Гера была необыкновенно хороша собой. Красота — классическая, какая и должна была быть у супруги верховного божества. Но, к сожалению, Зевс, этот бабник, этот престарелый негодяй, совершенно не ценил Геру. И она, сгорая от ревности, тратила свои лучшие годы на бесконечную борьбу с разными смазливыми бабенками: Данаей, Ледой, Европой, Антиопой… И эта, Ио, та еще, прости господи, идиотка. Ну, надо же так опростоволоситься и не узнать родного мужа? Врет, поди, прикидывается честной и непорочной. Уж сколько Гера возилась с ее сыночком, Гераклом. Сколько ночей бессонных и слез… И для чего? Чтобы этот бугай мозолил ей глаза на Олимпе?
Нет, так больше продолжаться не будет. Хватит с нее интриг и подковровых игр! Надоело! Все-таки, она Богиня семьи и домашнего очага! И она не намерена терпеть ежедневное святотатство в собственном доме, в собственном доме! Сегодня же Гера соберет манатки и уедет к маме! Мама — не кто-нибудь, а богиня Земли. Примет дочку, потеснится. А этот кобелина пускай поживет без нее. Пару дней громобой свой поищет, который никогда не кладет на место, в нестиранной тоге походит, сандалии потеряет. Сам пускай стирает, штопает и суп варит. Небось, Афродита его на фиг пошлет, она ведь «не такая»! Все они «не такие» — когда приходит черед полы на Олимпе мыть.
Ну, вот и собралась. Гера присела на дорожку, вздохнула. Конечно, было бы здорово, если Зевс пришел бы сейчас домой, пал на колени с криками: «Вернись Гера, я умру без тебя, Герочка!» Но постылый кабальеро куда-то слинял еще с прошлого вечера на пару с Гермесом, типа «по коммерческим делам». До сих пор не появлялись. Ага. Будто Гера — дура, и не видела, как из-за угла к ним выскочили, оглядываясь Сатир с Дионисом. У Диониски в ручонках — бочонки. Сатир — с веником под мышкой. А потом все четверо, пригибаясь за оградой, крались к лаконикуму, довольно сомнительной божественной баньке. Ну и все!
Гера решительно вышла из дворца и, чеканя шаг, направилась по Олимпу в сторону проходной. По пути ей встретилась Афродита, сидевшая на скамеечке. Она, распустив косы и бессовестно обнажив голые коленки, кормила жирных голубей. Неподалеку, в песочнице играл Эрот, даже не обративший внимания на взрослую тетю.
— Привет, красотка! — поздоровалась Гера непринужденным голосом.
— Здравствуйте, ваше высокоблагородие! — Афродита почтительно склонила голову, но даже задницу со скамейки не подняла, нахалка!
— Сына вежливости когда научишь?
— Ой, — богиня любви устало махнула рукой, — учу, учу, даже розгами секла, а толку — ноль! Весь в папашу своего — кузнеца! Никакого политеса, только за девками гоняться! А вы куда это?
— Не твое дело! — строго ответила Гера. Мой домой вернется, скажи: за яблоками ушла.
— К сестрам Гесперид, что ли? — Афродита даже волосы за ухо заправила, любопытная.
— Ну, — коротко пробурчала богиня семьи и потопала дальше. Не хватало еще, чтобы эта сплетница по всему Олимпу разнесла, мол, Герку муж из дома выгнал. С нее станется!
Проходная представляла собой огромные золотые ворота, искусно выкованные самим Гефестом, единственным нормальным мужиком среди всех этих бездельников, которым ничего путного, кроме как пить, драться и маяться дурью, на ум не приходило. Надо было за него замуж выходить. Хоть пожила бы по-человечески, спокойно. Гефест целыми днями на работе, домой пьяным не является. Капали бы монеты в сосуд — и хорошо! А то, что некрасивый, так с лица воду не пить, привыкнуть можно. Ладно, пустые мысли, ни о чем. И без того тошно.
Ворота закрыты на замок. Да еще и шлагбаум с другой стороны. Уродство несусветное, но люди настолько обнаглели в последнее время, что пришлось ужесточить допуск. Сестры-девственницы, вечные охранницы, Оры, получили в свое время дополнительный инструктаж. И нет же, все равно находился какой-нибудь чокнутый турист-альпинист, забредший в священные чертоги. Эти охламоны имели странную привычку: корябали на воротах нехорошие слова и пытались сломать шлагбаум. А еще —приставали к Орам с неприличными предложениями, отчего сестры, дамы весьма преклонного возраста, краснели как девочки и теряли нить времени. Из-за этого на Земле начинался хаос: то эпидемии непонятные, то сахар дорожает, то куда-то пропадает колбаса и еще бог знает что происходит!
— Здравствуйте, девочки! — Гера постаралась быть приветливой.
— Здрасти, — прошамкали «девочки», младшей из которых было десять тысяч лет.
— Как служба?
— Потихоньку, — проскрипела Ора первая.
— Нормально, — шептала вторая.
