Победы коммунизма Клавдия и Александр так и не дождались. Как похоронили Брежнева, так и началось…Генсеки помирали один за другим, а потом пришел к власти товарищ из Ставропольского края и понеслась: демократия, гласность, сухой закон, дефицит всего и вся, развал, раскол, разгром, разор…
На заводе дела пошли туго. После путча огромное монопредприятие продали и снова перепродали: менялись хозяева, и каждый утаскивал с завода все, что можно было еще утащить. О зарплате никто и не вспоминал, и мужики порой плакали от бессилия. Вышел человек труда из моды. А гороскоп (чудо дивное) журнала «Работница», предупреждал:
«Ракам сегодня необходимо заняться своей внешностью, отдохнуть. Отложите в стороны отчеты и постарайтесь уйти из офиса пораньше. Небольшой шопинг повысит вам настроение»
И ни одного простого женского лица на глянцевых страницах. Все какие-то…идеальные, «звезды»…
Александр держался молодцом, не запивал, не рыдал – некогда. После смерти мамы в деревне оставался неплохой участок. Он и развел там живность разную, картофельное поле не запустил, наоборот, еще больше посадил. Не стеснялся на рынке продавать курятину, индюшатину, картошку. Все ведь копейка в дом. Ребятишки рядышком колотятся, на обновки сами зарабатывают. В общем, не голодали. Так и выдюжили.
Столовую благополучно закрыли. Кто там обедать будет? У людей денег – ни копейки. И Клавдия примкнула к семейному «рабочему» классу. Кое-как перебивались.
Один раз Клавдия носилась сайгаком по огромному крытому рынку (развелось их теперь, как грибов после дождя). Нужно было Саше джинсы купить, да пару футболок, совсем износился мужик.
Купила. Бежит, довольная, еще и деньги остались Петрухе на кроссовки – все горит на парне. И вдруг:
— Эй, тетя Клава! Куда несешься?
Оглянулась – никого. И вдруг смотрит: напротив нее машина! Серебристая, с округлой крышей. А за рулем – Анька. Да какая! Помолодела, что ли? Ракушку на голове сменила дерзкая короткая стрижка. А помада – красная, яркая! Рубашка на три пуговки расстегнута, а брюки в обтяжку, кожаные.
И вся такая соблазнительная она, к поцелуям зовущая… Клавдия перед ней, ну просто тетеха тетехой, прямо стыдно стало. Хотя следила за собой и росомахой не ходила.
— Садись, прокачу!
— Спасибо!
Клавдия скромно уселась на заднее сиденье, чтобы своим затрапезным видом Анну не позорить.
Поговорили о том, о сем. Посмеялись, повспоминали молодость. Анька про Сашку Клавдию спросила, про детишек…
— Как с деньгами, Клава, переминаетесь? Сашка не пьет? Дети не хулиганят?
— Да нет, слава Богу.
— А что, как чучундра ходишь? Мужик не зарабатывает совсем?
Клавдия покраснела. Ей бы послать куда подальше «молодуху» сорокалетнюю, да и жить себе спокойно. Но как? У Анны язычок, что змеиное жало, лучше терпеть и улыбаться ей любезно. Клава, все как есть, и бухнула разом:
— Да что он там зарабатывает? Копейки! Хорошо, с голоду не подохли, спасибо ему!
Анька сразу по тормозам. Поворачивается к Клавдии, и в лоб ей:
— Ой, как замечательно! Слушай, мне позарез работники нужны: непьющие и аккуратные. Повариха, садовник, уборщица, сторож и плотник. Это так звучит страшно, а на самом деле: тьфу. Работы, максимум, на два часа! Мы с мужем дома редко бываем, больше за границей живем. А платить буду…
Анна озвучила сумму. У Клавдии – глаза на лоб! А та еще и добила:
— Каждому! Думай! Надумаешь, позвонишь!- протянула ухоженную лапку с визиткой:
«Сеть ресторанов «Чаровница». Генеральный директор: Анна Федоровна Замарина»
И телефон на обратной стороне визитки.
