Мохнатый шмель на душистый хмель

На белоснежной набережной Гурзуфа в любую погоду можно встретить немолодую пару. Высокая стройная женщина, красоту которой не испортили ни первые морщинки, ни несколько близорукий взгляд, и седой с благородной осанкой мужчина, совершая моцион, держатся за руки, иногда останавливаются, нежно смотрят друг на друга, улыбаются и продолжают свой путь. Часто молодые девушки с завистью смотрят на них и оборачиваются, провожая долгим взглядом. Может быть, они загадывают, чтобы и их осень жизни была такой же прекрасной, как у этих незнакомцев.

Анзор и Мария познакомились в студенческие годы. Молодым людям улыбнулась удача: оба с первого раза поступили в Ростовский государственный университет на математический факультет, оба сдали первую сессию на одни пятерки, что в те времена было большой редкостью, оба были влюблены только в математику. Казалось, находясь рядом, они не замечали друг друга. В их головах были только формулы и цифры. На втором курсе их пригласили на какой-то молодежный конкурс в Москву, где они оба стали лауреатами. В столице молодые люди были впервые, поэтому с радостью отправлялись на все предлагаемые экскурсии. Однажды, когда они выходили из автобуса, и Анзор галантно подал Марии руку, девушка услышала слова экскурсовода, обращенные к водителю:

– Посмотри, какая красивая и гармоничная пара. Жалко, что они никогда не будут вместе.

Мария оглянулась и поняла, что женщина говорит о них. «Ну какая же они пара», — с усмешкой подумала девушка. Но, как показала жизнь, эти слова оказались пророческими.

Несмотря на долгое знакомство, любовь застала Марию и Анзора врасплох, не дав даже возможности осознать случившееся. Как добрые друзья, они часто ходили вместе в библиотеку или прогуливались в сквере, обсуждая возможные доказательства пока еще не доказанных теорем. Однажды в мае, проходя мимо Дома кино, Мария увидела афишу, на которой был изображен Никита Михалков, ее любимый актер. Название картины «Жестокий романс» ни о чем ей не говорило, но девушка захотела непременно посмотреть этот фильм. До начала сеанса оставалось еще полчаса, они взяли билеты и вошли в фойе. Анзор корил себя, что поддался на уговоры Марии и вынужден будет потратить три часа своей жизни на просмотр какой-то мелодрамы, но, глядя на счастливое лицо девушки, ничего не говорил ей об этом.

Начался фильм, и Мария полностью погрузилась в переживания Ларисы Огудаловой. Ее лицо постоянно менялось: то оно озарялось надеждой, то наполнялось болью и отчаянием, а когда Сергей Паратов объявил, что он помолвлен, и у их отношений нет будущего, из глаз девушки покатились слезы. Анзор в полутьме зала словно впервые увидел Марию. На экран он не смотрел, а любовался этими бездонными голубыми глазами, пшеничной косой, нежным овалом юного лица и невинно зовущими алыми губами. Под конец сеанса он нежно сжал ее руку, но Мария, погруженная в горе главной героини, даже не заметила этого.

Фильм закончился. При ярком свете Мария с заплаканными глазами и горящими от негодования по отношению к Паратову щеками показалась Анзору еще прекраснее. Они вышли на улицу и попали под проливной дождь. Юноша снял пиджак, растянул его над головами, и они через сквер побежали к общежитию.

Низкое небо простреливали зигзаги молний, а вслед за ними раздавались долгие раскаты грома. Из-за ливня идти было невозможно, и молодые люди решили укрыться под шатром старых лип. Пытаясь защитить девушку от непогоды, Анзор обнял Марию, и обоим показалось, что их тела пронзила молния. Он нежно начал своими губами собирать то ли дождинки, то ли оставшиеся после фильма слезинки с лица Марии, а в ее голове неожиданно зазвучал романс: «Мохнатый шмель на душистый хмель…».

Так начались яркие, но очень короткие отношения Марии и Анзора. Они не афишировали свои чувства, но и не делали из них секрета. Впрочем, окружающие сразу же заметили и нежные взгляды, которыми юноша и девушка оглядывали друг друга, и охапки цветов, которые приносила Мария со свиданий, и ответы невпопад, которые давали, недавно примерные и внимательные, студенты.

Пожилой профессор Гиршман, приходя на кафедру, притворно возмущался:

– Угораздило же Иванцову и Саркисянца, влюбились друг в друга. А ведь какие надежды подавали!

Затем его лицо светлело, на нем появлялась улыбка, взгляд становился далеким-далеким и он добавлял:

– Нет, все правильно, дети! Математика подождет. А любовь – птица непоседливая.

Была сдана летняя сессия, настали каникулы. Анзору нужно было ехать в Гюмри, где его ждала большая и дружная семья. Да и Мария давно скучала по матери, которая жила в станице Вешенской. В последнюю ночь перед отъездом они строили планы на будущее и подсчитывали, сколько дней им придется провести врозь.

Как только Мария переступила порог родного дома, мать поняла: девочка влюбилась. Но почему-то вместо радости она ощутила смутную тревогу. Она не торопила события и ожидала, пока дочь сама расскажет о своем избраннике. А Мария и не заставила долго ждать, ей не терпелось поделиться счастьем с самым родным человеком. Она рассказывала об Анзоре взахлеб, приписывая ему все реальные и мнимые достоинства, а мать, услышав странное для донского края имя, нахмурилась и спросила:

– И какой же национальности этот твой Анзор?

– Какая разница, – оптимистично ответила воспитанная на лозунгах «все люди – братья» и «пятнадцать республик – пятнадцать сестер» девушка. – Главное, что мы любим друг дуга.

