Боря уже наслушался всякого разного про форты, оставшиеся от немцев, и их неупокоенных обитателях, поэтому не воспринял всерьёз слова Толи.
Вокруг Калининграда медленно разрушались пятнадцать оборонительных укреплений. В каждом из них, по слухам, водились привидения. Боря с компанией энтузиастов-исследователей успел побывать в первом, шестом, девятом фортах, но немцев не встречал – ни живых, ни мёртвых. Обидно, чёрт возьми. Хоть бы раз что-нибудь мистическое увидеть! Ему столько всего нарассказывали, а в действительности ни потайных комнат тебе, ни смертельных ловушек, ни привидений. Только один раз, когда ребята развели костёр одном из пустынных помещений третьего форта (что было, кстати говоря, строжайше запрещено), послышались чьи-то шаги. Вот и вся мистика!
Нынче они устроили пикник на территории пятого форта. Вон он стоит, вросший в землю по самые окна, в которых давно не было стёкол. То ли его изначально так строили в целях маскировки, то ли эрозия почвы всему виной. Час назад они обследовали этот самый крупный (но не самый интересный) из фортов от и до. Забрались через оконные проёмы. Игорь шёл впереди, освещая путь слабеньким фонариком. За ним девушки – Марина, Ксюша.
Следом угрюмо топал Стас. Ковыляла сладкая парочка Юра и Таня. Замыкали процессию Боря с Толей: болтуны и тихоходы. Ожидаемо не обнаружив ничего примечательного, по выходу из нехитрых катакомб исследователи расположились на пикник, как бы компенсируя себе потраченное время. Было выпито изрядно вина, после чего все куда-то разбрелись. Юра и Таня заявили, что хотят побыть наедине (знаем мы их «наедине»!), Игорь опять пошёл бродить в казематы и утащил с собой упиравшегося Стаса. Марина с Ксюшей отправились в магазин за соком.
Толик и Боря остались в исходной точке с пустыми бутылками и пустой бутербродницей. Боря лежал на подстилке, заложив за голову руки, щурясь от солнца. Толик облюбовал старый вяз, росший там же, рядышком. Толстая ветвь стелилась низко-низко, и забраться на неё не составило труда даже пьяному Толе. Оттуда он и вещал, демонстрируя богатый словарный запас, актёрские навыки и количество выпитого.
– А где он застрелился, знаешь? – спросил Боря лениво, больше из вежливости, чем из любопытства.
– А вот на этом самом месте и застрелился! – с явным наслаждением ответил Толя. Он ждал вопроса.
– Брешешь, – заявил Боря.
– Сам ты брешешь!
– Ты это, чтоб меня впечатлить. Прям-таки я поверил, что мы на то же самое место случайно вышли.
Толя загадочно улыбнулся, отводя взгляд.
– А если я скажу, что не случайно?
Боря сел на покрывале.
– Как это?
– А вот так. Чья была идея, под этим вязом остановиться?
Боря на секунду задумался.
– Твоя. Погоди… То есть, ты нарочно что ли?! Ты знал, что он тут… того?
– Хвалю, Ватсон! – рассмеялся друг.
– Всё равно не верю! – Боря упал назад на покрывало и отсутствующим взором уставился на свои руки. Вспышка интереса прошла. – Прям-таки кто-то смотрел, где он себе мозги вынесет. Запомнил и всем рассказал, чтоб они своим потомкам тоже передали, где конкретно какой-то безвестный комендант…
– Подожди, подожди! – замахал руками собеседник, едва не свалившись с вяза при этом. – Почему это безвестный? Он был офицером вермахта! Не каким-то там рядовым!
– Так говоришь, будто гордишься, – поддел Боря.
Толик немного смутился.
– Да ну тебя! Я в том смысле, что об этом где-то написано было. В документах каких-нибудь. Мне откуда знать? Их же хоронили потом… Наверное. Я не в курсе, короче. Но говорят, что именно здесь дело было, – Толик спрыгнул с ветки, – Пойду-ка я лучше девушек поищу, а то ты какой-то скучный!
Боря был не против уединиться, ему хотелось вздремнуть. Вот только солнце печёт, зараза. Жаль, газетки нет, чтобы лицо прикрыть. С этой мыслью он провалился в сон.
