У Татьяны был жених Николай. Он уже поступил в аспирантуру. Николай настаивал на свадьбе, а Татьяна колебалась. Пока она поставила ему условие: сначала — диплом. Николай нехотя согласился, и родители с обеих сторон тоже поддержали это решение, но Татьяна втайне продолжала сомневаться, нужен ли ей этот брак, не помешает ли он ее честолюбивым замыслам.
Может быть, лучше вовсе отказаться от этой затеи, достигнуть всего, что для себя наметила, и уже потом заниматься личной жизнью? Ребенок, конечно же, нужен каждой успешной женщине (а Татьяна видела себя только успешной женщиной, и никак иначе). Поэтому у нее будет ребенок, может, даже два, как часть успешного имиджа.
Но… мысль о пеленках, памперсах и вопящем существе рядом с ней была ей неприятна. Не хотелось связываться со всем этим. Лучше повременить. Повременить как можно дольше — насколько позволяет здоровье. Сейчас ведь и в пятьдесят женщины рожают, и все в порядке. А пятьдесят казалось Татьяне чем-то совершенно заоблачным.
***
Татьяна брезгливо скривила губы и стала обходить мальчика, прижимаясь к стенке. Мальчик перестал издавать воинственные вопли, посмотрел ей прямо в глаза, и внезапно улыбнувшись, подскочил к ней и ухватился грязными ручонками за ее длинную юбку. Татьяна замерла от отвращения.
— Дай печенья! — весело сказал Маугли. Эти слова он выговаривал на удивление четко.
Татьяна несколько секунд смотрела на чумазое улыбающееся личико и чувствовала, что в ней происходит что-то странное. Отвращение куда-то пропало, а вместо него появилось чувство, что она должна, просто обязана дать ему печенья. Рука сама потянулась к сумочке, нашарила пакет, вытащила большое шоколадное печенье и протянула его мальчику.
Маугли, не поблагодарив, схватил лакомство двумя ручонками и стал жадно грызть его, как мартышка, получившая подачку. Татьяна, как зачарованная, смотрела на него, и ее наполняло чувство незнакомого раньше умиления и безмятежной радости. Она никогда не испытывала ничего подобного прежде. Ее племянница была очень милая девочка, Татьяна иногда кормила ее с ложечки, но такого чувства никогда не появлялось.
Маугли в мгновение ока расправился с печеньем, опять ухватился перепачканными шоколадом пальчиками за юбку Татьяны и проговорил:
— Дай печенья!
Татьяна с превеликим изумлением поняла, что совершенно не сердится на него за испачканную юбку. Она вытащила еще одну печенюшку и протянула мальчику. Тот взвизгнул от радости, схватил печенье и впился в него с еще большей жадностью, чем в первое.
Так Татьяна скормила Маугли весь пакет. А он опять повторил:
— Дай печенья! — глаза мальчика сияли, перемазанные шоколадом губы улыбались.
— Больше нету! — вздохнула Татьяна.
— Нету? — удивился Маугли, комично вскинув брови.
— Завтра будет печенье! — пообещала Татьяна.
— Завтра! Печенье! Печенье! — Маугли запрыгал и заплясал от радости. — Завтра печенье!
Тут он увидел Муську, которая пыталась прокрасться обратно на второй этаж. Маугли опять издал воинственный клич и бросился за, пустившейся наутек, Муськой.
***
Татьяна вошла в свою комнату и в смятении села на кровать. Она не понимала, что с ней происходит. Все дурное настроение и досада на себя, связанные с размолвкой с «психологом» совершенно исчезли. Она испытывала совершенно незнакомое ей радостное безмятежное чувство, как будто с ней произошло что-то очень хорошее.
Это чувство не покидало ее весь следующий день.
Вечером, возвращаясь в общежитие, она опять купила печенье в надежде, что снова встретит Маугли на лестнице.
Хитрый мальчуган уже поджидал ее, и как только она стала подниматься по лестнице, с радостным криком бросился к ней:
— Дай печенья! — приветствовал он ее.
Татьяна опять скормила ему все печенье и с умилением смотрела, как Маугли с жадностью голодной зверушки поглощает угощение.
— А что сказать надо? — спросила она, когда он доел последние крошки.
— Дай печенья! — смеясь, ответил Маугли.
Татьяна тоже засмеялась.
— Нет! Волшебное слово сказать надо! Разве тебя не учили?
— Печенье! Печенье! — повторял Маугли, прыгая вокруг нее.
— Надо сказать «спасибо», — поучительным тоном сказала Татьяна, еле удерживаясь от смеха.
