Последний курс Гали совпал с крушением великого СССР. Вокруг царил полнейший хаос. Но хуже всего было то, что мать тяжело заболела. Это была не онкология, как у многих ее сослуживцев, но тоже тяжкая болезнь, требовавшая операции. Галя хотела взять академический отпуск, чтобы ухаживать за мамой, но та запретила ей это делать.
— Если завалишь диплом, я тебя прокляну! — завила она дочери.
Галя разрывалась между Москвой и своим городишком. Она приезжала к матери на каждые выходные, несмотря на яростные протесты Марии Семеновны. С ужасом Галя осознала, что мать нуждается в помощи. Оставлять ее одну нельзя. Операция на печени прошла не совсем удачно, и наклоняться Мария Семеновна больше почти не может.
***
Метания Гали по Москве в поисках работы так ни к чему и не привели. Иногородняя, с временной студенческой пропиской — это не самый лучший вариант в такое смутное время. Матери тем временем стало совсем плохо, и Галя не рискнула оставаться в Москве уже совершенно на птичьих правах, и без прописки пытаться искать работу. Она не придумала ничего лучше, чем взять свободный диплом и вернуться домой к матери.
Когда дочь вернулась, Мария Семеновна была в бешенстве. Она отчаянно ругала дочь, требована найти работу в столице, хотя и понимала, посреди полнейшего хаоса, связанного с гайдаровской либерализацией цен, сделать это крайне трудно. Галя была непреклонна. Она видела, что мать нуждается в уходе и вряд ли протянет долго, если оставить ее одну.
Сначала Галя хотела устроиться на завод, где работала мать, но Мария Семеновна решительно заявила: «Только через мой труп! Меня здесь угробили, и ты рядом со мной хочешь инвалидом сесть? К тому же все равно скоро закроют. Ищи работу, где хочешь, только не здесь!»
Завод действительно вскоре закрыли и всех уволили, а Галя стала преподавателем математики в школе.
— Стоило тебя, неудачницу-растяпу, в столичном университете обучать, чтобы ты мухосранским дебилам решение квадратных уравнений объясняла! — злобно ругала дочь Мария Семеновна.
Галя стойко выносила нападки матери. Хороший уход и поддержка сделали свое дело — здоровье Марии Семеновны теперь ухудшалось значительно медленнее, и состояние постепенно стабилизировалось. Зато их городишко постепенно умирал. Несколько корпусов мертвого, разграбленного завода превратили в торговые ряды и продавали там всякое барахло. Большая часть корпусов торчала посреди города, как гнилые зубы. Галя ходила на работу мимо этих разрушающихся зданий, и каждый раз ее сердце неприятно екало при виде выбитых окон и зарослей ясенелистого клена. Эти заросли вокруг разгромленных корпусов год от года становились все более буйными и непролазными.
С наступлением нового тысячелетия городишко стал, как будто оживать, а еще лет через десять даже приободрился. Зато Галя с грустью понимала, что она застряла здесь навсегда. Мечта выбраться в Москву так и осталась мечтой. Мать все эти годы ежедневно корила ее и требовала уезжать. Это воркотня стала привычным звуковым фоном в их маленькой семье. Но куда уже поедешь? Еще несколько лет пройдет, и она будет праздновать полувековой юбилей. В дипломе у нее написано «Инженер-математик». Теперь это просто пустой звук. Она много лет занималась только школьной программой. Все поперезабыла, квалификацию растеряла. Когда мать особенно агрессивно требовала от нее уезжать и найти работу по специальности, Галя иногда с горечью отшучивалась, цитируя слова Васиссуалия Лоханкина из «Золотого Теленка»: «Не инженер ты – хам, мерзавец, сволочь, ползучий гад и сутенер притом!» Мать на это иногда смеялась, а иногда сердилась еще сильнее.
***
— С чего ты решила, что я должна варить ему варенье? — недоумевала Галя.
— Что ж ты за бестолочь такая? — свирепо закричала на нее мать. — Ни при чем тут варенье! Мужик познакомиться с тобой хочет, а ты ушами хлопаешь.
— Почему ты так решила? — удивилась Галя. — Да и зачем мне с ним знакомиться? Он же пенсионер!
— А ты будто бы девочка-припевочка? — Мария Семеновна просто задыхалась от злости. — В самый раз для тебя. Он северный пенсионер, значит, еще мужичок хоть куда, чуть старше тебя.
— Мам, какая муха тебя вдруг укусила? — Галя с удивлением посмотрела на мать. — Ты мне всю юность талдычила «Смотри в подоле мне не принеси!», а теперь к незнакомому мужику варенье варить посылаешь.
— А ты бы меньше меня-дуру слушала, — продолжала бушевать Мария Семеновна. — Хоть бы и принесла в подоле! Могли бы мы с тобой две дуры тогда хоть с деточкой понянчится!
Эти слова настоящим камнем легли на сердце Гали. Она вспомнила свое отчаяние, связанное с «греховной» беременностью; вспомнила, как она искала, где можно сделать тайный аборт. Сколько боли и стыда ей пришлось вынести, чтобы все скрыть! И вот теперь мать кричит ей такие слова. А Галя до сих пор кается, что много лет тому назад избавилась от ребенка. Интересно, если бы тогда она все же решилась бы рожать? Наверное, все равно ничего бы не вышло. Мать довела бы ее бесконечными попреками до выкидыша.
— Что ты стоишь, ушами хлопаешь? — продолжала гнуть свою линию Мария Семеновна. — Быстро печатай свои рецепты и топай к соседу варить варенье! Это же последний шанс! Да смотри, не облажайся! У тебя же руки-крюки, готовить так и не научилась за столько лет! Может, хоть сейчас повезет! Может, я хоть умереть спокойно смогу, зная, что ты не одна остаешься!
— Да тут надо быть супер шеф-поваром, чтобы из этого месива варенье сварить! — возмутилась Галя. — Ты же видишь, что он принес. На это же смотреть страшно. Я эти сливы сейчас выкину.
— Эти можешь выкидывать, — согласилась Мария Семеновна, — а у него в лепешку расшибись, но варенье свари, чтобы пальчики оближешь было!
Галина задумалась. В конце-концов, варенье — это же не помолвка. Что такого, если она поможет человеку сварить варенье? Просто зашла по-соседски. Ведь и он, и она родом из СССР, когда соседи друг к другу заходили и за солью, и за сахаром, и позвонить (к тем, у кого был телефон), и даже телевизор посмотреть. Он на несколько лет старше, чем она, значит, еще лучше помнит эти времена.
— Хорошо, пойду варить ему варенье, — согласилась Галя и двинулась к дверям.
— Куда ты, чучело гороховое! — мать схватила дочь за подол халата и рванула к себе. — Оденься, как следует! Причешись! Фартучек повяжи, чтобы вид был, как у хозяйки! Ой, горе ты мое! Сиди смирно, я сама тебя одену и причешу!
***
Через несколько минут Галя, на вид помолодевшая лет на пятнадцать, отправилась по-соседски помочь с вареньем. Мария Семеновна смотрела ей вслед и беззвучно шептала: «Лучше поздно, чем никогда! Ох, хоть бы повезло!»
—
Автор рассказа: Светлана Холкина
Канал Фантазии на тему
(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)
Загрузка...
