Они подъехали к уже знакомым домам.
— Вам куда?
Наташа, которая всю дорогу молчала, сказала:
— Я живу в том же доме, что и тетя Нина, только в другом подъезде.
— Значит, вы соседи?
Она как-то странно посмотрела на него, потом усмехнулась.
— Это очень странно?
Валера смутился.
— Нет, просто я…
— Вы собираетесь завтра к маме?
— Да, я обещал доктору подойти.
— Скажите, во сколько пойдете?
Валера почувствовал удовлетворение. Запала она на него, что ли? А что… Одета скромно, а так и фигура, и личико. Все при ней.
— Часа в три.
— Хорошо, я приду позже. Не думаю, что вы долго там пробудете.
— А почему позже?
Валера подумал, что он что-то не так понял. Наташа уже выбралась из машины, но перед тем, как закрыть дверь, ответила:
— Чтобы не пересекаться с вами.
Дверь хлопнула. А Валера еще какое-то время смотрел на нее. Наконец, тряхнул головой. Наташи уже не было на улице, видимо, она скрылась в подъезде. Он стукнул ладонями по рулю:
— Да это вообще ни в какие ворота не лезет! Что она себе позволяет? Тоже мне! Мать Тереза!
Он гнал машину в сторону дома. В груди просто клокотала злость. Это же нужно так уметь! Мать бросила его, больного! Просто не захотела обременять себя заботами, а теперь, при помощи этой мелкой злюки, пытается сделать его в чем-то виноватым! Ну уж нет. Нашли дурака! Пошли они все к черту! Он даже и не подумает ехать завтра в больницу. Пусть сами расхлебывают эту кашу!
Валера настолько был зол, что не заметил красного сигнала светофора. Визг тормозов, удар и темнота.
***
Он никак не мог проснуться. Вернее, он не спал, но проснуться все равно не мог. Ничего не болело. Вокруг какая-то пустота, но он понимал, что все слышит. Только вот почему проснуться не может? Шаги, легкие такие, чуть слышные.
— Привет…
О, да это же маленькая злюка. Точно, Наташка. Он сделал неимоверное усилие и открыл глаза.
Наташа, а это была именно она, тут же исчезла, а через секунду появилось лицо доктора.
— Как вас зовут?
— Валерий.
— Отчество?
— Романович.
— Сколько вам лет?
— Двадцать девять.
— Отличненько.
Доктор посветил фонариком в глаза Валере, отчего тот сразу же зажмурился.
— Очень хорошо. Отдыхайте.
Мужчина пропал, и снова появилась Наташа.
— Я ненадолго. От тебе только недавно твои уехали. Какая неприятная тетка твоя мачеха. Бррр… Как ты с ней жил? Она тут всех на уши поставила, чтоб ей дали бумагу, что ты не станешь после аварии беспомощным. Твой отец пытался ее успокоить, но она так верещала: «Я подаю на развод! Я не буду жить с твоим инвалидом под одной крышей!»
— Не удивлен. Я уже начинаю к этому привыкать.
— К чему?
— Ну, как только со мной что-то случается, меня сразу все бросают.
— Это сейчас ты про маму, да?
Глаза Наташи воинственно засверкали. Она задохнулась, но потом продолжила:
— Зря ты так. Хотя кому я говорю? Я думала, что ты так стукнулся головой, что мозги на место встали, а нет. Так и остались там, где были! Знаешь, я сначала была о тебе лучшего мнения. Вернее, надеялась, что ты хотя бы попытаешься узнать правду, чтобы понять, кто же все-таки виноват. Но ты… Ты…
Наташа никак не могла подобрать нужного слова.
— В общем, поправляйся.
Она зашагала к двери. Валера проводил ее взглядом и закрыл глаза. Никогда не думал, что бывают такие люди, которые за две минуты могут вывести его из себя. И это несмотря на то, что он лежит тут такой, напичканный уколами. Вот пигалица! О чем она все время говорит? О какой правде? Чего такого он не знает, что сразу должно изменить его мнение чуть ли не обо всем мире?
Голова разболелась. Теперь ему хотелось узнать ту страшную тайну, о которой постоянно говорила Наташа. С другой стороны, могла бы и сама все рассказать. А то наведет туману и убежит! Не повезет ее мужу, если такой вообще найдется.
Вечером к нему пришел доктор.
— Как вы себя чувствуете?
— Да нормально вроде.
— Ну, что я могу сказать… Все не так и страшно. Вам можно присаживаться. Потихонечку вставать. Удар пришелся в лоб, а лоб у вас оказался крепкий.
Валера тут же сел. Голова закружилась, но терпимо.
— Доктор, скажите… Вчера к вам женщина поступила. Нина… Скорее всего Карпова, но может быть и другая фамилия. Как мне ее найти?
Доктор хлопнул себя по лбу.
— А я-то думаю, откуда я вас помню. Это же вы с ней приезжали?
