Дверь хлопнула так, что, казалось, с потолка посыпалась штукатурка. Нина Ивановна закрыла лицо руками и осела на стоявшую рядом табуретку.
И ведь, что главное — ничего не предвещало скандала. Дочь Ирина приехала с самого утра, чтобы привезти маме продукты и сделать уколы. Она жила всего в паре кварталов и приезжала к Нине Ивановне каждое утро. С одной стороны, пожилая женщина даже была рада, что у дочери нет мужа и детей. Иначе Ирина не смогла бы уделять матери столько внимания, но… с другой стороны… Уже даже соседи спрашивали, когда дочь устроит свою семью. И смотрели на Нину Ивановну с укором, будто бы именно она не давала дочери выйти замуж.
— Ирин, может уже как-нибудь решишь с ребеночком-то? Все-таки четвертый десяток идет, — осторожно высказывала дочери свое мнение Нина Ивановна, пока та выкладывала на кухонный стол свежие овощи из пакета. Пожилая женщина не признавала магазинных продуктов, и потому Ирина приносила только фермерские помидоры и картофель.
— Мам, ну что ты опять… Надо оно мне? Ты себе хоть представляешь, сколько надо будет денег на ребёнка? С работы при этом придется уволиться…— по привычке возражала дочь. Разговор про детей повторялся каждый божий день и спорить с матерью совсем не хотелось.
Нина Ивановна поджала губы:
— Государство поможет. Вот у Кирилловны дочь восьмого уже рожает — и ничего. Не работает, кстати.
— Мне до твоей Кирилловны дела нет. У нее Светка кроме как рожать не умеет ничего, да еще замуж ходить… Ведь берут, а? Третий раз уже вышла.
— Надо обязательно родить! — повысила голос на Ирину мать. — Мама плохого не посоветует.
Обычно, когда диалог доходил до этой точки, Ирина покорно соглашалась. Но сегодня все пошло не так, как всегда.
— Да сколько это может продолжаться! — в сердцах воскликнула Ирина. — Надо, надо, надо… Кому это надо-то? Тебе?! Мне лично эти сопливые крикливые дети вообще не нужны. Бесят меня они!
— Но ведь тебя же родили… — робко возразила Нина Ивановна, не узнавая обычно молчаливую дочь.
— А я, может, не просила себя рожать! Всю жизнь в одних обносках, да за братьями смотри. Никакого детства нормального! — крикнула в лицо матери девушка и выбежала из кухни.
Пожилая женщина оторопело смотрела на захлопнувшуюся дверь. Было очень больно и обидно, но больше всего ранило вот это — «я не просила рожать». Перед глазами, словно кадры из старого кинофильма, пронеслись картинки прожитой жизни.
* * *
Сколько себя помнила, Нина Ивановна всегда хотела большую семью. Сама она была из детского дома и всегда мечтала, что у нее будет много детей, дом с красивым садом и обязательно — любящий муж.
С Семёном они познакомились через месяц после последнего звонка в детском доме. Парень красиво ухаживал, а еще через месяц — попросил руки и сердца. Нина была счастлива и горда: ведь она самая первая из всех подружек выходит замуж. Сначала родилась Ирина, а сразу после — погодки Сашка и Данилка. Муж работал, а Нина занималась детьми. Все было хорошо, пока не пришла беда: трагически не стало Семена.
Так в тридцать лет Нина осталась одна с тремя маленькими детьми.
В те времена многие пошли торговать на рынок, и Нина не стала исключением. Первый раз ехать в поднебесную было страшно, ведь дети остались совсем одни. Но когда цветастые, в огурчик, халаты разлетелись на местном рынке, словно горячие пирожки, Нина решила, что надо ехать еще раз.
Дети почти не видели постоянно мерзнущую на рынке или уехавшую за товаром мать. Зато дома, впервые за долгое время, появились новые вещи, а в холодильнике — колбаса и фрукты.
Конечно, за нестарой еще женщиной ухаживали мужчины. Но она решила для себя— никаких мужчин в ее доме не будет, пока не вырастут дети. Тем более, у нее растет дочь. Такая же светловолосая и тоненькая, как мать, только моложе и красивее… Откуда узнаешь, что на уме у новоиспеченного жениха.
