Поэтесса со свалки (1)

Если бы Акулу спросили, как она докатилась до жизни такой, та бы очень обиделась на собеседников. Что они знают вообще о жизни? Кто придумал разделить людей на категории: эти – правильные, а те – нет.

Что с того, если раньше у Акулы было все, как надо. Правильно, как считают «чистенькие» людишки.

Акулу бесило мещанское отношение к бытию. Ведь бытие – понятие растяжимое. Она разве была счастлива? Да нет же, нет! Дня не проходило, чтобы Акула не обливалась слезами обиды и унижения! Тридцать лет она плакала каждый божий день!

Сначала Акулина (черт дернул ее непутевую маму так назвать дочку) страдала от злой воспитательницы в детском саду. Той она не нравилась отчего-то. Воспиталка орала:

— Тупая! Тупая! Посмотрите, дети, как неаккуратно ест Акулина, сколько грязи вокруг нее. Посмотрите, дети, какая неопрятная у нас Акулина!

А с чего быть Акулине опрятной? Мама уехала на заработки, да так и не вернулась, а старая бабка Вера считала, что каждый день гладить внучке платьице и выдавать чистые трусики глупо. Вот в субботу намоет она Акульку, тогда и даст свежее белье. Выдумали тут санитарию с гигиеной. Зажрались!

Она частенько опаздывала к разбору детей и еще больше злила воспиталку. Та больно щипала Акулину и, схватив ребенка за руку, отводила домой самолично. Бабка решила, что это очень удобно. Не нужно отрываться от многочисленных дел, и специально не приходила за внучкой. Сами приведут! Небось, побоятся одну отправлять! И для Акулины началась нелегкая жизнь, пока ее не отобрали у бабки и не отправили в детский дом.

В детском доме стало немного полегче. Акулину никто не обзывал замарашкой, да и воспитательницы не отличались суровостью характера. И кормили хорошо. О маме Акулина не вспоминала, о бабке – тем более, решив, что маму можно выбрать себе и здесь. Она привязалась к Татьяне Петровне, молоденькой и очень красивой. Татьяна Петровна отвечала лаской и добрым отношением. И все у них было хорошо, пока однажды к воспитательнице не заглянули на работу собственные, родные по крови, дети.

Увидев, как нежна с ними Татьяна Петровна, Акулина поняла – ей не место в семье воспитательницы. И все это: тихий разговор, доброе отношение – просто работа Татьяны Петровны. Работа, за которую платят деньги. Акулина замолчала тогда на целый месяц, и психолог бился в догадках, что случилось? Допросы воспитанников ни к чему не привели, мелкую Акульку никто не бил и не пугал.

Через месяц Акулина пришла в норму и про игры в дочки-матери забыла раз, и навсегда.

Училась Акулина хорошо. А что ей оставалось делать: друзьями она так и не обзавелась. А вот обидными кличками разжилась. Акула. Кулек. Акела промахнулся. Терпела, куда деваться – Кульком зваться уж всяко лучше, чем Жиртрестом, Соплей или Дристой. И то, и Жиртрест, и Сопля, и Дриста смирились с прозвищами и не плакали. Хотя бы на виду.

Читать Акулина научилась легко и сразу начала буквально проглатывать книги, ставшие настоящей отдушиной, окном в другой мир. Пока одноклассники тужились над «Приключениями Незнайки», Акулина заканчивала «Динку» и приступала к «Угрюм-реке».

Поэтесса со свалки

Библиотекарша таращила глаза на мелкую, серенькую мышку, часами просиживающую в помещении, зарывшись в подшивки «Роман-газеты», и ничего не могла поделать, кроме, как написать докладную записку на имя директора: «Девочка читает все подряд, в том числе, и литературу, не отвечающую требованиям школьной программы».

Директор Детского Дома не был формалистом и бюрократом.

— Пусть читает. Так она отвлекается. Может, что-то из нее путнее вырастет.

В пятом классе Акулина сочинила свое первое серьезное стихотворение. Учительница положила стихи на мелодию, которую придумала сама, перебирая струны гитары. На концерте новая песенка «Эй, погоняй» имела настоящий успех. Особенно, последний куплет:

Ждет его Аленушка

Сидя у окошка

На ее коленях

Знай, мурлычет кошка.

А Иван вернется,

Все его дождутся.