– Пусть будет так, – ответила женщина, не спеша разрушать счастливые иллюзии дочери.

Мобильных телефонов тогда не было, да и стационарный аппарат в доме Марии отсутствовал. Два раза в неделю почтальонша приносила телеграмму: вызываетесь на переговоры с Гюмри. Конечно, весть об этом мигом разлетелась по станице, а благодаря молоденькой телефонистке, станичники знали почти все разговоры Марии и Анзора.

В конце августа девушка поехала на учебу. На автовокзале ее встречал улыбающийся Анзор с огромным букетом цветов. Он ничего не рассказал любимой о тяжелом разговоре с семьей, не хотел тревожить ее проблемами. А проблемы действительно были. Когда он заговорил о том, что собирается жениться на русской, и отец, и браться, и даже мать восприняли это сообщение как оскорбление всего рода. Они запретили и думать об этом и стали быстро подыскивать Анзору невесту из местных. Сколько ни объяснял юноша, что он любит Марию и, кроме нее, никто ему не нужен — его не слышали. Перед отъездом был грандиозный скандал, и отец сказал, что отказывает сыну во всякой материальной помощи. Но остаться без денег он не боялся: есть же стипендия, к тому же повышенная; подработать можно – не пропадут. Но горечь от разрыва с родственниками больно ранила Анзора.

И все же молодые люди были счастливы, им казалось, что любовь все преодолеет.

Однажды в октябре, когда Мария вернулась в общежитие после занятий, вахтерша сказала, что ее ждут трое молодых мужчин. Они стояли в глубине холла, но, увидев девушку, поспешили к ней. Мария сразу поняла, что это братья Анзора. Старший из них спокойным, но властным голосом начал говорить:

– Послушай, девочка, ты с братом разной крови, вы не должны быть вместе.

– Мы древний род Армении! – горячо восклицал младший, – мы не позволим опозорить семью…

А средний? А средний молчал, любовался красотой Марии и завидовал брату, которого полюбила такая чудесная девушка.

В это время в общежитие забежал Анзор.

— Отстаньте от нее! Свое решение я уже сказал!

Через неделю приехала мать Анзора, красивая женщина с грустной улыбкой. Свой разговор с Марией она начала по-другому:

– Отпусти его, дочка, не будет вам в этой жизни покоя, никогда ты не станешь его женой. Братья даже грозятся убить его, лишь бы на семью не легло пятно предателя.

Этот разговор до глубины души тронул Марию. Она поняла, что угроза убийства – не пустые слова. Утром девушка собрала вещи, написала прощальное письмо Анзору, в котором сообщала, что за время каникул полюбила другого. Потом она уехала к тетке в Волгоградскую область – знала, что любимый будет ее искать.

Домой она вернулась через год с кольцом на левой руке (чтобы не перемывали кости станичные сплетницы; был муж, да сплыл) и черноглазым полугодовалым сынишкой. От однокурсников она узнала, что Анзора родители перевели в Ереванский университет. Высшее образование Мария получила заочно. Профессор Гиршман все возмущался:

– Эх, любовь, любовь! Такие таланты погубила.

Через три года она вышла замуж за одноклассника, который любил ее со школьной скамьи и маленького Артура принял как родного. Марии даже казалось, что она счастлива в браке, и очень тосковала по мужу, когда тот умер накануне своего пятидесятилетия. К этому времени Артур закончил тот же Ростовский университет, стал успешным программистом и крепко стоял на ногах. Чтобы поддержать мать и отвлечь ее от горестных мыслей, он стал покупать ей путевки на отдых в лучшие отели Крыма. Конечно, он мог бы отправить Марию и за границу, но она всегда предпочитала Крым.

В середине сентября перед отъездом домой Мария вместе со своей подругой сидела в кафе, которое расположено в самом начале гурзуфской набережной. Ей нравилось бывать здесь, по вечерам ансамбль исполнял песни ее молодости. Неожиданно прозвучал голос солиста:

– А сейчас для Марии, самой прекрасной в мире женщины, прозвучит эта песня.

Перебрав струны на гитаре, мужчина запел:

– Мохнатый шмель на душистый хмель…

Буря эмоций охватила Марию. Она вспомнила и майский ливень, и первый поцелуй, и жестокие слова родственников Анзора. Но то, что произошло дальше, женщина не могла даже представить. На ее плечо легла не забытая за сорок лет рука. Мария оглянулась и увидела того, кто все эти годы приходил к ней во снах.

– Здравствуй, Маша, – сказал мужчина, – ну вот и встретились.

А потом была долгая-долгая ночь воспоминаний. Мария узнала, что Анзор тоже вдовец, но судьба не подарила ему детей. Что вот уже десять лет он каждый год приезжает в Гурзуф, город их юношеской мечты, в надежде встретить ее. И, наконец, чудо свершилось.

Утром Мария отправилась в аэропорт. Провожая ее, Анзор заверил, что скоро прилетит к ней. Через неделю он позвонил Марии из Еревана и назвал номер рейса. Она сказала, что приехать в аэропорт не сможет, но в Платово его будет ждать сюрприз.

Выйдя в зал ожидания, Анзор огляделся по сторонам. Напротив выхода стоял смуглый молодой человек, в котором он узнал молодого себя. Сердце готово было выскочить из груди. Он подошел и сказал:

– Здравствуй, сынок!

Мария и Анзор теперь живут в Гурзуфе. Каждый день они благодарят Бога, который подарил им такое запоздалое, но такое сладкое счастье.

—

Ирина Тимофеева