Свеча вспыхнула ярче и сразу погасла. Инга знала, что если посмотреть на фитиль под особым углом, станет видно, что пламя на месте, просто почернело в темноте, и не рассеивает мрак, а собирает его. Но смотреть было нельзя. Она уставилась неподвижно прямо перед собой и пела без слов, тягуче и монотонно. Заклинала.
В темноте появились образы. Слова не звучали, не было голоса, что произнес бы их — просто чувства заполнили собой пространство. Ненависть, страх, гнев. И снова страх и ненависть. Очень много страха, очень много ненависти — Инга слушала все это, пропускала через себя и старалась не впитывать.
— Убить! Убить обманщика! — шипело в воздухе, и сразу становилось ясно, что иначе и быть не может, обманщика непременно надо убить.
— Сердце! Вырвать сердце! Пронзить его когтями, разорвать его! — и становилось не по себе от кипящей ярости.
— Нет! Нет-нет-нет! Так нельзя, нельзя! — к ненависти примешивался страх и жалость, звенящей, тоскливой нотой в общем гуле.
Жалость к себе, страх за себя, ненависть к кому-то, кто был здесь, совсем рядом. Глазами видеть почти ничего не получалось — мельтешение теней, редкие вспышки бледно-голубого и ядовито-зеленого, и снова тени-тени-тени. Различить контуры невозможно, но что-то внутри знает, что здесь лишь одна сущность, гневная и напуганная собственным гневом. Кажется, женщина, но сказать точно невозможно.
Эмоции призрака гудят осиным роем, пытаются ужалить, но пока беспощадно и неистово жалят лишь самого призрака.
Обычная, в общем, картина.
Если бы Инга могла глянуть на себя со стороны — испугалась бы. Нос заострился, щеки ввалились, сама бледная — натуральная покойница. Но смотреть на нее было некому — она выставила за дверь хозяина квартиры и закрыла дверь. Немного поколебалась, и твердой рукой заперла — мало ли, как пойдет. Нечисть непредсказуема и опасна, если она потерпит поражение, то те, кто прибежит на помощь, сами сгинут.
Поэтому она сидела на полу в пустой комнате, таращила глаза в пустоту и выла-стонала бессловесные заклинания.
Наконец, из круговерти теней и стонов явилось лицо. Такое же бледное, как у самой Инги, такое же худое и такое же мертвое.
— Он yбил, — тонкие губы едва шевельнулись. — Я не хотела, и он yбил…
Широко раскрытые глаза смотрели прямо в душу Инги, и ей стоило большого труда не прервать транс и остаться отстраненно-спокойной.
— Убить его! — лицо призрака исказилось ненавистью, глаза вспыхнули жутким пламенем, таким же, как черный огонь свечи, рот оскалился… и почти тут же все пропало.
Инга с трудом подняла руку, протянула ее и погасила свечу, просто придавив пальцами фитилек. Ощущение небольшого ожога принесло чувство, что она все еще здесь, все еще жива.
Пришлось посидеть на месте еще несколько минут, и только потом она смогла встать и пойти открывать двери.
Хозяин при виде ведьмы не осмелился задать ни одного вопроса и торопливо отошел, освобождая Инге путь.
— Я позвоню о результате, — сказала Инга, проходя мимо него, и сама удивилась, насколько спокойный и уверенный у нее был голос. Чувствовала она себя еле живой.
* * *
Она вскипятила чайник и поставила на стол большую чашку с аляповатыми цветами. Дрожащей рукой взяла заварник и потянулась налить себе.
— В шкафу глянь, — сказал хриплый голос сзади.
Инга обернулась. На нее строго и серьезно смотрел бабкин кот. Она поставила заварник и медленно, готовая в любой момент опереться на стол, пошла к шкафу. Там стояла большая запыленная бутыль, литра на полтора. Правда, початая больше, чем на треть.
— Старая, как такая же притаскивалась, всегда с этого начинала, — пояснил кот.
Инга послушно откупорила, понюхала, отхлебнула прямо из горлышка.
Травы, травы и отчетливый алкоголь. Дыхание перехватило, внутренности обожгло огнем, но в ушах немного перестало звенеть.
