Во дворце повелителя Царства Мертвых было темно. Как, в общем-то, и во всем Царстве. Главный зал слабо освещали застывшие в воздухе крошечные красные огоньки, похожие на тлеющие угли и на глаза неведомых хищников.
Молодая женщина, стоявшая перед двумя тронами, на которых восседали глава Подземного Мира и его супруга, поглядывала на эти огоньки с опаской. Хотя бояться ей вроде как теперь было нечего…
— Ну что же, Алкеста, — говорил ей занимавший более высокий трон справа бородатый мужчина с двузубцем в руках, — вы прожили достойную жизнь и пожертвовали собой, чтобы спасти мужа. Это более чем похвально, и в моем Царстве вы заслуживаете самого лучшего положения.
— Благодарю вас, владыка Аид, — поклонилась женщина.
— У нас здесь не так мрачно, как вам кажется, — добавила сидящая на троне слева вечно юная жена Аида Персефона. – Вы быстро привыкнете, и вам начнет нравиться наше Царство, можете мне поверить!
— Да, владычица, — снова поклонилась Алкеста.
— Наши служительницы сейчас отведут вас в ваш новый дом, — продолжил Аид, покосившись на одну из выходящих в зал боковых дверей, за которой послышался какой-то шум. – Если вам что-то понадобится… — шум усилился, и глава мира мертвых нахмурился. – Да что там такое?
В тот же миг шум превратился в грохот, сквозь который с трудом пробивались голоса слуг Аида, лепечущие, что владыка занят, проводит собеседование с вновь прибывшей душой и к нему нельзя. А потом в дверь что-то ударило – с такой силой, что она сорвалась с петель и вылетела на середину зала.
За дверью стоял едва помещающийся в проеме высокий и широкоплечий мускулистый мужчина, одетый в львиную шкуру.
— Здрасте, дядюшка! Привет, сестрица! – кивнул он царственной чете. – Пардон, что без приглашения, но я всего на секунду! До чего у вас хлипкие двери… Я там еще пару сломал, пока сюда прорывался…
— Что ты здесь забыл, племянничек? – осведомился Аид, с трудом сдерживая гнев. Но незваный гость, не обращая на него внимания, зашагал к изумленно уставившейся на него Алкесте.
— Так, пошли быстро домой! – заявил он ей и схватил ее двумя пальцами за руку.
— Алкеста, вам знаком этот, хм, господин? – поинтересовался Аид.
— Да, владыка, — кивнула женщина. – Это друг моего мужа. К нам он тоже всегда без приглашения заявляется.
— Да если бы я сегодня, как ты выражаешься, к вам не заявился, как бы я узнал, что тебе приспичило помереть?! – возмутился гость. – Прихожу к лучшему другу, предвкушаю, как мы с ним выпьем вина и поболтаем о бабах… э-э-э, то есть, о боевых подвигах, не хмурься, Алкеста! В общем, собираюсь приятно провести время – а на нем лица нет! Сидит мрачный, как туча, делает вид, что все хорошо, но я же вижу: что-то не так! Шуткам моим не смеется, бабы его не интересуют, лицо у него такое, словно вот-вот слезу пустит…
— Уж надеюсь, что он хотя бы сегодня грустит, — проворчала Алкеста. – Я вообще-то всего сутки, как умерла!
— Можешь не сомневаться, твой подкаблучник по тебе всю жизнь горевать будет! – заверил ее старый друг. – Точнее, горевал бы, если бы я не узнал, что случилось. Потому что я не собираюсь всю жизнь терпеть его кислую физиономию и верну ему тебя прямо сейчас!
— Геракл! – грозный голос Аида перекрыл и тихий голосок его новой подданной, и громоподобный бас друга ее семьи. – Ты уже всякие границы переходишь! Она умерла и не может вернуться назад.
— Я не могу вернуться назад, — повторила Алкеста. – Я ушла сюда вместо Адмета. Если я вернусь, умрет он.
— Глупости! – рявкнул Геракл, по-прежнему игнорируя своего дядю. – Условие было такое: кто-то должен был умереть за него. Ты это сделала – и молодец. Но никто не говорил, что ты не можешь после этого ожить!
— Никогда еще такого не было и не будет! – возмутился Аид.
— А братец вообще-то прав, — возразила Персефона. – Алкеста выполнила все условия, так что Адмет теперь в любом случае не умрет…
— Это точно? – недоверчиво спросила Алкеста.
— Ну разумеется, иначе чего бы я сюда приперся?! – еще громче, чем прежде гаркнул Геракл. – Мне Адмет нужен живым и не кислым, чтобы с ним повеселиться можно было, значит, ты тоже мне нужна живой. Так что пошли!
— Подожди! Я не могу так сразу взять и ожить, дай мне собраться с мыслями! – запротестовала вконец растерявшаяся Алкеста, безуспешно пытаясь высвободить свою руку.
— Еще скажи, что тебе для выхода в мир живых надеть нечего! – фыркнул Геракл и, подхватив женщину одной левой рукой, с легкостью забросил ее себе на плечо. – Все, мы уходим. Пока дядюшка, пока сестренка!
С этими словами незваный гость в два прыжка добрался до двери.
— А ну стой! – Аид вскочил с трона и, размахивая двузубцем, бросился было следом за племянником. Он почти догнал его, когда тот был уже в дверях, но Геракл, развернувшись, показал ему свободной рукой известный даже в Царстве Мертвых неприличный жест, от чего правитель этого Царства, впервые столкнувшийся с подобным обращением, отшатнулся назад с разинутым ртом.
Персефона залилась звонким смехом, а Геракл с висящей у него на плече вниз головой Алкестой скрылся в коридоре. Уходил он без всякого шума – никто из жителей Царства Аида больше не решался встать у него на пути.
— Не мир мертвых, а проходной двор! – ругался Аид, возвращаясь на свое место. – То поэты сюда ходят и поют попсу, от которой уши вянут, то туристы являются поглазеть, как тут все устроено, теперь вот еще и отпрыски Зевса повадились свежеумерших воровать! Совсем наш младший братишка своих детей распустил – мало того, что наделал их больше сотни, так еще и воспитать ни одного нормально не может!
Все еще хихикающая Персефона сделала вид, что хмурится.
— Не-не, я не тебя, разумеется, имею в виду! – поспешил уточнить ее супруг. – Я про твоих братьев. Особенно про этого грубияна Геракла. Это уже запредельная наглость – вваливается в мое Царство, как к себе домой! Вот пусть теперь попробует сюда сунуться, когда нить его жизни подойдет к концу – не пущу я его к нам! Пусть идет к своему папаше на Олимп, пусть Зевс там сам его выходки терпит!
—
Автор: Татьяна Минасян
Загрузка...
