Тайна ночной гостьи

В деревню Иван Петрович переехал не так давно. Почти полгода, как жил в стареньком покосившемся домишке на самом конце деревни. Хотя и деревней-то назвать это место жительства можно было с натяжкой. Всего жителей было трое: Федор Афанасьевич с внучкой Маруськой, да, собственно, и он, Петрович. Повымерла деревенька, а кто помоложе, в город перебрались. По большому счету Ивана Петровича все устраивало: и то, что магазин приезжает раз в две недели, и что кругом ни одной живой души, и что телефон ловит только в одном месте – у колодца.

Да только после последнего случая засобирался Петрович обратно в город. Шутка ли – видения у себя в доме наблюдать.

Но обо всем по порядку.

Жил Иван Петрович спокойно и размеренно. По утрам жарил яичницу-глазунью и неспешно завтракал, потом шел проверял скотину. Под скотиной подразумевалось пять куриц, кошка Васька да кролик Тимошка. Потом, если погода хорошая, отправлялся рыбачить. В местном озерке водился отменный карась – желтобрюхий да крупный. После обеда – на огороде работа. А ближе к вечеру можно и телевизор посмотреть. Больше всего Иван Петрович Рен-ТВ уважал, особенно программы про теорию заговора.

В тот злополучный вечер Иван Петрович спокойно заварил себе чай и уже собирался включить телевизор, как раздался еле слышный стук в окошко. Мужчина даже сначала подумал, что послышалось, но стук повторился.

— Хто тама? – громко чтобы незваный гость наверняка услышал.

— У вас чая не найдется? Соседей можете угостить? — раздался незнакомый женский голос.

Удивился Иван Петрович. Обычно Маруська к нему носа не показывает, да и не мог ее дед отпустить на ночь глядя по деревне шататься. Хоть девчонка и большенькая – десяти с небольшим годов –да только нехорошо по темноте гулять. Можно и страху какого натерпеться. Федор Афанасьевич говорил, что с пеленок внучку воспитывает, а как да почему — это уж мужчина не уточнял. С другой стороны, чего в деревне-то бояться. Чай не город.

— Найдется, заходи мил человек.

Гостем оказалась незнакомая молодая женщина, одетая на городской манер. Сразу видно, что не из местных. Иван Петрович даже удивился, откуда в их глуши взяться новым людям, тут и старые два раза в месяц видятся, да и то – когда магазин приезжает. А женщина словно мысли прочитала и едва через порог перешагнула, сразу представилась:

— Меня Светлана зовут. Дочка я Фёдора Афанасьевича. В гости из города приехала вот, дочку свою повидать. А у отца, как назло чай кончился… Я и к вам сразу, угостите?

— Ну, угощу, — улыбнулся, поглаживая усы, Иван Петрович, оценив ладную фигурку Федоровой дочки. Это он тут, как бобыль, один живет. А на свете вон какие красотки бывают.

— Спасибо… А вы тут давно? Давно я не приезжала, все как-то некогда… Можно я у вас немного посижу, а то там ливень?

Иван Петрович удивленно покосился в окно – по подоконнику и правда стучали крупные капли летнего дождя. Странно, пять минут назад небо было ясным, без единой тучки. Честно говоря, мужчине ужасно хотелось посмотреть телевизор, но не выгонять же гостью.

К чаю у него нашлась вазочка с засохшим вареньем и почти каменные пряники.

— Не обессудьте, гостей не ждал, — немного смущаясь, Иван Петрович достал из ящика чайные кружки.

— Да бросьте, — обезоруживающе улыбнулась Светлана.

После первой кружки чая пошла вторая. Ливень все не заканчивался, а, казалось, расходился еще больше. За окном шумел ураганный ветер, и отправлять в такую погоду женщину на другой край деревни было жалко. Да и не хотелось. Уж больно словоохотливой она оказалась, и непринужденная беседа лилась сама собой.

— А может у вас, Иван, чего покрепче найдется? – смущенно пряча глаза, спросила Светлана. – Для согрева, так сказать.

— Неужто такую женщину никто и не греет, — неудачно пошутил Иван Петрович, мысленно коря себя за длинный язык. А ведь гостья была и вправду чудо как хороша: длинные растрепанные волосы обрамляли круглое лицо, а глаза… казалось были бездонными и какими-то завораживающими. Он никогда раньше не видел таких глаз – желтые, почти кошачьи.

Светлана расхохоталась. А Иван Петрович окончательно растаял. Красивая, еще и выпить сама предлагает. Что еще мужику надо.

