Игорь недавно развелся с женой. Тане, его бывшей, до смерти все надоело: и муж, и этот угрюмый военный городок, спрятавшийся среди глухих архангельских лесов. Господи, зачем она вообще вышла за Игоря? Она, что, декабристка? Ведь знала, куда едет. В маленьком поселке, приткнувшемся к военной части, не было никаких развлечений, кроме убогого клуба с баром в подвальном помещении. В клубе регулярно устраивались танцы, куда ходили молодые офицерики с женами. Такими же дурами и декабристками как Таня.
Дружить с местными женщинами невыносимо скучно: только и разговоров, что о многочисленных детях и любимых муженьках. Или – нелюбимых. Кудахчут, как куры, бессмысленно и хлопотливо, не задумываясь нисколько, что жизнь проходит впустую, и больше ничего не будет. Только и радости, что поездка летом в Анапу с детьми и бабушками. Да и там – пустота: то сопли, то ожоги, бесконечное «М-а-а-ам», купи, подай, убери. После такого отдыха требовался дополнительный отпуск.
Таня мечтала о другом: сплав на байдарках по рекам Карелии, безмятежное валянье в шезлонге под небом Турции, пирамиды среди жарких песков Египта… Кино, танцы, рестораны. И рядом – молодой и красивый Игорь, который так нравился ей поначалу. Ему шла военная форма, и Таня жарко целовала его. Но зачем она стала его женой? Никаких пирамид, ресторанов и светских вечеринок. Жены военных лишены этих удовольствий. Как в известном кино: чтобы стать генеральшей, нужно полжизни мотаться за летехой-супругом по гарнизонам.
Таня буквально заболевала от тоски, а любовь и симпатия к мужу превратилась в откровенную ненависть. Оба все давно поняли, но никак не могли признаться в своей ошибке. Брак держался на гнилых нитках. И однажды Таня решительно их порвала, собрав чемодан и уехав, чиркнув в записке: «Не люблю, не хочу, подаю на развод».
Игорь остался один. Сердце глодала жгучая обида. Но долго убиваться не было причин: он давно понял, что красивая, холодная Татьяна – транзитный пассажир, и совсем не для него. Романтики в жизни кадровых военных нет. «Анкор, еще анкор» — и больше никаких иллюзий. В чем винить избалованную, изнеженную Таню? Бог с ней, и пусть летит к маме, к шуму и суете большого города, полного развлечений, веселых подруг и беззаботных мужчин.
Серега Волков, друг, извернулся, достал где-то пару килограммов свежего мяса, нажарил чудесных шашлыков. Нарезал помидоров и огурцов с собственной теплицы. Налил водку по стопкам.
— За свободу, — сказал тост.
Чокнулись, выпили, закусили. Помолчали. Да и не надо было слов. Игорю стало хорошо и легко. Серега не отличался разговорчивостью, но умел поддержать в трудную минуту. Отслужив два года, остался на сверхсрочную. В обиду себя никому не давал с первых же дней службы. Деды хотели заняться воспитанием долговязого душары, но быстро отстали, когда Серега умудрился изжарить целый противень картошки, сдобренной салом, неизвестно где добытым.
А потом: понеслась! Ненавистную перловку он мог превратить в шедевр кулинарии. Лепил из нее котлеты, обваливал в сухарях и жарил в духовом шкафу на кухне военной части. Из ржавой, жутко соленой селедки мог сделать диковинное блюдо: форшмак, который прекрасно шел под самогонку. Серегу потому и отправили на кухню, да там и оставили. Два года часть не знала горя: ребята поправились и подобрели благодаря удивительному повару. Говорили, что Сергей может из чего угодно сварганить такой обед – закачаешься! Хоть из комаров, которых здесь было без счету. Сплетни, конечно…
Став контрактником, Серега развернулся: построил длинную теплицу, развел огород. Он обожал копаться в земле и делал это так, что, глядя на него, хотелось тоже погрузить пальцы в жирную, хорошо удобренную землю. Мужики смеялись:
— С таким Серегой и жениться не надо! И готовит, и в огороде возится, и молчит.