Кони вороные

К дому возвернутся!

Так Акулина стала писательницей. Прикольно было самой создавать дивный мир, в котором она сама тонула. Одно время Акулина писала фантастические романы, а потом, после четырнадцати лет, увлеклась мелодрамой. И стопка тетрадок росла и росла. Она побеждала на всех литературных конкурсах, и директор гордился талантливой и яркой воспитанницей.

В восемнадцать лет Акулина получила однокомнатную квартирку. Она считала себя счастливым человеком. Пока училась, успевала подрабатывать в магазине продавцом. Деньжата, хоть и не большие, водились. Она обставила свое гнездышко просто и уютно. Повесила на окно светлые шторки, купила пушистый плед и накрыла им тахту. Раздобыла на барахолке старый торшер с желтым абажуром. На пол бросила симпатичный коврик. Развела море цветов. Красота!

И все это время Акулина много читала и много писала. Позже устроилась в редакцию местной газеты: главный редактор был сражен наповал ее статьей про местный парк. Оклад в редакции не был большим, так ведь и Акулине много не надо. Десяток яиц, килограмм картошки, да три окорочка на неделю. И на суп хватает, и на второе. Оставшиеся деньги улетали на книги.

По вечерам, выполнив очередное редакционное задание, Акулина заворачивалась в любимый пушистый плед и мысленно уплывала в другие страны. Она могла забыться и просидеть с книгой до утра, а потом клевать носом в редакции. Главред сначала думала, что девочка влюбилась, но потом, взглянув в воспаленные от бессонницы глаза, строгим голосом пообещала лишить Акулину премии, если та не остановится и не ляжет спать вовремя.

***

Димка появился внезапно. Как снег на голову. Столкнулся с ней в книжном магазине нос к носу. Ему нужна была какая-то энциклопедия про печи, а она искала очередную новинку знаменитого писателя, прославившегося на весь мир изумительной историей про огромного великана, погибшего на электрическом стуле.

Только что купленный роман шмякнулся на пол и чуть не развалился на части. Парень поднял книгу и вручил девушке. А потом подкараулил ее в этом же самом магазине и завязал знакомство, удивившись чудному имени девчонки.

Они встречались по вечерам, немного гуляли по городу, и Акулину все равно магнитом тянуло к книжному магазину. Димка тащил ее в кино, а она сопротивлялась. Иногда ему удавалось пригласить подругу в кафе, чтобы угостить мороженым. Акулина беспокойно озиралась в симпатичном павильончике и рассказывала Диме о своей жизни.

Тот внимательно слушал и улыбался. А потом напрашивался в гости на чай, где Акулина читала ему свои рассказы. Иногда она отрывалась и удивленно спрашивала:

— Тебе не интересно?

— Очень интересно, — говорил Димка, и тянулся к ее губам. В первый раз он поцеловал Акулину и легонько подтолкнул к тахте с нарядным пледом. Он считал, что в жизни есть вещи, куда интереснее, чем чтение романов, рассказов и стишат.

Утром Акулина плакала. Она совсем не так «все это» представляла. Она думала, что сначала будет море цветов и робкое прикосновение трепетных пальцев к нежной коже. Шепот листвы. Шепот любимого. Синие глаза, черные волосы, и легкий балдахин прозрачной фаты. Что будет пахнуть фиалками, и в небе зажгутся звезды. А на деле… Ничего особенного. А потом храп отвернувшегося спиной Димки.

И утром деловитое:

— Снимаешь квартиру? Тво-о-оя? Слушай, а че мы паримся, давай вместе жить? Надоело в этой общаге до смерти!

Акулина разбивала яйца над поджаренными гренками.

— Разболтай! – сказал ей Димка, мельком взглянув в сковородку.

Акулина послушно взяла вилку и превратила глазунью в болтушку, хотя любила, чтобы яичница не растекалась.

Оказалось, что она не умеет отстаивать свое мнение, да так и не научилась этому за всю свою жизнь.

Димка работал в пожарной части. Сутки через трое. Работа непыльная, пока пожаров не было. А как пожар, хоть увольняйся: ни боевок, ни касок – нет. Зарплату задерживали месяцами. Нормальные люди давно уже уволились, и остались самые упорные. На выходных все до единого калымили, кто где. Димка решил сыграть по-крупному: за городом вовсю строились новые коттеджи и замки. Требовались печники: камины обрели невероятную популярность. Всяк мнил себя бароном, да рыцарем. Вот и решил Димка научиться ремеслу, авось получится.