— Да.
— Я принимал ее, а лежит она в седьмой палате. Отделение напротив этого.
— Мне нужно туда.
— Ну нет, это исключено. Такие дальние походы пока не нужно делать. Вот понаблюдаем за вами день-другой, тогда и путешествуйте.
Доктор ушел. Валера подождал еще полчаса, в больнице было уже тихо. Он медленно подошел к двери, выглянул. В коридоре никого. Только из сестринской доносились веселые голоса. Видимо, девчонки болтают. Валера по стеночке добрался до двери в отделение, приоткрыл и вышел в коридор. Передохнул немного и двинулся к двери напротив.
Там, в коридоре тоже никого. Очень правильное время выбрал. Больные накормлены, уложены, теперь и персонал может поесть, отдохнуть. Седьмая палата была прямо перед ним. Думать было некогда. Он потянул на себя дверь.
Глаза не сразу привыкли к полумраку. А когда привыкли, он рассмотрел мать. Она лежала у окна. Две кровати были пустые, а в другом конце спала какая-то женщина.
— Валерочка…
Она, видимо, почувствовала его. Испуганно посмотрела на повязку на голове.
— Что это с тобой, сынок?
— Ерунда, лбом стукнулся. Ты знаешь, зачем я пришел?
Она отрицательно качнула головой.
— Ты должна мне рассказать, почему ты меня бросила. Я думал, что мне плевать на это, но сейчас я понимаю, что хотел бы это знать. Я хочу понять, кто такой встретился у тебя на пути, что ты решилась бросить больного ребенка.
Она молчала минуту, потом ответила:
— Я не бросала тебя, Валера. У меня просто не было другого выхода.
— Вранье. Я помню, как ты приходила ко мне прощаться. Тебя никто не тащил насильно из дома. Ты сама приняла такое решение. Так?
— Так. Конечно, сама. Меня никто не заставлял.
— Ну вот… А теперь просто расскажи мне причину, и я пойду.
Честно говоря, Валера был разочарован. Только сейчас он понял, что допускал мысль о том, что после рассказа матери сможет ее простить. Ну, если не совсем, то немного. Он хотел помочь ей. В лечении, может быть, еще в чем-то, но как помогать человеку, который так с ним поступил?
— Причина — это ты…
— Я понимаю. Больной ребенок — это обуза. Но ведь ты ушла же не в пустоту?
— Хорошо, я все тебе расскажу. Но это не короткая история…
— Я никуда не тороплюсь.
Нина вздохнула, прикрыла глаза.
— Твоя операция в который раз откладывалась. Я понимала, что шансов с каждым разом все меньше. Денег не было. Совсем. Я пробовала брать кредит, я закладывала квартиру, но везде предлагали столько, что сумма не покрыла бы и половины расходов.
Спустя три месяца после того, как тебя выписали, я стала замечать, что наш папа… Наш папа пахнет чужими духами, у него на рубашке следы губной помады. И вот тогда я поняла, что Рома ничем не будет помогать. Он самоустранился. У него своя, отдельная от нас личная жизнь. Действовать нужно было мне. Причем как можно скорее.
Валера в полном недоумении смотрел на мать. Что-то она не то говорит. Папа всегда был рядом. Он нашел эти проклятые деньги. Правда, Валера никогда не спрашивал, где. К тому же, он это помнит хорошо, после операции они стали как-то лучше жить. Папа открыл свой небольшой бизнес. Да, его никогда не было дома, но Валера, хоть и был не совсем взрослым, прекрасно понимал, что отцу нужно много работать.
Нина продолжала:
— Как-то, вымотавшись беготней по банкам, я села в парке на лавочку и заплакала. И тут меня окликнули. Я подняла голову и увидела свою подругу. Из-за последних событий все так закрутилось, что я не виделась с ней чуть ли не год. Она присела… Мы поговорили… Как она ругала твоего папу… она была так возмущена… На прощание сказала: «Я тоже подумаю, а если что-то придумаю, то сразу позвоню».
Не знаю, можно ли назвать это удачей, но буквально через два дня дочка ее начальницы сбила насмерть человека. Сбила и скрылась с места происшествия. Оксана, видя, что начальница сама не своя, спросила, не случилось ли чего. У них были хорошие отношения, и та ей все рассказала. Вместе они и придумали, как решить проблему. Она позвонила мне ночью, и сказала, что ее начальница готова заплатить два раза по столько, сколько нужно на операцию. Времени на раздумья час. Отца дома не было. Оксана говорила, что оставшуюся часть денег можно потратить на самого лучшего адвоката, который максимально скостит мне срок. Да, они мне предложили взять вину дочери на себя. Я согласилась. Понимала, что очень долго не увижу тебя, но зато ты сможешь бегать, как раньше…
Папа явился только под утро. Я все ему рассказала. Он поддержал меня. Сказал, что сделает все, чтобы мне дали как можно меньше.