Клавдия домой летела как ошпаренная. Это надо же, такие деньжищи на ровном месте! Это ж надо, как повезло! Да они с мужем обоих детей в нормальные ВУЗы отправят! Без долгов, без проблем!
Тем же вечером на семейном совете проголосовали. Единогласно! На следующий день покатили по указанному адресу. Увидали домину Анны, рты раскрыли. Тут целому полку не справиться! Но что поделаешь – надо!
Разговаривали с САМИМ. Он показался Клавдии неплохим мужиком, не без заморочек, конечно, но и без лишних понтов. Познакомились, звали хозяина Сергеем Николаевичем Замариным.
— Самое главное – честность! Анна мне рекомендовала вас, как порядочных людей. А в остальном – все просто. Приезжаем мы домой пару раз в месяц. Так что не пугайтесь, работы не много. Анна говорила, что у вас дети есть?
— Ага, — кивнули супруги.
— Ну и прекрасно. Пускай с вами живут. Что им болтаться без родителей!
***
Через три дня переехали. Приступили к работе. У Сашки руки золотые – он и по саду, и по дому носился юлой. Клавдия тоже — пылинке упасть не давала, каждый день с пылесосом крутилась. Ребята в школу прямо из дворца ездили. Лишних сорок минут, ну и что? На автобусе – не пешком.
Где-то в глубине души Клавдию жгла зависть. Ничего себе, люди живут! Вот как это получается: одним все, а другим – шиш с маслом. И каждая копейка – потом и кровью! Но потом одумалась, конечно. Нашла, чему завидовать! Ей-то на что жаловаться? Муж прекрасный, дети замечательные – да никакое богатство такое счастье не заменит! А деньги… Деньги они заработают, дай Бог здоровья Анне Федоровне и Сергею Николаевичу!
Хозяева нагрянули через месяц. Остались работниками довольны. А Сергей Николаевич впервые отведал Клавиных пирогов.
— Аннушка, надо почаще дома бывать! Уж очень здесь вкусно кормят!
— Ресторанов тебе мало? – скосила недовольный глаз на супруга Анна.
— В ресторанах – одно. А тут – другое! Душой отдыхаю! – резюмировал Замарин.
Анна Федоровна только фыркала: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не стонало.
Придраться не к чему. Пускай работают. Ей-то что?
***
А через год – гром среди ясного неба! Позорище! Скандалище! Хозяин вызвал обоих в кабинет. Сидит, багровый весь. Сейф раскрытый перед ним. Ну как в плохом кино – нарочно не придумаешь!
— Я для чего вам такие бабки плачу, я же доверял вам, как себе! – грохотал на весь дом.
Прямо в краже он Александра и Клавдию не обвинял, конечно. Понятно, что сейф закодирован, и просто так его не вскроешь. Но на что Замарину такой сторож? С треском уволил обоих.
Клавдия посмотрела на Сашкины прыгающие руки и похолодела просто. Он вдруг, зубы сжав, метнулся в свою комнату и принес оттуда конвертик. Заветный. В нем – накопленная за год сумма.
— Я не знаю, сколько у вас пропало. Моя вина – проморгал. Но вот, забирайте в счет долга. Больше у нас ничего нет.
Домой ехали молча. Что тут скажешь – профукали и работу, и учебу детей, все! Александр ходил почерневший. Клавдия боялась, что его инсульт хватит. Ночами не спала, прислушивалась к мужу. И тот не спал, прислушиваясь к жене. Тоже переживал. Надо было так облапошиться. Сам виноват – расслабился, заспал. К денежкам легким привык…
Все прахом пошло. Ладно, свои деньги потеряли. Бог с ними с ВУЗами, ребята в колледж друг за дружкой поступили. Имя честное как отмыть? И Саша сломался. Начал потихоньку попивать. Нет, он из дома последнее не тащил, жену не обижал. На выпивку себе сам зарабатывал. Но вот – сломалось что-то в человеке. Веру в себя потерял. А потом – инсульт.
Похоронили Сашу в родной деревне рядом с материнской могилой. Клавдия сквозь свое горе не видела, сколько народу на похороны пришло, какие добрые слова говорили…
И никто, ни один, даже не пикнул про то, как выгнали Александра из дворца. Подумаешь, нашел, о чем печалиться. Да этот поганец Замарин еще себе наворует! Ничег-о-о-о! Бог не Тимошка – видит немножко!
