Деревенский петух драл горло в шесть утра так, что звонкое «Кукареку!» раздавалось по всей деревне. Дробилось между стенами деревянных домов, отражалось от заборов и крыш. А затихало, только докатившись до реки и провалившись в заросли камыша.
***
Пастух Кузьмич шаркал вслед за коровами мимо колодца.
— Дуню не стегай шибко! — крикнула ему вслед девушка в косынке, кивая на белую в рыжих пятнах телку.
Она проводила взглядом пастуха и ухватилась за ведра с водой из колодца, отбросив на спину толстую светлую косу.
Ульянку недолюбливали на деревне все бабы. За глаза, как водится. Да мужей иной раз ругали, чтоб те не глядели в ее сторону. Стройная, но с формами, с копной волос соломенного цвета, с яркими зелеными глазами — на дочку директора совхоза не посмотрел бы только слепой. Матвей Алексеевич все подгонял ее выходить замуж. А та, в девятнадцать лет, и не думала связывать себя узами брака. Зато любила гулять и вдоволь потешаться над ухажерами вместе с подругой Марфушей.
Ведра были поставлены в сенях возле кухни.
— Ульяшка, поди курам зерно задай и козу привяжи за двором, — сказала ей пышная женщина с кухни.
— Иду, мам, — Ульяна утерла лоб.
Мать ее, в отличие от отца, замуж не торопила. Дочь всегда была трудолюбивой, помогала по хозяйству и на кухне. Прасковья Федоровна не хотела терять такую помощницу, да и над рассказами Ульяны об отваживании ухажеров иной раз хохотала до слез. Хотя иногда по-доброму могла и пожурить:
— Ой Ульяшка, доиграешься, что все разбегутся.
Деревенские парни и впрямь иногда оказывались из-за ульяниных потех в таких дураках, что им стыдно было соседям на глаза показываться.
Одному она назначила свидание у деревенского клуба, как раз тогда, когда Кузьмич пригонял стадо. И попросила прийти в красной рубахе. А потом ухохатывалась на пару с Марфушей, когда ухажер зайцем бегал вокруг клуба от молодого бычка.
Второму Ульяна напела о том, что хочет попробовать модную нынче французскую кухню. Двухметровый доверчивый и влюбленный парень полдня лазил в лужах, по колено в грязи. А когда преподнес девушке вечером ведро лягушек, чтоб та приготовила пресловутые лягушачьи лапки, его подняла на смех не только сама красавица, но и все соседки, которые сие действо наблюдали.
Третьему «повезло» меньше всех. Ульяна с невинным взглядом сообщила, что пойдет на свидание, если парень вычистит совхозную конюшню. А тот, очарованный зеленоглазой красавицей, без возражений принялся за дело. И свидание действительно состоялось. Правда, с Матвеем Алексеевичем, который похвалил парня за инициативу и взял конюхом. Только вот Ульяна моментально отворотила нос: «Негоже дочке директора совхоза с чистильщиком конюшни встречаться».
* * *
Вечером субботы Ульяна и Марфуша сидели возле двора на лавочке и ели из большого блюда малину.
Уже смеркалось. Дневной зной уходил. Становилось прохладно. Деревенская молодежь высыпала на улицы. Мимо девушек прошла компания из парней. Один из них робко взглянул на Ульяну и смущенно потупился.
— Ой смотри, — хихикнула Марфуша. — Глебушка Дорохов на тебя глаз положил.
Ульяна мельком осмотрела очередного воздыхателя и отметила про себя, что тот недурен собой, высок и широкоплеч. Однако нарушать традицию гордость не позволяла.
— Не он первый, не он последний, — хитро ответила Ульяна. — Веселью быть.
Она тут же игриво помахала ручкой, обернувшемуся Глебу. Парень смутился и споткнулся на ровном месте. Его ловко поймали под локти товарищи. Ульяна и Марфа прыснули со смеху.
* * *
Уже ближе к полуночи, когда родители давно спали, а Ульяна расчесывала волосы перед зеркалом, в окно ей кто-то постучал. Открыв створку, девушка увидела маленький букет красного горицвета на подоконнике. А за забором знакомую фигуру.
— Ульянка, пойдем гулять по деревне, — махнул ей из-за забора Глеб.
— Ты дурной, что ли? — шикнула она на него. И одновременно поняла, что погулять ей вдруг очень захотелось.
— Пойдем, никто не увидит, — снова махнул ей Глеб.
Ульяна взвесила все «за» и «против». Ночью можно плюнуть на традицию дурачить женихов и дать себе волю. Она тихо обулась и на цыпочках вышла за двор, осторожно прикрыв калитку так, чтоб не звенеть крючком.
* * *
Домой Ульяна пришла в четвертом часу утра. Они с Глебом бродили вдоль деревни, сходили на реку, посмотрели на звезды. Едва стало светать, тот заторопился расходиться и почти бегом проводил девушку до ее двора, впопыхах обнял и ушел. Ульяна улеглась, вся в романтических мечтах.