На суд он не смог прийти. Потому что был с тобой в больнице. Не пришла и Оксана. Но я точно знала, что тебе уже помогают, и думала, что дело пересмотрят потом. Мне дали девять лет… Я не знаю, почему так много. Что-то там еще нашли, а может человек, который погиб, был не простым смертным… Как ты понимаешь, никакого пересмотра дела не было. Ни адвокатов, ничего. Я не могла рассказать правду. Было бы только хуже. Деньги-то заплачены, и операция тебе сделана — та женщина выполнила свое обещание. Я вышла на свободу через семь лет по УДО, сразу поехала к нам домой. Я так хотела увидеть тебя… Но дверь мне открыла Оксана.
— Не может быть. Она? Оксана… Это она?
— К сожалению, да. Именно она настояла на том, чтобы все оставить, как есть. Именно к ней бегал по ночам наш папа. Я не виню его. Не каждый выдержит то, что было тогда у нас дома…
В голове Валеры сложился пазл. Деньги, лучшая жизнь. Оксана. Все так просто… Только вот он всегда думал, что все еще проще.
— Я ушла. Оксана мне объяснила, что ты меня ненавидишь, а твой отец любит ее. У вас семья, а я… Я никому больше не нужна. Сняла эту квартирку в бараке, она стоит недорого. Устроилась на фабрику. Я часто приходила к дому, потом к институту. Наблюдала за тобой со стороны. Плакала, любовалась. Ты вырос настоящим красавцем, умницей. Я очень горжусь тобой. Я бы никогда не помешала тебе. Но Наташа… когда-то я имела неосторожность рассказать ей все. И Наташа все это время горела негодованием. А когда я заболела, она решила найти тебя. Я была против. Но она упрямая…
— Да, это точно…
Какое-то время Валера молчал, переваривая информацию, привыкая к ней.
— Почему ты не подошла ко мне раньше? Почему не рассказала? Ну, если бы я не стал слушать, то письмо бы написала…
Но Нина молчала. Он выдавил из себя:
— Мам, ты слышишь.
Снова тишина.
Валера кинулся к кровати. Рука Нины безвольно висела. Щеки мокрые от слез, глаза закрыты. И белые, какие-то даже синие губы.
— Мама…
Он тронул ее, и вторая рука тоже скользнула, как тряпичная.
Валера схватил мать за плечи.
— Мама! Мама! Только не сейчас! Пожалуйста!
Он тряс ее и кричал. Слезы катились из глаз, голова Нины моталась по подушке.
— Мама!
Его кто-то оттащил от кровати, потом он почувствовал укол в плечо… и темнота. Он не хотел, он хотел быть там, рядом с мамой…
***
Он очнулся в своей палате. Рядом с ним сидел отец. Валера смотрел на него и просто не понимал, как же ему жить дальше? Почему нельзя прожить жизнь без ненависти? Он так ненавидел мать, а теперь, получается, ему нужно ненавидеть отца?
— Пап?
Роман встрепенулся, открыл глаза:
— Сын…
— Пап, это все правда? Все, что рассказала мне мама?
Роман посмотрел в глаза сыну.
— Да, Валера, все полная правда. Прости, так получилось. Я понимаю… ты, наверно, не захочешь меня видеть. И, знаешь, все правильно. Я купил билет к сестре. У нее муж погиб, тяжело ей одной с двумя ребятишками, туда жить поеду. Все оставил тебе. Документы найдешь дома. Оксана ушла к более удачливому. Прощай, сын. И прости, если сможешь.
Отец направился к двери. Он как будто ждал, что Валера его окликнет. Очень ждал, но Валера сдержался.
***
— Сынок, ну что ты бегаешь? У тебя сегодня свадьба. А ты ведешь себя, как мальчишка.
Нина с улыбкой смотрела на сына, который то надевал галстук, то снимал и напяливал бабочку. Она только два месяца назад вернулась из Германии, где ей сделали сложную операцию на сердце. Чтобы оплатить ее, Валера продал бизнес отца, как только узнал, что операция возможна. Нина отговаривала, но Валера был непреклонен:
— Эти деньги и так принадлежат тебе!
Нину было сложно узнать. Она как будто скинула лет двадцать.
— Мам, ну как не волноваться? Ты как будто Наташу не знаешь! Она сейчас восемнадцать раз передумает и сбежит.
Нина рассмеялась.
— Не передумает, она тебя любит.
— Мам, правда? Ты правда так думаешь?
Он присел рядом с материю на диван, и та обняла его.
— Ну конечно. Мне вообще кажется, что она в тебя влюбилась, когда увидела в самый первый раз. Только чур, не выдавай меня, а то и мне попадет!
Они засмеялись. Ну вот…
Теперь у них есть семья и даже общие секреты.
—
Ирина Мер
Канал Фантазии на тему