— Бабушка сама такое делала? — спросила она и утерла выступившие слезы. Кот промолчал, задрал заднюю лапу и принялся вылизываться.
— А чего раньше молчал? — спросила Игна кота и закупорила бутылку. Немного более твердо, она пошла к своей чашке.
Кот глянул на нее из-под задранной лапы, невнятно мяукнул и продолжил свое дело.
— Не ври мне, — сказала строго Инга. — Бабушка мне прямо так и сказала, мол, будет сложно, спрашивать тебя!
— Так и сказала? — удивленно спросил кот.
— Нет, — ответила Инга. — Это я тебя подловила. Она мне толком ничего не успела объяснить, только дар передала.
— Вот и верь после этого людям, — сказал кот, встряхнулся и поднялся. — Чего хотела-то?
Инга задумалась. Сколько она помнила бабушку, кот всегда был с нею. Настоящий ведьмовской кот, только рыжий, а не черный.
* * *
В тот мрачный день, когда старуха умирала, она в самом деле ничего не говорила про кота. Инга хотела позвонить в скорую, но старуха запретила. Сказала, что хочет умереть дома, а не в больнице. И что есть ещё одно дело, которое важнее врачей — надо передать дар.
Говорила так спокойно и вела себя так невозмутимо, что Инга до последнего не верила, что та сейчас умрет…
А потом, пока Инга осознавала теперь уже свой дар, смотрела на обычные вещи, ставшие нездешними и таинственными, окрасившись в цвета аур, слушала шорохи потоков сил и перезвон небесных сфер, бабушка вдруг сказала:
— Ну, разберёшься тут.
Инга посмотрела на нее, чтоб ответить, и увидела отлетающую душу. Та кивнула, помахала рукой и исчезла.
Так началась ее жизнь ведьмы. Она понемногу разбиралась со своим даром, продолжала работать на прежней работе, только перебралась из съемной комнаты в бабушкину квартиру.
А позавчера к ней подошёл директор и сказал, что ему посоветовали обратиться к ее бабушке, потому что он купил сыну дачу, а там то ли полтергейст, то ли ещё какая-то ерунда. Сны кошмарные снятся, шаги по ночам слышатся, и вообще неприятно что-то.
Она и ляпнула, что бабушка ей свой дар передала.
Вот и работала теперь.
И по словам кота, бабушка тоже порой еле живая с такой работы приходила, на одной только силе воли переставляя ноги.
— Мертвец, он глупый, — сказал кот с важным видом. — Ничего не видит, одни тени эмоций.
Инга слушала и пыталась представить. Вот, если бы она умерла… и видела только тени…
— Призрак времени не знает, для него смерть была только что, — продолжал кот. — И если свои переживания в момент смерти были очень сильными, то мертвец остается здесь, пока не проживет их.
— Мертвец проживет? — переспросила Инга.
— Потому призраки и зависают, — пояснил кот, — не могут прожить, пережить. Они же мертвецы.
— Этот призрак хочет кого-то убить, — сказала Инга.
— Своего убийцу, ясное дело, — сказал кот и посмотрел так по-особенному, что Инга сразу поняла, что пора выдать ему лакомство. И не простое, а что-нибудь особо вкусное. Она поднялась и с удивлением поняла, что ноги почти не дрожат, зато немного покачивается вся кухня — действовало бабушкино зелье. Она достала из шкафчика консервную банку с печенью трески. Кот сперва делал вид, что ему совершенно неинтересны манипуляции новой хозяйки, но при виде банки громко замурлыкал. Вел себя привычно, лез мордой под руки, мурлыкал и урчал, и не читал лекций.
Инга снова и снова перебирала свои впечатления от общения с призраком и сравнивала со словами кота. Выходило, что призрак попросту принял молодого человека, нового хозяина дома, за своего убийцу, и теперь пылает жаждой мести.
— А если его и в самом деле yбить? — негромко, у самой себя спросила Инга. Кот, разумеется, услышал, но ничего не ответил. Лакомство важнее.
Инга спросила громче, теперь уже обращаясь к коту:
— Если призрак исполнит свою месть, он уйдет насовсем?
