Продолжение. Начало здесь
Спускаясь все ниже и ниже, Сева не сразу заметил, что свет фонарика стал значительно тусклее.
— Вот черт, опять забыл поставить на зарядку, — выругался он и глянул вниз, ожидая наконец-то увидеть твердь. Однако глубокая чернота не давала даже намека на то, что лестница вот-вот упрется в пол подземелья. В раздумьях, не вернуться ли обратно, Сева задрал голову и посмотрел вверх — над ним сияла такая же безнадёжная темнота, что и внизу. «Как быстро стемнело. Хотя уже октябрь, чему я удивляюсь…», — промелькнуло в голове. Фонарик перешёл в режим мерцания, а через пару минут совсем погас.
Зависнув где-то посредине между дном и поверхностью, заключённый в полную темноту, Сева ощутил приступ паники. На какой-то миг ему показалось, что привычного мира больше не существует, а есть только она — всепоглощающая мгла. Преодолев ступор, он быстрыми рывками стал двигаться наверх и остановился лишь тогда, когда ощутил прилив свежего воздуха. Через минуту он с усилием водворил крышку на место и зашагал прочь, чертыхаясь и сожалея о потерянном времени.
На улице было уже совсем темно, но вскоре он различил свет фонарей, которые горели непривычно ярко, даже как-то празднично. «Видимо, в воскресный день власти устроили какое-нибудь гуляние», — подумал Сева отстраненно, и снова уставился вниз, выискивая тропу среди разворошенной ветром листвы. Однако там, вместо совдеповского асфальта, погрызенного временем, нарядно сияла новенькая мощёнка. Вид круглых камней, как будто отмытых щеткой, заставил Севу призадуматься — его мозг, привычный к шаблонным ситуациям, начал натужно работать, пытаясь объяснить происходящее.
«Заработался ты, мужик, да так, что давненько вокруг себя ничего не видишь», — это объяснение его немного успокоило, и он, уже без паники, стал присматриваться к окружающему.
Дома, казалось, были те же, что и раньше, однако каждый из них имел свой неповторимый цвет, был ровно оштукатурен — у каждого подъезда высился красивый фонарь, источающий чистый и уютный свет. Люди, попадающиеся ему навстречу, выглядели как с картинки — все они улыбались и были одеты в яркие и прекрасно сидящие по фигуре пальто и курточки.
«Да ну, не может быть… куда я попал? — Сева почувствовал себя совсем нехорошо, увидев свой родной дом: выкрашенный в идеально ровный персиковый цвет, с целыми добротными дверями подъездов, он выглядел таким чуждым, что у Севы защемило сердце. Бегом взобравшись на свой этаж, Сева, утихомиривая не на шутку разошедшееся сердце, протянул руку к звонку — новенькому, незапачканному многолетними слоями известки…
В ответ раздался кокетливый стук каблуков и через минуту дверь открылась. Перед ним, улыбаясь ярко накрашенным ртом, стояла Зоя — не его милая, немного неряшливая Зоя, а Зоя из какой-то параллельной реальности: на каблуках, в кружевном новом халате, со сложно закрученной прической, увенчанной алой лентой…
— Дети, дети, пришел ваш папа, идите сюда скорей! — голос Зои прозвучал неестественно, да и вся она выглядела, как сошедшая с картонного поп-арта…
***
Если изменения в поведении и внешности «Зои» Сева как-то еще мог вынести, все-таки женщины нередко склоны к экспериментам, и с этим мужчинам приходится мириться, то к появлению «новых» детей он был совершенно не готов. Между тем из комнаты бесшумно появилось подобие Толика — этот мальчик был удивительно тихим и прилизанным, затем в коридор вышла Варя, вернее, то, что было Варей в этой реальности. Одетая в халатик немыслимого салатного цвета с яркими алыми горошинами, она выглядела как живая реклама дешевого домашнего трикотажа. Ошарашенно разглядывая свою новую семью, Сева неожиданно порадовался единственной здравой мысли: «Видимо я все-таки сорвался с лестницы и нехило так навернулся головой…». По-другому объяснить происходящее у него не получалось… В довершение ко всему, из кухни жеманно выползло нечто, напоминающее его тещу — в отличие от настоящей Агафьи Иннокентьевны, настроенной всегда враждебно, это существо при виде Севы деланно расплылось в улыбке и выдавило из себя что-то наподобие приветствия: «Всеволод Иванович! Кормилец Вы наш дорогой! Ну что Вы так долго стоите в прихожей. Ужин уже давно на столе! А я уж по-старушечьи почаевничаю у себя в комнате. Не стану Вас стеснять!». Существо ушуршало в комнату, а «Зоя» привычно одной рукой перехватила Севин чемоданчик, а второй подхватила его пыльный плащ.
