное известие: она ждет ребенка. Вера тут же принялась задавать кучу вопросов: кто отец ребенка, почему она так долго его скрывала, когда свадьба, когда появится на свет малыш?
– Ты прямо как следователь на допросе, – засмеялась Ольга. – Рожать в ноябре, будет мальчик.
– А свадьба? – не унималась Вера.
– А свадьбы не будет. И об отце тоже больше не спрашивай. Пока это только мой ребенок. Придет время, и ты все узнаешь.
Такой ответ несколько расстроил Веру, но с расспросами она больше не приставала. В положенный срок на свет появился мальчик, которого Ольга назвала Ильей.
– Поторопилась я Мишу Мишей назвать, – говорила Вера, – нужно было Никитой, и тогда бы было у нас три богатыря: Илья, Алеша и Никита. А все-таки ты так и не скажешь, кто отец твоего ребенка?
– Не скажу, еще не время.
Время пришло через полгода при весьма трагических обстоятельствах. Когда Илюше исполнилось полгода, Ольга вышла на работу, а ребенка оставила на попечение матери.
– Как ты могла так поступить? – удивлялась Вера. – Я бы ни за что не доверила Мишу и Алешу никому, даже матери.
– Ты – другое дело, – с какой-то злостью ответила Ольга. – У тебя муж есть, ты за ним как за каменной стеной, а мне обо всем заботиться самой нужно.
Потом Вера даже ругала себя за свою бестактность: конечно, ей хорошо, Олег много работает, чтобы семья ни в чем не знала нужды, да еще и Ольге помогает. Вот и сейчас они вдвоем в командировке. Наверное, скучает сестра по сыну очень. Хоть бы и ей встретился в жизни такой человек, как Олег.
Эти размышления Веры прервал телефонный звонок. Из сбивчивого рассказа матери, который то и дело прерывался рыданиями, она поняла, что Олег и Ольга попали в аварию и сейчас их везут в травматологию областной больницы. Дети спокойно спали в своих кроватках, обнимая игрушки. Вера попросила соседку побыть с ними, пока она съездит в больницу и выяснит, что случилось. О самом худшем она даже не думала. В травматологии ей ответили, что пациенты с такими фамилиями не поступали, и посоветовали обратиться в приемное отделение. Но и там Вере не помогли.
– Может быть, мама что-то попутала? – подумала она и с надеждой набрала телефон мужа. – И почему я раньше не сделала этого?
В ответ раздались короткие гудки. Вера обрадовалась, она была уверена, что Олег сейчас звонит ей. Она подождала минуту и снова позвонила.
– С кем я говорю? – раздался незнакомый голос.
– А почему телефон моего мужа находится у вас? – вопросом на вопрос ответила Вера.
Потом было опознание, похороны, на которых Вера металась от гроба сестры к гробу мужа. Она не замечала перешептываний за ее спиной сослуживцев супруга, у которых на глазах развивались отношения Ольги и Олега. О том, кто был отцом Илюши, Вера узнала, когда начала оформлять документы на пенсию по потере кормильца. Мать положила перед ней свидетельство о рождении племянника, в котором в графе «отец» было записано: Боев Олег Дмитриевич. Убитая горем вдова смотрела на запись и никак не могла понять, почему сын сестры носит фамилию и отчество ее мужа.
– И ты все знала? – спросила она у матери.
– Знала, – с каким-то вызовом ответила мать. – Не все же только тебе быть счастливой, нужно и с сестрой своим счастьем поделиться.
Вере показалось, что она сходит с ума. Не может такого быть в реальной жизни. В голове был полный сумбур. Перед глазами стало все расплываться. Последнее, что она помнит, была всплывшая в памяти фраза: «Еще не время».
Очнулась женщина в больнице. Рядом сидела свекровь и держала ее за руку.
– Где дети? – спросила Вера.
– Дома, не переживай, они с дедушкой. Как ты нас напугала.
– И вы тоже все знали?
– Верочка, конечно, нет. О мертвых нельзя говорить плохо, да и внук нам Илюша, понимаешь, внук.
Около месяца Вера пролежала в больнице. Ее разум не хотел воспринимать обрушившуюся на нее действительность, и в реальную жизнь ее вернули только мысли о детях. Врачи посоветовали ненадолго сменить обстановку, и свекровь настояла на том, чтобы она хоть на неделю поехала отдохнуть. Вера решила отправиться в тихое место, где никто не помешает ей принять решения, пожалуй, главное решение в своей жизни.