Сон длился недолго. Боря очнулся от того, что кто-то возился и сопел неподалёку. Он осмотрелся: никто из его друзей ещё не вернулся, зато из-за ствола высовывался край чёрной фуражки. Сидящий у вяза не сопел, он плакал, понял Боря. Мужественно и сдержанно, так что на плач это было даже не похоже. Боря вслушался в бессвязное бормотание и побледнел: он узнал немецкую речь!
С колотящимся от сладкого ужаса сердцем он приблизился. Совсем чуть-чуть – полностью духа бы не хватило. Неужели настоящий призрак? Вот это да! Молитвы были услышаны! Надо его сфоткать, а то не поверят же ребята…
Но как это сделать, чтобы призрак не заметил?
Комендант стоял и смотрел в пространство – не на сам форт, по касательной. Что он там видел? Форма вермахта заляпана грязью и кровью. По неподвижному лицу текут слёзы, будто плачет камень. Внезапно офицер повернул голову в сторону Бори, вытащил пистолет….
– Стойте! Не надо! – Боря вскинул руки. Он не успел даже испугаться, как следует. Грянул выстрел: офицер пробил себе пулей висок. Труп упал к ногам наблюдателя.
Разумеется, призрак не видел его. То, чему Боря стал свидетелем, называлось хрономираж: проявление в атмосфере объектов из другого времени. Существует теория, согласно которой пространство состоит из множества слоёв, как луковица. Память планеты – информация о событиях прошлого и будущего – хранится на этих слоях. При определённых обстоятельствах возникает эффект наложения «кадров».
Так-то оно так, но… Боря поднял руку, провёл по ключице, посмотрел на пальцы: кровь. Он её осязал, видел.
Ему стало дурно, и он присел на корень. Всё смотрел на свои пальцы и моргал. Промелькнула безумная мысль: попробовать на вкус. Фу, нет! И так понятно, что настоящая.
Главное, не паниковать. Должно быть объяснение. Мираж — это ведь не только визуальные галлюцинации, верно? Другие органы чувств тоже могут быть задействованы.
Случайно бросив взгляд на землю, Боря увидел, что труп исчез. А чужая кровь на его коже – нет. Как такое возможно?
В следующий миг Боря закричал от неожиданности, потому что офицер появился снова, считай, под локтем.
Мираж, мираж! Надо помнить, что это мираж и, может быть, получится не сойти с ума.
Всё повторилось: сдавленные рыдания, направленный в никуда взгляд. С близкого расстояния Боря заметил новую деталь: первые несколько секунд вермахтовец держал в руках фотографию, что-то бормоча (Боря, не знавший немецкий, перевёл только «майнэ либэ»), затем спрятал её в карман. Достал пистолет. Боря едва успел отскочить, чтобы его во второй раз не запачкало брызгами крови, пускай иллюзорной.
Теперь окончательно стало очевидным, что вермахтовец его не видел и не слышал. Аж от сердца отлегло. Но как тогда объяснить кровь? Она упорно не исчезала!
И снова труп растворился, а кровь по-прежнему виднелась у Бори на кончиках пальцев. Любитель паранормального уже и забыл, что собирался сделать фото. Он стоял там, словно загипнотизированный, периодически смотрел на свои пальцы и ждал третьего появления. Очень хотелось с кем-то поделиться увиденным. Бог с ним, не поверят и ладно! Он свихнётся, если сейчас же не поделится с кем-то своим потрясением. Как назло, никто не спешил возвращаться.
Офицер появился вновь через несколько минут. В третий раз Боря наблюдал за его самоубийством. Призрачный день сурка, блин. Словно во сне, он наклонился и забрал из рук мертвеца фотографию. Женщина в фартуке. Серьёзная, деловая. Девочка лет семи, улыбается, обнимает маму. Из уважения Боря сделал движение, чтобы вернуть фотографию владельцу, но тело уже пропало.
А фотография – нет!
Почему? Потому, что он до неё дотронулся? Или мелкие предметы не исчезают?
Если существует паранормальные явления, необъяснимые наукой, то они должны подчиняться каким-то собственным законам, тоже пока неизвестным науке.
Вернулись Игорь и Стас, оба взбудораженные, глаза навыкате.