В обед следующего дня девушки стояли в деревенском магазинчике в очереди за хлебом. Ульяна зевала и терла глаза.
— Небось гуляла всю ночь, — шепнула ей на ухо Марфуша.
— Все б тебе придумывать. — отмахнулась Ульяна.
Она не хотела потерять статус неприступной красавицы, которая по ночам сбегает гулять из дома, пусть даже в глазах подружки. Марфуша захихикала и ткнула Ульяну локтем под ребра.
* * *
Глеб стал приходить к Ульянке каждую ночь. А той нравилось скрывать ото всех свою личную жизнь. Днем она продолжала подшучивать над ухажерами, веселить соседок, а ночью могла расслабиться в объятиях ласкового парня. Смущало Ульяну только одно. Разговорчивый, бойкий и смелый по ночам Глеб, днем по-прежнему смущался смотреть на нее, отводил глаза и краснел, как восьмиклассник. Ульяна решила, что это тоже часть игры. А потому охотно ее поддерживала.
* * *
— Ульяшка, — сказал Матвей Алексеевич, — собери-ка мне на рыбалку чего.
— С Семенычем поедешь, пап? — отозвалась Ульяна.
— Да, с Дороховым на выходные на Маныч. Он еще сынка возьмет. Матери скажи, не забудь, чтоб ужин на меня не готовила.
Ульяна подмигнула отцу и уложила вместе с продуктами в большой рюкзак пару бутылок горячительного.
Рано утром в пятницу рыбаки забрались в «Жигули» и укатили. Раньше понедельника их ждать не стоило.
Ближе к полуночи, Ульяна, как обычно, услышала стук в окно. Она, уже не выглядывая на улицу, радостно выбежала за двор. Глеб, как обычно, ждал ее.
Они вновь отправились гулять под луной, слушать стрекот сверчков и смотреть на звезды. В задушевных разговорах и объятиях время летело быстро. Когда они проходили мимо двора, Ульяна по привычке посмотрела под иву, где всегда стояли отцовские «Жигули». Машины не было. И тут её словно громом поразило. Отец же уехал на рыбалку с отцом Глеба и им самим. Романтический туман молниеносно упал с глаз. Ульяна остановилась, но виду не подала, что что-то заподозрила.
— Глебушка, а ты на рыбалку с батькой моим и своим не поехал утром, что ли? — стараясь сделать голос как можно слаще, спросила она.
— Какую рыбалку? — отозвался Глеб, силясь приобнять ее.
Ульяна стала потихоньку пятиться к своей калитке.
— На Маныч, — совсем деревянным голосом проговорила она.
— Батька мой дома, чего ему по рыбалкам шататься, — надвигался на нее Глеб.
Ульяна сглотнула. Вся деревня знала, что Дорохов старший — заядлый рыбак. Лицо Глеба вдруг показалось ей совершенно чужим.
И тут, словно на помощь Ульяне, заорал петух. Кукареку!
Глеб зашипел, как масло на сковородке, в которую плеснули водой. И вмиг перед девушкой очутился так хорошо знакомый деревенскому пьянчуге Прохору черт! В драных трико и серой замызганной рубахе.
— Пойдешь замуж за меня, красавица? — издевательски хохоча, спросил он Ульяну.
А та завизжала, что есть мочи. Но черт быстро щелкнул пальцами, выключив звук.
— Никто из парней не люб, так моей женой будешь, значит, — серьезно заявил он, притопывая копытом.
Ульяна отрицательно замотала головой, нащупывая ручку калитки.
— Вот несносная! — расстроился черт. — Я ее и так охаживаю, и эдак. И все ей не так!
Ручка со скрипом поехала вниз. Ульяна с ужасом сделала шаг назад, не сводя глаз с нечистого.
Снова раздалось звонкое «Кукареку!». Черт поморщился, как от зубной боли:
— Ежели опять дурака валять станешь, точно уведу под венец, — очень серьезно пригрозил он, потом расхохотался и, пританцовывая на ходу, поскакал по дороге вон.
* * *
Давненько в деревне не было такой свадьбы. Дочка директора совхоза выходила замуж за сына рыбака. Гуляли ее целых три дня, да так, что в каждом дворе об этом знали.
Молодые стеснялись. Гости ели, пили и плясали. Все было по правилам: с выкупом невесты, с катанием сватов в тачке, с кусанием каравая. Словом, празднество удалось на славу.
* * *
Сидя на трухлявой лавке возле двора самогонщицы Глаши, черт, высунув от усердия язык, выводил в замызганном блокнотике жирную галочку огрызком карандаша. Галочка стояла напротив пункта «Проучить капризную красавицу». Выше него такой же галочкой было отмечено «Выпить самогона с пастухом».
— Так-с, ну что у нас там дальше? — облизав карандаш, сказал черт.
Он взглянул сначала в блокнот. А потом на двор деревенского попа, который отличался не столько верой, сколько неимоверной жадностью.
— Эх, работенка предстоит, — вздохнул черт и убрал блокнотик за пазуху.
—
Вилена М.
Загрузка...