Толку? Мужа не вернешь. Загубил «неплохой мужик» Сашу.
***
Горе горем, а ребят учить, поднимать надо. Они молодцы, и работали, и образование получали одновременно. Но что это — крохи. Клавдия начала дома пироги печь и продавать их в соседний ларек. Сначала, конечно, тяжело было, а потом ничего, привыкла. И пошла слава прекрасной кулинарки впереди самой кулинарки! Дети выучились, работать начали. Все хорошо.
Однажды собрали семейный совет.
— Надо, мама, тебе собственное дело открывать, — сказал Петр.
— А деньги мы откуда возьмем? – ахнула мать.
— Дом продадим. Все равно без папы там находиться невозможно, — поддержала брата Маринка, — и сами тебе поможем. Петька за грузчика, а я – за бухгалтера! Зря я, что ли, курсы заканчивала?
Ну и пошло, и поехало у них дело. Клавдия до последнего времени от печи не отходила. Поздно, конечно, но и у них теперь «сеть». Не хуже Анькиных ресторанов! Эх, видел бы Саша…
Что до Аньки… Нет у нее ни ресторанов, ни дворца, ни драгоценностей, ни машины, ни ума, ни фантазии. Теперь Анна Федоровна живет на мизерную пенсию в старенькой материнской хрущобе.
Клавдия ее случайно встретила на улице и сразу не признала. Не до того было, чтобы по сторонам глазеть – три месяца, как права получила. Кое-как припарковалась и слышит позади себя:
— Клава! Эй! Не узнаешь, что ли?
Обернулась. Смотрит: стоит около нее бабулька – божий одуванчик в клетчатой курточке. Пригляделась: Матерь Божья, госпожа Замахина собственной персоной. Сапожки на ней старенькие, куртяшка ношеная, волосики повылезли, ну чисто Шапокляк!
Поахали, поохали, разговорились. Поплакали.
— Ты Саньку похоронила. Не так обидно. А меня Замарин из дома вытурил. Ой, какая дура я была! Как промахнулась с юристом… Замарин, кобель, потихоньку от меня бумаги собрал и на новую свою кралю оформил. Сама посуди, мои сорок лет против ее двадцати? Голышом, буквально, в чем была, в том и ушла! Вот так-то, Клавочка! Не одни вы пострадали от этой сволочи!
— А где он? Жив? – спросила Клавдия Анну.
— Нет. Бог – не Тимошка… Застрелили его в девяносто пятом. Все, что было – отжали. Так что, и молодуха Замарина сейчас, наверное, не на Канарах ошивается.
Вот никуда от подруженьки не деться! Анька звонит на дню раз по сто: ноет, жалуется. Чипу вместе искали. Расстроились, сил никаких не было. Сидели на кухне и ревели в обнимку. Клавдия сколько раз предлагала:
— Да живи ты у меня, что ты как дурочка?
— Я у тебя приживалкой быть не хочу! Не заступилась за вас тогда… Простить себе этого не могу!
И вот сегодня на юбилей пригласила. Смешная! Надо ехать.
Клавдия приготовила подарок для подружки: золотой браслетик. Любит всякую ерунду Аннушка. Пускай душеньку потешит. Ей приятно, и Клавдии приятно. А то, что вредная и противная бабка из Нюрки получилась, так это Клавдия как-нибудь переживет.
***
Анна Федоровна, проводив Клавдию до входной двери, поспешила в свою комнатушку. Очень хотелось рассмотреть браслет как следует, без спешки. Красивая вещица. Нет, продавать ее не стоит. Все-таки – подарок! Анна знала толк в драгоценностях. Этак и жить можно. Главное, от Клавы не отлепляться. Ее Анне Федоровне Бог послал. Ну как ей обходиться без подружки? Такой человек хороший, честный, с доброй душой! Все примет, все простит.