– Мы такое видели! – сообщил Игорь.
– Ни за что не поверишь, – Стас улыбался.
– Хрономираж?
– Какой-какой мираж?
Боря хмыкнул: за призраками охотятся, а эзотерических терминов не знают!
– Призраки прошлого.
– Как ты узнал? Тебе тоже… А это что такое? Фотография?
Стас завладел фотокарточкой.
– Я тоже видел хрономираж! Только у меня ещё круче было! Мой хрономираж после себя предметы оставляет! – выплеснул Боря накопившиеся эмоции.
Стас молчал, уставившись на фотографию. Игорь заглядывал ему через плечо. Видимо, у них не было слов.
– Мы что-то пропустили? – спросили из-за спины. Это подошли Юра с Таней, порозовевшие и счастливые.
– Вы пропустили вообще всё, – сказал им Боря.
* * *
Боря полночи не мог уснуть. Он вспоминал офицера, его лицо, звуки, которые он издавал, похожие лишь отдалённо на плач… Мужик, наверное, в своей жизни первый раз плакал. Ну и последний, да.
Он же один раз умер? Он не умирал бесчисленное количество раз? Боря понадеялся, что нет. Судьбы страшнее и вообразить сложно…
«Вряд ли, – успокаивал Боря свою проснувшуюся человечность, – это как запись на плёнке проигрывается, вот также и здесь. Просто память. Он умер единожды».
Лежащая на столе фотография говорила об обратном.
А может эффект был временный? Они там часа два проторчали, надеясь зафиксировать на плёнку очередное появление офицера (Игорь со Стасом свои миражи не сфоткали, предпочли смыться). Какова бы ни была причина, тот больше не появлялся. Кратковременное явление, как рябь на воде, ну или…
В поисках подходящей метафоры Боря уснул. Уже почти светало, и утомлённый мозг наконец-то скомандовал телу отбой.
Во сне его преследовали немцы. Они кричали ему «хольт» и «хэндэ хох», стреляли в воздух. Заросли камыша укрыли беглеца. Когда Боря решил, что опасность миновала, камыши внезапно раздвинулись и дуло автомата упёрлось ему в грудь. Послышался хохот и глумливое «русишэс швайн».
Боря проснулся, обливаясь потом. Вместо камышей – шторы. Луна светило прямо в окно. Возле окна в кресле сидела фигура. Боря зажмурился, помотал головой, затем снова открыл глаза – фигура вопреки ожиданиям не превратилась в полотенце или свисающие штаны. Сидящий наклонился, таким образом, что луна смогла осветить его лицо. Боря узнал вчерашнего знакомого. Луна освещала рану от пули на виске, из которой толчками вытекала вязкая жижа.
Боря хотел закричать, но крик застрял в горле.
– Ду хаст этвас фон мир, – произнёс немец ледяным тоном. Обрывочных школьных знаний хватило на то, чтобы перевести: «У тебя есть кое-что моё».
– Н-на столе.
– Вас? – рявкнул немец.
Он не понимает русский!
Боря указал дрожащей рукой на стол. Немец увидел фотографию и спрятал в китель. Медленно повернулся. Его брови сошлись на переносице, рука потянулась к рукоятке пистолета торчащего из ремня.
От страха у Бори помутнело в глазах. У него не случился сердечный приступ лишь по одной причине: какая-то его часть всё ещё надеялась, что это мираж, пусть и невероятно качественный.
– Я н-не хотел! Я собирался вернуть! Простите! Пожалуйста, не надо!
Он лихорадочно вспоминал, как будет «извините» на немецком. И надо же – вспомнил. В стрессовой ситуации мозг творит чудеса.
– Энтшульдигун! Энтшулдьдигун! – лопотал Боря.
Офицер наклонился над кроватью, также медленно и грозно поднял руку. Но пистолета в ней не было. Немец похлопал Борю по щеке.
– Гутэр Юнгэ, – сказал он с издевкой и растворился во мраке. А Боря ещё долго не мог заснуть, ни этой ночью, ни следующей.
Что это вообще было?! В какую категорию мистических явлений можно отнести произошедшее? Хрономираж, вышедший из под контроля? Визит из потустороннего мира? И то, и другое?
—
Автор рассказа: Илья Шевченко
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
