Дом у дороги

Дорога на Дюрягино была со странностями. То, бывало, от райцентра до деревни за полчаса домчать можно, а то и за три часа — и это при езде с одинаковой скоростью. То попутчики на трассе голосуют подозрительные. Однажды Пашка сам лично видел, как у дороги сидел солдат в каске времен великой отечественной и с удивлением взирал на пролетающие мимо автомобили. Позже он решил, что это просто случайность и товарищ шел с реконструкции военных событий. Но последнее происшествие взбудоражило Пашку настолько, что теперь он в Дюрягино ездит только по окружной дороге. Пусть там на пятьдесят километров длиннее путь, но зато без фокусов.

***

В тот день Пашка, как обычно, спешил к себе на дачу. Дом в деревне достался ему от двоюродной тетки, у которой не осталось совершенно никаких родственников. Уж почему она выбрала в наследники именно Пашку, который и видел-то старуху за всю жизнь раза три — это осталось неизвестным. Родители тоже немало удивились свалившемуся с неба дому и сразу же присоветовали парню его продать. Но Пашка решил сделать по-своему: сначала отремонтировать постройки, перебрать печь и вообще привести все в порядок, а затем уж продавать. Мол, больше можно выручить.

И вот уже почти год Пашка проводил все выходные именно в Дюрягино. Это еще хорошо, что у тридцатилетнего парня пока не было ни жены, ни детей — с семьей ведь особо не наездишься.

Вот и в тот злополучный вечер, едва закончился рабочий день, парень прыгнул за руль и отправился за город. Расчет был прост: на часах девять — три часа в пути, и ближе к полуночи он будет на месте.

Пашка вообще любил проводить время за рулем: можно побыть наедине с собой, в своих мыслях. От размышлений о том, как лучше ему перекрыть крышу, его отвлекло хрипение из приемника. Парень задумчиво покрутил рукоятку, но в эфире не было ни одной станции. Ничего не оставалось, кроме как выключить радио. Странно, что перестало ловить, ведь обычно музыка играла до самого Дюрягино. На часах была половина одиннадцатого, а значит, еще как минимум полчаса придется ехать в тишине.

— Что за черт! — внезапно воскликнул Пашка, потерев глаза рукой.

На пригорке у самой дороги стоял дом. Пашка был уверен на все сто, что дома тут никогда не было. На этом месте вообще всю жизнь был пустырь.

Дом у дороги

Самое удивительно, что избушка была, похоже, жилая — ведь в окнах горел свет. Машинально парень нажал на тормоз, чтобы получше рассмотреть дом, насколько это было возможно. Останавливаться в Пашкины планы не входило. Но, вместо того, чтобы замедлить ход, машина чихнула и неожиданно заглохла.

— Не раньше, не позже, — выругался Пашка и попытался снова завести свою ласточку. Взгляд упал на стрелку бензобака: она была на нуле. — Не понял… Я ж полный бак заправлял.

Делать было нечего, и Пашка вышел из машины. Вариант был только один — попросить немного бензина у жильцов дома. Тем более, что машина заглохла аккурат перед резными воротами.

Парень немного помялся перед тем, как войти в незнакомый двор. Он никак не мог привыкнуть, что у деревенских не бывает звонка на двери и внутрь может войти любой прохожий.

— Хозяева? Есть кто? — стараясь сделать голос более уверенным, крикнул в сторону дома Пашка. Но ответом ему была тишина. Тогда парень подошел к окну и два раза стукнул в стекло. Все-таки, решил он, если в доме горит свет, значит, люди не спят.

Но никто снова не ответил. Пашка уже хотел было идти обратно к машине, но тут на него напала такая злость, что он решительно отправился к дверям дома.

«Будь это место хоть трижды странным, не ночевать же мне в поле. Как говорится, пять минут позора и дело в шляпе. Если бензином не выручат, может хоть добрым советом помогут», — поднимаясь по ступенькам к входной двери, размышлял Пашка.

В доме было душно и жарко — топилась печь, несмотря на летний вечер. Но никого не было видно. Пашка почувствовал себя неуютно. Как же так, куда подевались хозяева? Несмело он заглянул в горницу — здесь тоже было пусто.

— Возьми кувшин… — раздался шёпот где-то совсем рядом.

Пашка оглянулся — позади никого не было. По спине поползли мурашки, а ладони вдруг вспотели.

— Кувшин… На столе… — настаивал шёпот. Пашка поспешно подошел к круглому, застеленному кружевной скатертью столу, и действительно увидел старинный кувшин. Судя по всему, серебряный, с едва видимым выбитым рисунком. Интересной была ручка кувшина, собранная из небольших колечек размером в палец. Пашка послушно схватил кувшин и от неожиданности охнул: тот был таким тяжелым, что его насилу можно было поднять одной рукой.

— Крыша у меня, что ли, едет, — едва слышно сказал Пашка сам себе, кося глазами то в одну, то в другую сторону. Внезапно за окном что-то пошевелилось: едва различимая темная фигура припала к стеклу с уличной стороны.

«Может в бане были или в нужнике. А я уж распереживался», — улыбнулся сам себе парень и кинулся наружу. На улице сгустилась тьма и после яркого электрического света во дворе было сложно хоть что-то различить. Пашка прищурился.

— Вот кувшин, просили. А я, это… Бензина бы мне, — пробормотал он, оглядываясь по сторонам.