Упорство и труд все перетрут. Димка сложил свой первый камин ровно через год. Получилось недурственно, и заказчику понравилось. Новоявленный печник на радостях сводил Акулину в ресторан. Для них сервировали богатый стол, где даже икра на льду была. Димка пил водку, и коньяк, и шампанское, ел все подряд, не различая вкуса, и разлагольствовал.

— Ну вот, Акулька. Лед, тронулся. Теперь заживем! А через пару годков и квартиру побольше прикупим. А там – и домик с садом. Красота!

Акулина помалкивала и согласно кивала. Что-то подсказывало ей – не стоит, ох, не стоит связываться с Димкой. Не было ни любви, ни уважения. Акулина, как удобная вещь, как служанка для Димки. Он по-хозяйски расположился в ее гнездышке, нарушив весь уклад спокойной жизни Акулины. Теперь она, отработав положенные часы в редакции, вторую смену простаивала у плиты и стиральной машинки, бившей током. (Димка ту машинку с рук купил)

У Димки завелись деньги, но Акулина не видела ни копейки. Димка складывал купюры в коробку и пересчитывал их каждый вечер. Акулина ломала голову, как прокормить мужчину, так некстати оккупировавшего ее квартиру. Димка любил мясо. Каждый день. И злился, если Акулина подавала курицу вместо обожаемой свинины.

Она не спала ночами, думая, как выгнать из дома наглого жильца, но тот и не собирался уходить. В один из череды нудных дней Димка торжественно пересчитал деньги и заявил, что теперь они в состоянии купить квартирку побольше. И Акулина, глупая, доверчивая Акулина, не посмела возразить!

Приватизированную квартиру продали, добавили деньжат и купили симпатичную светлую двушку, владельцем которой, естественно стал Дмитрий. Так Акулина потеряла собственное жилье.

О свадьбе Дима не заикался, а вот о даче говорил много и увлеченно. К тому времени он открыл небольшую строительную фирму, и никто не посмел бы сказать, что Димка получил все на халяву. Он, действительно, работал как вол, и честно платил зарплату наемным работникам, но Акулина до сих пор кое-как перебивалась своими копейками. На простенькие трусики приходилось откладывать. Сапоги она носила чрезвычайно аккуратно – на новые денег не хватало.

И все-таки она не выдержала однажды. Димка приплелся уставший с очередного объекта и потребовал горячий ужин.

— Нет ужина. Не готовила, — ответила Акулина, — я не дочь миллионера.

— Тогда вали отсюда в свой детдом, — заорал Димка.

Слезы побежали по щекам Акулины:

— Верни мне мою квартиру, тогда уйду.

Разгорелся безобразный скандал с битьем посуды и дикой истерикой. Димка матерился и обвинял Акулину во всех грехах, вольных и невольных. Кричал, что она тупая дура и ничего не понимает, что она – уродина толстожопая и овца безмозглая. Много чего кричал. А потом ударил Акулину в первый раз в жизни.

Она только плакала. Детдомовское детство не научило Акулину давать отпор обидчику.

Шли годы, а ей казалось, что время застыло, как тухлая болотная вода. И она – не человек, а прудовая улитка, ползущая по стеблю рогоза. Димка стал Дмитрием Петровичем. Появились машины, купили квартиру в престижном районе и загородный дом.

Когда сожитель уезжал в командировку, у Акулины вроде бы сил прибавлялось. Она вскакивала с постели и целый день крутилась по хозяйству. Содержать большой дом в одиночку было тяжко, поэтому Акулина была вынуждена уволиться с работы. Дмитрий экономил на услугах домработницы, Акулька на что? Да и имечко подходящее… Ишь ты, пишет она… Да кому ее писульки сдались?

Акулина металась по дому, как раненный зверь. Руки ни на что не налегали. А потом… привыкла. Человек ко всему привыкает. Впоследствии, даже рада была, лишь бы не видеть дорогого властелина подольше. Хорошее настроение создавало не только отсутствие Дмитрия, но и один маленький секрет…

Продолжение

Автор рассказа: Анна Лебедева

Канал Фантазии на тему

Ссылка на основную публикацию