Анна натянула браслет на руку, повертела ее так и этак. Красота! Раньше у нее этих цацек было, ого-го! Вот что ей спокойно с Замариным не жилось? Чего ей не хватало? Экстрима захотелось! Не давали ей покоя мысли о том, что буквально в двух шагах от нее Клавка, чучело гороховое спит в одной постели с таким мужиком! Сашка в сорок лет еще лучше стал, заматерел, раздался в плечах, красавец.
Анне ведь любого захороводить – раз плюнуть. Но других ей не хотелось – неинтересно. Александр снился ночами, днем не выходил из головы, никакого покоя. Плевать на мужа, на бизнес, на деньги – на все было Анне плевать с вы-ы-ы-сокой колокольни!
Однажды, когда Клавка возилась в подвале с уборкой, а Замарин уехал в город по делам, Анна поняла – у нее есть шанс. Александр окапывал молодое деревце. Анна сзади подошла и обняла его сильный торс, губами к спине прижалась. Пахнул Саша хорошо, как пахнет здоровый и сильный человек. Ухнуло куда-то сердце, стук… стук…
Сашка вздрогнул. Замер на секундочку, как маятник, и… качнулся, да только не в сторону Анны. Руки ее расцепил, от себя отстранил. Холодно отстранил, вежливо, без надрыва.
— Анна Федоровна, успокойтесь, пожалуйста.
— Ну что ты, Саша? Обними меня, глупый ты мой. Дай часок только! Всего часок, и я забуду тебя, Сашенька, навсегда забуду, — она молила его, прикасалась горячими губами к Сашкиной груди, руки его целовала…
— Прекратите унижаться. Вам самой не стыдно? Взрослая женщина, а все комедию ломаете!
Так стыдно. Так противно. Так обидно. Кто он? И кто она?
Анна не помнила себя от гнева. Бегом от Саши побежала. Щеки огнем горели, а злоба душила…
Перед отъездом открыла сейф, вытащила из него всю наличность и прикрыла аккуратно. Прыгнула к мужу в машину, выслушала гору упреков, что вечно копается Анна…
Раны зализывала молча, глушила злобу вином. Не проходило, не гасло, и легче не становилось…
Она хотела вернуть эти клятые деньги в сейф, но не успела. Муж обнаружил пропажу. А дальше Анна вспоминать ничего не желала.
***
Замарин в первый раз в жизни ударил ее хлестко, наотмашь! В первый раз в жизни назвал ее поганым словом. Ведь дура, дура какая, могла догадаться, что повсюду у Замарина камеры понаставлены – заморское новшество! И одна из них смотрела прямо на бассейн, возле которого росло молоденькое деревце, бережно вскапываемое Сашей.
А другая незаметным глазком наблюдала за сейфом.
Вот так. Ни мужа, ни денег, ни любви…
Она валялась в ногах у Сергея, но тот лишь брезгливо отпихнул жену носком дорогого ботинка.
— Тебе, наверное, нравится мужикам ботинки вылизывать? Хочешь, я отправлю тебя в такое место?
Она не хотела.
Она знала: Замарин обязательно найдет Сашу и по-мужски извинится. И ничего не расскажет Клавдии. Но Замарин не успел. Его расстреляли прямо около бассейна, и он умирал, обнимая то самое молодое деревце.
Анна щедро заплатила убийце, надеясь на хорошее наследство. И потом, слушая адвоката, зачитывавшего завещание, оставленное Замариным, не чувствовала ног: муж все оставил дочери от первого брака.
Вот так.
Потом она несколько лет металась, пытаясь вернуть себе свои рестораны. Тщетно. Замарин все просчитал на годы вперед. А один очень хитрый и очень умный человечек как-то сказал ей:
— Пикнешь, и все узнают, КТО убил Сергея Замарина. Ясно?
Год назад Анна брела по улице и несла в себе бережно мысль о самоубийстве. И тут увидела аккуратную маленькую машинку, за рулем которой потела несчастная Клавка. Дура дурой. Все та же, нисколько не изменилась. Анна, словно в ледяную воду ухнула, окликнув бывшую подругу…
Теперь у нее личный ангел. Анна цепляется за своего ангела и очень боится потерять.
Любит, наверное…
—
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