— Проходи, дорогой, ванна набрана, полотенце и чистые вещи, как обычно, в шкафчике. Приводи себя в порядок, мы ждем тебя на кухне!
Принимая правила непонятной ему игры, Сева зашел в ванную, разделся и погрузился в теплую воду, не имеющую привычного запаха хлорки. Вода, как ни странно, и здесь тоже оказывала восстанавливающее действие, снимая усталость не только с тела, но и проясняя голову.
— А что, собственно, я теряю? Ну, поживу немного так, какой-никакой опыт… — Сева успокаивал себя тем, что где-то там, в привычном ему мире, он, настоящий Сева Бостин, уже вернулся домой, починив старые трубы, и вот так же принимает ванну, заканчивая нелепый воскресный день.
Обернув полотенце вокруг бедер, Сева по-хозяйски вошел в кухню — детей за столом уже не было. «Зоя» мыла тарелки, а на столе его ждали порция котлет с макаронами, хлеб и салат из чего-то зеленого. Присев за стол, Сева не обнаружил традиционной воскресной бутылочки, но настаивать не стал, мало ли что пойдет не так в его новой жизни, выпей он стопку-другую. Пища не имела выраженного вкуса, хотя есть, в принципе, было можно. Опустошив тарелку, Сева даже не удивился тому, как быстро «Зоя» убрала со стола, подкинув ему толстую газету с кроссвордами. Пересаживаясь в уютное кресло, стоявшее тут же, возле журнального столика, Сева вдруг ощутил что-то неуловимо знакомое…
«А ведь это не что иное, как мое идеальное представление о семейной жизни…» — осенила его внезапная догадка. Ведь именно так он год за годом и представлял себе тихие семейные вечера: нарядная, ухоженная жена, шустро справляющаяся с домашними делами, дети, не галдящие и не мешающие своей возней вечернему отдыху, уважительная и незаметная теща. Сейчас он был как бы внутри своей давней мечты, но, увы, не получал от ее реализации ни малейшего удовольствия…
Полистав газету, Сева встал и отправился в спальню, справедливо рассудив, что имеет право на все бонусы — к его удивлению, вместо большой семейной кровати, на которой, даже спустя почти двадцать лет супружества, время от времени бывало довольно-таки горячо, в комнате, затененной роскошными портьерами, стояли две новых односпальных кровати, отделенных друг от друга прикроватными тумбочками с изящными торшерами.
— Однако… забавный интерьерчик, — только и смог выдавить из себя Сева, напяливая фланелевую пижаму. В этот момент вошла «Зоя», уже переодетая в шикарный пеньюар, с волосами, поднятыми высоко, чтобы не испачкать их густой зеленой маской, нанесенной на лицо и шею. Сева неожиданно для себя самого, решился предъявить свои супружеские права и, воспользовавшись тем, что женщина прилегла с закрытыми глазами, пристроился рядом и провел рукой по выпуклому бедру «супруги». Открыв глаза и уставившись на Севу с неподдельным изумлением, «Зоя» двумя руками сдвинула мужчину подальше от себя и бесцеремонно заявила: «Дорогой, не шали, сегодня же еще не вторник!». Тон был таким недвусмысленным, что Сева молча встал с кровати жены и перелег на свою, ломая голову, удастся ли ему со временем переломить эту странную линию поведения. Размышляя о невообразимых событиях прошедшего дня, Сева незаметно погрузился в тревожный сон…
—
Автор рассказа: Мария Моторина
Загрузка...