Однажды Нина все-таки осмелилась сделать попытку и ухватить за хвост личное счастье. Кандидат в мужья Николай был вдовцом и трудился тут же на рынке — изготавливал ключи. Женщина мечтала, что они поженятся и будут жить вместе. Гулять по выходным, вместе смотреть телевизор, делать ремонт… делать все то, что она постоянно откладывала на потом. А может быть, она даже еще родит — сына или дочку. Ведь сорок пять еще не тот возраст, когда пора ставить на себе крест.
— Мам, ты чего? — вытаращила на нее глаза дочь. — Ты в паспорт-то давно смотрела?
— Ну смотрела…
Нина Ивановна, словно школьница, опустила глаза в пол и ждала вердикта дочери.
— Тебе нас, что ли, мало? Мужика какого-то левого решила завести себе.
— Он не левый, — оправдывалась мать. — Вообще Коля хороший, он не пьет и не курит. Работает вот… Мне же тоже семьи хочется. Вы вот все разъедетесь скоро, а я куда?
— Мам, — серьезно посмотрела на Нину Ивановну Ирина. — Старая ты уже мужиков домой водить. Самой-то не стыдно? Детей ей хочется. Котенка заведи, или вот — скоро внуков тебе нарожаем. Возись, хоть до посинения.
Женщине внезапно стало неудобно. А ведь дочь права, куда она собралась. Соседи засмеют. На голове уже волосы седые лезут, а она — замуж. Будто бы ей, вот стыдоба — мужика надо. И Нина ответила Николаю отказом.
— Ну ты что, Нинушка. Что эти дети, у них своя жизнь, у нас своя. Переезжай ко мне…— настаивал Николай.
Но Нина была непреклонна. Дело к пенсии, а они любиться собрались. Впору ползти в сторону кладбища.
Решение обошлось женщине дорого. Она очень долго переживала и даже переехала со всем своим ширпотребом на другой рынок. А еще — лечила свои неизвестно откуда вылезшие женские болячки, которые до романа с Николаем себя никак не проявляли. Тем больнее было узнать, что Николай спустя несколько месяцев все-таки женился. Причем на торговке корейскими специями старше Нины на пару лет.
«Моя миссия — служить детям», — словно мантру, повторяла Нина, и это немного заглушало боль от одиночества. Ведь к тому времени сыновья уже женились и разъехались кто куда. Сашка укатил в Москву, а младший вообще жил и работал в Таиланде. Рядом с матерью осталась только Ирина. Молодая женщина приняла решение строить карьеру и не помышляла о создании семьи. Насколько знала Нина Ивановна, у Ирины не было никаких серьезных отношений с мужчинами. Только на прошлой неделе она намекнула, что появился какой-то кавалер, и Нина Ивановна сразу начала прощупывать почву на предмет внуков.
«А может она из этих… Которые вообще не хотят рожать? То машину ей поменять надо, то в отпуск. Когда деток-то, когда… Может и мне не нужно было столько детей. Думала, будут в старости присматривать. Всю жизнь на потом откладывала из-за них. И все равно одна осталась…» — размышляла Нина Ивановна, глядя за закрывшуюся за дочерью дверь.
* * *
Женщина решительно встала и достала из серванта красивую фарфоровую чашку с голубыми цветочками. Этот сервиз был привезен в первую челночную поездку, но ни разу не использовался по назначению. Нине Ивановне всегда было его жалко — вдруг разобьется. Поэтому чай она пила только из старой кружки без ручки. Теперь, от воспоминаний о прожитой жизни, жалко стало лишь себя.
Чай из новой кружки был необычайно вкусным. Нина Ивановна закрыла глаза и представила себя молоденькой девочкой. Что, если бы она могла прожить жизнь по-другому?
— Мам, ты прости, — открылась дверь, и на кухню заглянула Ирина. — Я не хотела… Не знаю, что на меня нашло.
От сердца сразу отлегло.
— И ты меня прости, — улыбнулась Нина Ивановна. — Просто я так рада, что у меня трое деточек. Несмотря на все трудности… я не знаю, как бы жила по-другому. Наверное, ты права. Ведь не все должны жить одинаково, у каждого своё счастье.
Ирина обняла мать и прошептала:
— Знаешь, а меня тут замуж позвали. Так что, может будут скоро твои внуки. Кстати, там будущий свекор вдовец в годах. Имеешь шансы, мам.
Загрузка...