Кот не реагировал, и Инга подумала, что стоит подождать, пока он наестся. Но потом встала и решительно шагнула к миске — вспомнила, что бабушка, конечно, кота своего любила, но говорила, что строгость так же важна, как и любовь.
Кот коротко глянул на покачнувшуюся хозяйку, все понял и сделал вид, что и сам уже оторвался от миски. Отошел немного, облизнулся и рассудительно ответил:
— Если исполнит, то уйдет. Только вы, люди, обычно нервно как-то относитесь к yбийству…
— Это уже моя проблема, — ответила Инга, у которой в голове все отчетливее проявлялось решение. Сражаться с призраком ей не хотелось, девушку было жалко. Из обрывков эмоций, теней впечатлений и слов она домыслила, что ее изнаcилoвaли и yбили в этом доме. Скорее всего, не сам прежний хозяин, а кто-то другой. А теперь в доме появился молодой человек, еще и со своей невестой, и призрак видит тени их чувств… и уверен, что снова встретил убийцу.
Искать настоящего преступника слишком сложно — может оказаться, что он давно умер своей смертью. А значит, остается лишь сыграть на слепоте призрака.
* * *
Второй сеанс был проще. Снова горели свечи, снова поднимался дым от курений. Снова Инга выла и стонала заклинания — по наитию, по зову своего дара.
Но в этот раз какая-то частица ее разума сидела в зрительном зале и наблюдала за процессом.
Вот круг. Вот свечи, благовония и амулеты. Вот мужчина, лежит связанный в круге. И нож — небольшой, но очень острый. Если призрак захочет, его силы вполне хватит поднять такой, хозяин говорил, что небольшие предметы полтергейст уже кидал.
В этот раз эмоции были другие, и Инга сразу поняла, что все получится. К гневу и страху — те чувства, что испытала девушка во время своей cмepти, примешивалось торжество.
— Ты здесь! — взвыла она.
— Я настигла тебя! — от потустороннего хохота вылетели бы стекла, если бы он звучал по настоящему, а не только в голове Инги.
— Ты заплатишь! Заплатишь, заплатишь! — ни одного слова о страхе, она видела свою цель и торжествовала.
Инга постаралась приглушить свои собственные эмоции, чтобы не отвлекать призрака. Дело двигалось к финалу.
А потом ярость и гнев, страх и ненависть, жажда мщения и боль от собственной смерти слились в единый ослепительный и страшный сгусток, и девушка появилась.
Она была красива. Она была ужасна.
Глаза выпучены, на шее горят следы yдyшения. Пальцы скрючены когтями, ногти обломаны, призрачная кpoвь сочится из ранок. Видно, что она сопротивлялась, видно, что противник был сильнее. Тогда, не теперь.
Ножа, заботливо приготовленного для нее, она не заметила. Ударила голыми руками, и погрузила пальцы в грудь. Вырвала сердце и расхохоталась.
— Теперь ты мepтв! Мepтв! — она нависала над телом и размахивала своей кровавой добычей. — Твое сердце холодно, как мое!
А потом она просто растаяла. Исчезла. Несколько секунд от нее оставался лишь потусторонний смех, вскоре стих и он.
Инга посидела еще несколько минут, приходила в себя. Потом поднялась.
На этот раз ее почти не шатало — сказалось, что она была готова к тому, что увидит.
Начала неспешно убирать. Огарки свечей в мусор, нож, что так и не пригодился — в футляр и в сумку.
Последней подняла жертву. Мepтвого мужчину.
Куклу, небрежно слепленную из воска.
Повертела в руках, покачала головой.
Она вовсе не лепила ни сердца, ни ребер, но восковая грудь была разорвана, торчали восковые обломки ребер, похожие на огарки тонких свечей. И в глубине была вмятина, словно оттуда вынули валентинку.
— Похоже, девушка не знала, как выглядит настоящее сердце, — пробормотала Инга. Она подумала и аккуратно упаковала мepтвую куклу. Дар подсказывал ей, что правильнее будет похоронить беднягу — просто для того, чтобы дело было доведено до конца.
(6 оценок, среднее: 4,67 из 5)
Загрузка...
