В сорок лет ставить крест на своей жизни глупейшее занятие на Земле. Еще советский кинематограф поддержал эту идею и доказал, что еще ничего не потеряно, пока не появилась надпись «конец фильма».
К тому же сорокалетние дамы помолодели с советских времени настолько, что им и тридцать дать порой сложно.
Вот морально или, если пожелаете, духовно, некоторые представительницы прекрасной части человечества молодостью похвастаться не могут. Уже в сорок ощущать себя на девяносто, простите такое преувеличение, но и такие факты встречаются, стало если не нормой, то близко к ней.
Наташа смотрела на себя в зеркало и пыталась понять, нравится ей то, что она видит или не очень. Прямо сейчас, сразу после душа, она себе нравилась.
Небольшие мимические морщинки, повествующие о том, что в юности она дарила улыбки миру, не портили впечатление. Появился оттенок шарма и искренности.
— Так вот ты какая, естественная красота! – она улыбнулась своему отражению.
Жаль, что на работу так ходить нельзя. Социальный контракт, должность и стереотипы требовали макияжа.
— Ну что ж, — она взяла баночку с кремом и стала наносить ночную маску.
Дочка уже спала, а благоверный Толик где-то пропадал. Из его пьяных объяснений она поняла, что там у кого-то юбилей. Но его отсутствие не могло испортить вечер. Наташа уже привыкла проводить время в одиночестве.
Это у нее был не первый брак. Поэтому романтические иллюзии уже были разбиты печатью о разводе. Она выбрала просто жизнь. Муж, дочь, дом, работа. И, как водится, хоровод неотложных дел.
Во втором часу явилось благоверное тело. В коридоре что-то хрустнуло, потом послышался приглушенный звук падения, и наступила тишина. Наташа повернулась на другой бок, оставив все вопросы на утро. Разговаривать ночью с пьяным супругом не имело смысла.
Утром Толик обнаружился на балконе. Он сидел, уткнувшись в телефон, и не выходил, пока Наташа не собрала и не отправила Светочку в школу. Появление его на жилой площади засвидетельствовал перегар:
— Наташенька, я вешалку починю, ты не сомневайся, — сказал он проникновенно.
Теперь понятно, что ночью рухнуло.
— Мы вчера так хорошо посидели! – Толик горел желанием поделиться впечатлениями.
Наташа помахала рукой перед лицом, стараясь разогнать удушающий смрад алкогольного выхлопа:
— Мне не интересно, — Наташа сняла с вешалки пальто, что привело саму вешалку в движение. Толик придержал вешалку и пристроил в более устойчивое положение у стены.
— Ну и ладно, — сказал он.
— Вешалку повесь! Не забудь, — сказала Наташа и ушла на работу.
Наташа знала, что Толик повесит вешалку на место. Не сразу, конечно. Сначала сбегает за пивом, потом походит и покряхтит, но сделает. У него, в отличие от Натальи, был свободный график и ненормированный рабочий день.
Он что-то предпринимал в индивидуальном порядке. То ли с автомобильной электрикой, то ли электроникой. Но дела у него шли как-то не очень хорошо, потому что вклада в семейный бюджет Наташа от него даже не ждала. Зато по дому все делал. Руки у него росли, откуда надо.
Экономический отдел в парке аттракционов – тот еще дурдом. Его чаще называли неучтенным развлечением для работников.
Вот как можно рассчитать рентабельность уникального аттракциона? Сравнить не с чем. Будет ли спрос – неизвестно. Второй сезон висел в воздухе вопрос об открытии павильона виртуальной реальности. То, что это технологично и прогрессивно, было понятно, а будет ли спрос – нет.
Или еще задачка. Как можно запланировать прибыль? Вот случится дождливый месяц, и не придут посетители на аттракционы. Это хозяину-частнику можно объяснить про форс-мажор и непредвиденные обстоятельства, а городская администрация, на балансе которой числился парк, требовала объяснений, почему нет прибыли и что было по этому поводу предпринято.
Этими и похожими проблемами рулила Наташа, потому что ей посчастливилось дослужиться до старшего экономиста.
Таким же дурдомом могла похвастаться и бухгалтерия, где работала ее подружка Леля. Частенько они сбегали в ангар списанных аттракционов, где усаживались в кабинку карусели «Ромашка» и болтали о чем угодно, только не о работе.
— Можешь не отвечать, — говорила Леля, — Но мне просто интересно, сколько ты еще собираешься делить комнату с дочкой?
— Сейчас ей девять лет, и она пока не против моего соседства. Думаю, еще года три я с ней поживу, а там видно будет, — ответила Наташа, смотря в сторону. В глаза подруге она смотреть не хотела, стыдно было признаться и ей и самой себе, что ситуация скверная.
К тому же Леля знала, что Наташа ночует с дочкой уже лет пять. Парадоксально, но Толика такое положение тоже устраивало.
Леля похлопала Наташу по плечу:
— Была семья, стала коммуналка. Я тебя спрашивать не буду и принуждать что-то делать, тоже не буду. Просто подумай, зачем тебе это надо?