А третья ничего не сказала, потому что была занята: смотрела в зеркале времен на ритуал. Молодые юноши и прекрасные девы сидели вокруг жертвенного костра и громко ругались друг с другом. Видимо, выбирали жертву для лабиринта Миноса. Гера задержалась возле зеркала, заинтересовавшись. В конце концов, у костра прошло голосование, и высокая златокудрая дева с грустным видом вышла из круга. Сочная. Минотавр будет рад. Гера удобнее устроилась на кушетке и вперилась в черное зеркало загадочной квадратной формы. Уж очень интересно было посмотреть, как бедняжка, уныло волочащая за собой суму, отправится сейчас на страшный остров.
Зеркало, словно услышав мысли богини, тотчас же показало морской берег и пальмы. Группа молодых людей, сияющих красотой и свежестью Аполлона, полулежали на одрах и лениво беседовали друг с другом. Что-то не похожи они на героев мифов, судя по участи, ожидавшей их. Слишком сытые, слишком довольные. И вдруг, одна юная дева внезапно вскочила и вцепилась в подругу! Что такое? Как можно нимфам так себя вести? Ну ладно, мужчины — им положено. Но эти две, словно фурии, словно гарпии какие-то! О, боги, куда скатился мир! А все Зевс со своими дружками —никакого дела ему нет!
Старшая из сестер тронула скрюченным пальцем красный кружок на сером камешке. Черное зеркало, послушав ее, показало другое место.
Много народу на огромной площади. Наверное, они все собрались прославлять богов. На постамент вышли жрицы в белых одеяниях и встали в ряд возле каких-то копьев. Люди закричали и подняли руки! Странные заклинания они произносили:
— Руки вверх! Руки вверх!
И вдруг на помост взобрался толстенький человечек в уродливой одежде, чем-то отдаленно походивший на Сатиров, бегающих в саду Гесперид. Он схватил копье и… запел. Да так, что Гера, поморщилась! О чем пел этот смертный, она так и не поняла толком. Наверное, о еде, которой любил наслаждаться: он все время тосковал о крошках. Фи!
Сестра Ора- вторая скосила на богиню подслеповатый глаз и перехватила у первой камешек. Зеркало помутнело. Перед Герой возник прекрасный дворец, сверкающий золотыми узорами. Сладкоголосо запели рабыни в ярких одеждах, приветствуя гордую царицу. Та шла в сопровождении огромного великана в железных одеждах.
— А это в каком царстве? — поинтересовалась Гера.
— А, это держава Ланнистеров, — охотно ответила Ора старшая, — четвертый сезон показывают.
Картинка снова поменялась, показав огромное крылатое чудовище, обликом страшнее немейского льва! А на спине его восседала светлокудрая богиня, с грустными глазами, очень похожая на Нефелу-облачко, любимую Герину подружку. Ах, как высоко летала печальная дева! Гера сначала надулась:
— Я что-то не поняла, у нас что? Где-то второй Олимп появился?
— Да бог с тобой, матушка, — открестилась Ора старшая, — это зеркало волшебное. Вроде как Орфей! И поет, и мифы разные показывает-рассказывает. Можно все посмотреть. А, главное, никуда не просится, невесты ему не надо, потому как вот этот камень — ему властелин, — старуха протянула Гере серый камушек.
Богиня сменила гнев на милость.
— Слушайте, аппетит разыгрался почему-то… Амброзия есть?
— Нет, миленькая, нету. Вот если только, — Ора-старшая протянула Гере сверток с мелкими черными зернышками, — очень вкусное яство. И зубов много не надо, хватает одного. Щелкнешь раз, другой, а внутри ядрышко. Завлекательная вещь. Попробуй.
Гера попробовала. Понравилось. Вроде, ничего особенного, а не оторваться.
Средняя сестра Ора тихонько, чтобы не беспокоить царственную особу, на цыпочках удалилась. Среди роскошных цветов, у грота с водопадом ее ждал сам Зевс, красоту и величие которого не портила даже слегка опухшая физиономия.
— Ну, как она? — шепотом спросил он охранницу.
— Ничего. Посмотрела концерт Стаса Михайлова. Поплакала немножко. Сейчас второй сезон «Великолепного века» глядит.
— Уф, слава мне! И вы, сестры, молодцы, здорово придумали!
— Служим великому Олимпу, — скромно произнесла Ора-вторая.
— Какую награду требуете? — Зевс присел на камень, поглаживая шелковистую бороду.
— Подписку на платформу какую-нибудь. Реклама надоела.
— Без ножа режете, — вздохнул громовержец.
— Так ить, супруга ваша, сами понимаете, женщина вспыльчивая, к ней особый подход нужен, — залепетала старуха.
— Ладно, ладно, не сепети тут. Иди, Геру домой отправляй. Жрать хочу как цербер.
— А вон, батюшка, семечек прими! — Ора и ему отсыпала в широкую ладонь.
Стоило говорить, что Гера никуда от супруга не делась. Посмотрев турецкий сериал, решила: пойдет другим путем. Глядишь, и муженек остепенится. Да и вообще, сердце богини успокоилось после выступления Стаса Михайлова, который, как никто, понимал женскую ранимую душу. То и видно, рейтинг у певца вырос до небес. Понятно, что богиня взяла над ним покровительство. А вот «Дом два» закрыли. Ну, и правильно. А нечего было обижать Геру своим, недостойным приличной нимфы, поведением!
—
Анна Лебедева
Загрузка...