В воздухе запахло костром. Пашка был готов поклясться, что даже слышит потрескивания поленьев. Но никакого костра видно не было, видимо, запах долетал со стороны бани.

Сзади что-то зашуршало, и на плечо Пашке легло что-то тяжелое.

— Ну наконец-то, — улыбнулся парень. — А то дом открыт, хозяев нет…

Он обернулся и… обомлел.

Перед ним стоял абсолютно черный, как головешка, человек. Обуглившиеся руки и ноги, остатки лохмотьев вместо одежды. Но самое страшное, что посреди сгоревшего лица блестели глаза.

— Возьми кувшин… Отдай Егорке… — раздался голос. Пашка стоял, остолбенев от ужаса, и не мог даже сделать шага. Он, словно загипнотизированный, смотрел в глаза этому обгоревшему до невозможности человеку, сжимая в руках ручку кувшина.

Силы вернулись неожиданно. Выругавшись матом, Пашка сбросил с плеча руку и кинулся в машине. Сейчас она казалась ему убежищем. В несколько шагов он достиг припаркованной «Нексии» и в одно движение запрыгнул внутрь. Трясущимися руками закрыл кнопку блокировки двери и облизал пересохшие губы. Взгляд упал на кувшин — он до сих пор крепко прижимал его к себе.

— Тьфу ты! — Пашка хотел выбросить посудину в окно, но не тут-то было. Палец левой руки застрял в одном из колец на ручке кувшина и распух. — Что за черт…

Кувшин сидел как приклеенный и даже не думал поддаваться. Раздался звон — прямо под ноги Пашке посыпалось содержимое кувшина. Вот почему он был таким тяжелым: он был набит монетами! Пашка стиснул зубы и взвыл от беспомощности: черная фигура незнакомца стояла в воротах ограды и не шевелилась. Он сразу догадался, что тот идет за своим кувшином.

«Может, попробовать завести машину? Хоть бы хватило на горочку залезть… А там по покатой сама съедет», — пронеслось в голове, а свободная правая рука уже поворачивала ключ зажигания. К его удивлению, машина завелась с пол-оборота, а датчик бензобака теперь показывал чуть меньше половины.

Размышлять было некогда, и Пашка, вдавив педаль до упора, рванул с места. Ехать с кувшином в руке было ужасно неудобно, но делать было нечего. Только когда дом с горящими окнами скрылся за ближайшим лесом, Пашка смог перевести дух. С удивлением парень обнаружил, что часы на приборной панели показывают все так же половину одиннадцатого вечера. Словно не было получасовой остановки около дома у обочины.

***

До Дюрягино Пашка добрался без происшествий. Припарковав машину у своего дома, он еще раз попробовал снять кувшин с пальца. Если не получится, решил пилить. Все-таки свой родной палец, хоть и слегка опухший, всяко жальче, чем чужой серебряный кувшин.

Но пилить не пришлось — кувшин легко соскользнул в руки.

Пашка только покачал головой. Удивляться сил не было. Только сейчас ему в голову пришла мысль, что обугленный незнакомец специально не стал догонять его и позволил уйти с кувшином.

— Так. Все завтра, сейчас только спать, — сам себе сказал Пашка, выходя из машины.

Но сна не было. Всю ночь до самого утра парень ворочался на скрипучем диване и размышлял, почему раньше этого дома на обочине не было… и почему машина сначала заглохла, а потом снова завелась, как ни в чем не бывало…

Утром, едва дождавшись, когда откроется сельский магазин, Пашка отправился на разведку. Тетя Маша, полнотелая продавщица, знала все про всех. Вот у нее-то, будто невзначай, Пашка поинтересовался про дом на обочине. Разумеется, он не стал рассказывать про свои приключения, лишь упомянул, что видел огни, когда проезжал мимо.

— Так это Петровых там дом стоял, под пригорком. Богатая семья, хорошо жили. Торговали — то мясом, то молоком. А потом, говорят, нелады у них какие-то с «крышей» вышли, дом-то и сгорел. Лет тридцать, почитай, прошло. Там вся семья и сгинула, остался только мальчишка. Он то ли у тетки ночевал, то ли у друга. Утром домой пришел, а нет дома. Одни угли остались, — подбоченясь, рассказывала словоохотливая продавщица. — А то что огни, так там место аномальное. Иногда дом появляется будто бы, люди видели. Но тут я сказать не могу, не знаю.

— А где тот мальчишка теперь? — стараясь унять дрожь в коленях, уточнил Пашка.

— Так он и не мальчишка уже! Егор Петров, на краю деревни живет. Баба от него сбежала с любовником, он один с двумя детьми и остался. Крутится мужик как может, а из нищеты вылезти не получается, — вздохнула тетя Маша, доставая из-под прилавка пачку индийского чай со слоном. — Пятьдесят два рубля с тебя.

«Егорка! Отдать Егорке…», — осенило Пашку.

Теперь он точно знал, что ему следует сделать.

Выйдя из магазина, он тут же отправился искать дом того самого Петрова. Этот серебряный кувшин с ценными монетами нужно было отдать именно ему. Теперь все сходилось. И запах горящих дров, и человек, выглядевший, словно сгоревшее полено, и заглохшая машина.

А то, что в этом аномальном месте на трассе прошлое с будущим встречается, это Пашка позже понял. Теперь в Дюрягино путешествует только в объезд, а то вдруг предок Петрова еще что-то захочет передать через Пашку.

Татьяна Ш.

Канал Фантазии на тему

Ссылка на основную публикацию