Повесить вешалку оказалось проще простого, нужно было всего лишь заменить петли. Работы на полчаса, а удовольствия от выполненной работы считай на день. Утренняя бутылка пива, каким-то волшебным образом превратилась в две бутылки коньяка, к которым материализовался друг Рома, так сказать, для компании.
— Ну, — Толик поднял стакан, — чтоб вешалка висела долгие годы!
— А мы это, не рано начали? Как бы еще даже не полдень? – спросил Рома.
— Не хочешь – не пей! – Ответил Толик и налил еще по одной.
— Да я не отказываюсь, — Рома потянулся к стакану, — жена твоя как к этому отнесется?
— Нормально она отнесется! Она моя королева! Звезда! Никогда мне слова поперек не сказала! Вот как меня любит! Давай за жену мою, Наташеньку!
Они выпили и налили еще по одной:
— А дочка из школы придет, а мы тут отдыхаем, — не унимался Рома, — Она ж маленькая еще. Может не надо, чтобы она это видела?
— Она после школы к маме едет, на каруселях кататься. Доченька моя, Светочка! Солнышко мое! – Толик пустил слезу, — за доченьку мою! За радость всей моей жизни!
К середине второй бутылки Толик уснул прямо за столом. Рома его потормошил, а потом забрал остатки коньяка и ушел восвояси.
Застав Толика спящим на кухонном столе, Наташа не испытала никаких эмоций. Ни злости, ни раздражения, ни даже обычного расстройства. Безразличие. Так обычно принимают то, с чем смирились очень давно.
— Светочка, — сказала Наташа дочке, — иди, посмотри мультики, а потом будем делать уроки.
Наташа предполагала, что Толик не остановится после вчерашних возлияний, поэтому они с дочкой поужинали в кафе по дороге домой.
Света не стала спорить. Она любила папу, но вот такого, странного и с неприятным запахом она опасалась. Когда он такой, то разговаривал слишком громко, иногда падал, все время что-то ронял. Света не понимала, почему папа такой, поэтому в сознании сам собой появился блок, который отсекал и папу, и его поведение.
Пустые бутылки Наташа убрала под раковину и занялась грязной посудой. Стакан, который он вынула из расслабленной руки Толика, оказался с трещиной, поэтому она его даже мыть не стала, просто выкинула в ведро.
— Наташенька пришла! – проговори Толик, поднимая мутные глаза на жену. — Любимая моя!
— Любимая-любимая, — скороговоркой проговорила она, — шел бы ты в кроватку!
— Сейчас пойду, — с трудом вставая, сказал Толик, — А где моя дочечка? Светочка, радость моя!
— Мультики смотрит. Не трогай ее! – Наташа немного повысила голос.
— Хорошо, — Толик потянулся, чтобы поцеловать Наташу, но она увернулась.
— Иди уже!
Толик, ковыляя, ушел, а Наташа продолжила наводить порядок на кухне. Пришлось даже открыть форточку, потому что стоявшее амбре туманило голову не хуже алкоголя.
Если бы Наташа читала психологическую литературу, или увлекалась психологией, или, в крайнем случае, смотрела популярные видеоролики на психологическую тематику, то знала бы, что она давно перешла из разряда любимых женщин в категории удобных.
Конечно, так было не всегда. Была и страсть, и романтика, и мгновения человеческого счастья. Но сначала это захлестнул быт, а потом нежелание Наташи идти на конфликт.
Что-то она прощала, что-то старалась не замечать. Тешила себя глупейшей фразой, что ради дочки она вытерпит и вынесет все.
Наташа на себя взвалила все: уборка, готовка, стирка, глажка. Все решения тоже принимала она. Толик был прекрасным исполнителем, но что-то решить он не мог. Или не хотел, это как посмотреть. Воспитание дочки тоже всецело легло на ее плечи. Папа занимался дочкой только под настроение, а в остальное время к нему можно было даже не обращаться. «Он занят, у него дела».
Зарабатываение денег и содержание семьи Наташа тоже взяла на себя, потому что на Толика надежды не было. Нельзя сказать, что он вообще не приносил никаких денег. Но это были не те суммы, с которых можно шиковать. Да и регулярность хромала.
Засыпая рядом с дочкой и прислушиваясь к храпу Толика из соседней комнаты, Наташа думала о будущем. Она пыталась представить у себя в голове, что будет дальше. И ничего хорошего не представлялось.
Ее роль в семье сведена до обслуживающего персонала. В свои сорок она чувствует себя ломовой лошадью, а не женщиной, достойной любви. Брак с Толиком является таковым только на бумаге, а по факту – соседи. Отговорка, что сохраняет семью только ради дочери, уже самой казалась смешной. Светочка сама отдаляется от папы, а папа не стремится сблизиться.
Слова Лели как нельзя кстати. «Зачем мне все это надо?» — с этой мыслью Наташа уснула.
— Отдай ночи вопрос, утро даст тебе ответ! – когда-то говорила ее бабушка.
Автор рассказа: Наталья Потапова
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