После рюмочки-другой разговор пошел еще более откровенный. Светлана уже вовсю называла Ивана Петровича – дядей Ваней. Ему казалось, что он знаком с этой Светланой тысячу лет.

— А чего это дочку свою в город не заберешь? Худо ей тут с дедом, развлечений поди никаких…

— Так это… В том городе нет пока места для Марусеньки. Да и потом, лучше ей тут с дедом. Придет еще время…

На этих словах у Ивана Петровича что-то зашумело в голове и резко потемнело в глазах — видать, напиток крепкий оказался не слишком качественным.

— Прилягу я, Светлан, давление видать. Немолод я уже, — падая на стоявшую прямо в кухне тахту, пробурчал мужчина. – Может, на погоду реакция такая…

— Может и на погоду, — пожала плечами гостья. – Да только ты, дядь Вань, завтра рыбачить не ходи. Среда плохой день, четверг хороший. А то мало ли, вдруг и у воды прихватит. Дела тут еще не закончены.

— Посмотрим, — откликнулся мужчина. Внезапно резко захотелось спать, глаза намертво слиплись будто их кто-то зашил. Иван Петрович силился сесть на постели, да только все тщетно. Посопротивлявшись еще немного, он повалился головой на подушку и уснул.

Когда мужчина открыл глаза, солнце уже вовсю освещало кухню. На столе стояли две кружки и две серебряные рюмочки. Светланы же нигде не было. Да и немудрено. Хозяин спать завалился, что делать гостье – ушла сквозь непогоду обратно домой. Кряхтя, Иван Петрович сел на тахте. Голова шумела, словно он вчера в одного изволил выкушать не пару рюмок, а пару бутылок беленькой.

Держась за стену, мужчина выдвинулся на улицу. После вчерашней непогоды он переживал, как бы крыша была у сарая не слетела. А то, может быть, даже и деревья повырывало.

К удивлению Ивана Петровича, во дворе все было в порядке. Но не только это вызвало удивление – не было даже обычных луж. Всегда, даже после небольшого дождя – грязь, да лужи. А тут сухо все, будто и не было ночной бури.

— Вот так да, — только и пробормотал мужчина. Дальше было еще удивительнее: куры внезапно нанесли в два раза больше яиц, чем обычно. Раньше такого никогда не бывало.

У Петровича же не выходила из головы вчерашняя гостья. И почему Федор Афанасьевич никогда не рассказывал про дочь? Наверное, не ладят между собой.

— Тьфу ты, старая моя голова! – выругался Иван Петрович. – Чай-то я так и не дал ей вчерась… Ушла ни с чем, получается. Хорош хозяин.

Немного поразмыслив, мужчина решил сходить на другой край деревни. Отнести чай да извиниться, что уснул так быстро. Он и сам от себя не ожидал такого фортеля. Магазин приедет только завтра, негоже соседям без чая сидеть.

Дверь у Федора Афанасьевича была, как обычно, приоткрыта. Петрович постучал для порядка об лавку и заглянул в избу.

— Есть кто? Я чаю вам принес, а то Светлане забыл отдать вчера…

Из горницы выглянул бледный, словно свежевыбеленная стена, хозяин. Иван Петрович сразу решил, что тому тоже нездоровится из-за погоды.

— Какого такого чаю? Какая Светлана? – неприветливо отозвался Федор Афанасьевич.

Пришла очередь удивляться Ивану Петровичу. Неужели тому так плохо, что про дочь родную позабыл.

— Ну, как… вчера Светлана, дочка твоя, ко мне пришла. Чаю взаймы просила для тебя. Магазин-то завтра только будет.

Медленно, как неповоротливый медведь, Федор Афанасьевич вышел из комнаты и, не говоря ни слова, прошел мимо гостя. Подойдя к кухонному столу, он поднял старую клеенку и достал из-под нее пожелтевшую от времени выцветшую фотографию.

— Она? – трясущимися руками хозяин сунул Ивану Петровичу фотокарточку. С нее улыбалась вчерашняя гостья.

— Ну она, и чего? – ничего не понимая, развел руками тот.

— Да померла Светка, десятый год как утопла в нашем озере, — со вздохом сев на табурет, ответил Федор Афанасьевич. – Ты думаешь пошто нас в деревне народу не осталось? Так Светка никак успокоиться не может, каждую свою годовщину по гостям ходит… Страшно людям. А вот ко мне никак не приходит, не больно мы с ней общались. Четверг, кстати вчера был, магазин приезжал… Проспал ты все.

Татьяна Ш.

Ссылка на основную публикацию