— Спасибо! Печенье! Дай печенья! Спасибо! — радостно выкрикивал Маугли, как попугай.
***
На следующий день Татьяна купила для Маугли не только печенье, но и яблоко.
— Дай печенья! — уже привычно выкрикнул Маугли, едва завидев Татьяну на лестнице.
— Сначала съешь яблочко, а потом печенье, — назидательно сказала Татьяна. — Мы что-то уж слишком печеньем увлеклись.
— Пече-е-енье! — комичным басом протянул Маугли.
— Нет, сначала яблоко! — строго сказала Татьяна и протянула мальчику большое красное яблоко. Тот впился в него зубами и сгрыз все без остатка за несколько секунд.
«Ужас! — думала Татьяна. — Они, похоже, совсем его не кормят! Бедный Маугли!»
***
Дружба с Маугли продолжалась больше недели. Все это время Татьяну не покидало чувство безмятежной радости. Она с удовольствием ждала вечера, предвкушая встречу, выбирала для мальчика фрукты, пирожки и печенье. Однажды в обеденный перерыв она даже добежала до магазина игрушек и купила небольшой красный грузовичок. Весь день мечтала о том, как обрадуется Маугли, когда увидит этот грузовичок, наполненный печеньем, а сверху — красное яблоко. Но именно в этот вечер Маугли не выскочил к ней навстречу.
У Татьяны неприятно защемило сердце. «Наверное, родители решили наконец-то вымыть его, — старалась утешить себя она. — Завтра прибежит, как обычно».
Но Маугли не прибежал ни завтра, ни послезавтра. Все эти дни Татьяна буквально не находила себе места от беспокойства.
***
— Ты не знаешь, куда этот крикливый спиногрыз в красных трусиках подевался? — спросила Татьяна свою сокурсницу Елену. — Что-то давно его воплей не слышно. Он не заболел?
Почему-то Татьяне не хотелось раскрывать перед Еленой своей дружбы с Маугли.
— Ой, слава Богу, этого горластого спиногрыза больше не будет, — с удовольствием сообщила Елена. — За ним бабушка приехала и забрала. Ты же знаешь, его родители как раз над моей комнатой живут. Меня этот ежедневный ор и топот просто измучил. Но все, теперь шабаш! Бабушка им такой нагоняй устроила. Кричала на них:
— Что вы за родители такие! Довели ребенка! Он же голодный у вас! Он же грязный!
Вопили там и ругались все вместе часа два. А потом она забрала парня и укатила с ним в свой Саратов. Отмучились мы наконец-то!
Татьяна слушала объяснения Елены и еле сдерживала слезы. Маугли увезли в Саратов! Она больше никогда его не увидит. Никогда-никогда.
***
Зайдя в свою комнату, Татьяна дала волю слезам. Они текли рекой, к горлу подступали истерические рыдания.
— Увезли! Увезли моего Маугли! — всхлипывала она. — Да как они смели! Они же его не любят так, как я! Он же им не нужен! Это же мой Маугли!
Она посмотрела на совершенно бесполезный теперь пластмассовый грузовичок и зарыдала в голос. Игрушка выглядела особенно сиротливо. Того, кому она предназначалась, больше нет, и никогда не будет. Никогда.
Проплакав с добрых полчаса, Татьяна, наконец, постаралась взять себя в руки. «Что толку убиваться! Это же не мой ребенок. Я же ему не мать», — подумала она. И тут же из глаз хлынула новая порция слез.
«Ты никому не мать, — сказала она сама себе. — У тебя карьера, ты и не собираешься быть матерью лет до сорока. Через двадцать лет, если повезет, родишь не такого крепыша, а слабенькое, хилое существо, и будешь с ним мыкаться по поликлиникам и больницам».
От этих мыслей слезы высохли у нее на глазах. Она же сама может стать матерью. Сама может родить себе ребенка, которого никто не может у нее отобрать. Сможет любить его, угощать печеньем, читать ему сказки. А ребенок подарит ей такое же восхитительное чувство настоящей радости, как подарил Маугли.
Татьяна встряхнула головой, решительно взялась за телефон и набрала номер Николая.
— Давай не будем тянуть со свадьбой, — сказала она, даже не поздоровавшись.
— Давай!!! — раздался в трубке счастливый возглас, и Татьяне показалось, что это прозвучало похоже на так радовавший ее крик «Дай печенья». Она почувствовала, как радость потихоньку стала возвращаться к ней.
Автор рассказа: Светлана Холкина
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