– Вот вы и знаете теперь, что привело меня в такую непогоду в поселок. Оказывается, стихия успокаивает и дает возможность размышлять рационально. Я теперь знаю, как жить дальше.
– И что же вы решили? – спросила Анна Юрьевна.
– Завтра я отправлюсь домой. Мне нужно заняться усыновлением Илюши, родные братья должны жить вместе.
***
В день отъезда Розовой Веры Викторовны в отель заселились сразу двое постояльцев. Мужчина с военной выправкой и девушка с внешностью героини японских комиксов приехали почти одновременно. Первой подала свои документы Иволгина Настя. Анна Юрьевна даже улыбнулась, вспомнив слова популярной когда-то песни: как же была не похожа стоящая перед ней гостья на тот светлый и нежный образ девушки-мечты, созданный Андреем Алексиным.
На вид ей было лет шестнадцать, но паспортные данные говорили о том, что Настя несколько дней назад отпраздновала двадцатилетний юбилей. Вела себя она очень нервно, словно решилась на что-то важное и боялась, что ей могут помешать выполнить задуманное. Анастасия почти не слушала Анну Юрьевну, которая рассказывала ей об услугах, предоставляемых отелем.
Ее взгляд блуждал по холлу, словно девушка пыталась найти что-то важное для себя, какой-либо знак. Или надеялась увидеть кого-то? Когда открывалась дверь, пропуская возвращавшихся с прогулки гостей, плечики гостьи приподнимались вверх и вздрагивали. Затем она оглядывалась и вздыхала то ли с облегчением, то ли с разочарованием.
– Вот электронный ключ от номера. Обед у нас начинается в час, а пока вы можете в гостиной выпить кофе или чай со сладостями, – предложила хозяйка.
Девушка сделала неопределенный жест, который мог означать и благодарность, и отказ от предложения, и отправилась к лестнице.
– Что же занесло тебя, дитя, в поселок? – подумала Анна Юрьевна. – И почему одна? Мольберта с собой нет – значит, не художница, приехавшая на этюды. Может, начинающая писательница, которой требуется уединение?
Но Иволгина Настя не обладала ни литературным, ни художественным талантом. На нее одновременно свалилось столько неразрешимых, как ей казалось, проблем, что девушка видела только один выход – уйти из жизни. Она настолько остро чувствовала свое одиночество, свою ненужность, свою роковую отторженность от мира и от людей, что прекрасно понимала состояние Раскольникова, когда «некуда больше идти». Началось все четыре года назад, когда у нее умерла бабушка.
Настя не была сиротой, но ее родители так были поглощены друг другом и работой, что на воспитание дочери у них не оставалось времени. Да и на общение с ней тоже. Хотя жили они в одном городе, встречи были редкими и недолгими.
Обычно отец и мать приезжали на своей шикарной машине, привозили продукты и деньги, дежурно обнимали и целовали дочь, вполуха слушали ответы на их вопросы, а через час спохватывались и говорили, что опаздывают. На этом они считали родительский долг выполненным, но если кто-либо сказал бы супругам Иволгиным, что они плохие родители, они бы очень удивились.
А потом бабушки не стало, и Насте пришлось переехать в дом отца и матери и сменить школу. Вот тогда она по-настоящему почувствовала свое одиночество. Родители были для нее чужими людьми, девушка их абсолютно не знала, впрочем, как и они ее. В классе Настю приняли хорошо, но у каждого выпускника был уже сложившийся круг общения, поэтому к девушке относились как к попутчику, с которым скоро расстанутся после прибытия в пункт назначения.
В университете, куда Анастасия поступила сразу после школы, она наконец нашла себе несколько подруг. Они-то и познакомили девушку с искусством манги, и Настя очень быстро прошла путь от новичка до япониста и полностью изменила свою внешность.
Ей нравилось домысливать фрагменты сюжета комикса и представлять себя героиней приключений. Теперь знакомство с новыми людьми для Насти перестало быть проблемой: поклонники комиксов запросто подходили друг к другу и начинали общаться. Так в ее жизнь вошел Влад. На Танибате молодой человек протянул ей новый журнал и спросил:
– Ты уже видела второй том «Тагара»?
С этого дня Влад стал для Насти ее Куном, смыслом ее бытия, ее божеством. Жизнь девушки разделилась на реальную, в которой она была примерной студенткой, и вымышленную, в которой каждый играл свою роль. И эта вторая половина жизни все больше затягивала Анастасию.
Автор рассказа: Ирина Тимофеева
Канал Фантазии на тему