Игорь любил друга, был ему благодарен за все. Но все хорошее когда-нибудь кончается: Серега не стал продлевать контракт, и в скором времени собирался домой. Обменялись адресами. Игорь обещал приехать в гости, когда пойдет в отпуск. В скором времени Волков покинул часть навсегда, и его еще долго вспоминали с теплотой, с грустью глядя на пустую теплицу, на бурую жижу в тарелке, вместо огненного ароматного Серегиного борща.
Друг уехал и написал только одно письмо. Мол, все хорошо, нашел работу, познакомился с хорошей девушкой… И – тишина. Видимо, закрутила жизнь, смысл обижаться. Но все-таки Игорь, взяв отпуск, отправился в родной Серегин городок, чтобы повидаться.
Нужный адрес он нашел быстро: что тут искать, город вытянулся в длину вдоль улицы Советской, топай по ней, да ищи нужный номер на четной стороне. Поднявшись на второй этаж, позвонил в дверь. Открыла пожилая женщина, видимо мама. Игорь вежливо поздоровался. Она, взглянув на него, буркнула:
— На квартире живет со своей, этой…
Неласковая мама, судя по всему в ссоре с сыном из-за «этой». Но, спасибо, объяснила, где Волкова искать. Игорь, поблагодарив даму, отправился дальше. Минут через сорок он наконец-то добрался до серой пятиэтажки.
Звонок не работал, пришлось стучать. И вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась она, «эта». То ли девушка, то ли эльф из сказки. Маленькая, как дюймовочка, в легком сарафанчике, открывающем худенькие плечики. Копна светлых кудряшек на голове. Огромные зеленые глаза распахнулись удивленно:
— Вы к кому?
У Игоря пересохло во рту.
— А Сергей Волков здесь проживает?
— Здесь. Только его нет дома. Что-нибудь передать?
Игорь представился, сказал, что приехал издалека специально к армейскому другу. Он чувствовал себя полным идиотом. Не предупредил, свалился как снег на голову. Друг армейский. Что за чушь!
— Вам не у кого остановиться, да? – вдруг спросила девушка.
— Да. Но вы не беспокойтесь. Поеду на вокзал, ничего страшного.
Но эльф-одуванчик пригласила его в квартиру. Предложила мягкие тапочки, провела на кухню, где на плите булькало что-то в кастрюльках, а на кухонном столе расположилась швейная машинка с каким-то шитьем. Девушка в один момент уволокла в комнату свое швейное производство, застенчиво улыбнувшись:
— Пальто себе сочиняю. В магазинах не могу найти подходящего. Все какое-то…
Через пять минут она захлопотала на кухне, накрыв стол для гостя. Игорь, взглянув на красивые тарелки, почувствовал нахальный аппетит. Девушка, понимающе улыбнувшись, достала из морозилки шмат сала, нарезала его тонкими дольками.
— Ешьте на здоровье. До Сережи мне не допрыгнуть, но стараюсь готовить, как умею.
Заварила крепкого чаю, бросив туда ломтик лимона, и Игорь с полной уверенностью бы подтвердил: вкуснее чая он никогда не пробовал.
— Мы так и не познакомились, — сказал он.
Одуванчиковая девочка звонко рассмеялась.
— Точно. Я такая рассеянная! Меня Леной зовут!
Итак, она звалась Еленой. Мягкость звуков чудесно сочеталась с хрупкой внешностью. Игорь не отличался влюбчивостью, но здесь что-то с ним случилось такое… Хотелось смотреть на нее, не отрываясь, ловить взгляд зеленых глаз. И самое главное – до нее хотелось дотронуться, зарыться носом в легких кудряшках, поцеловать в нежные губы. Что за наваждение? Ведь Серега – друг! Да что это?
В голове билась мысль: одеться и бежать. Сейчас же! Немедленно!
Но тело отказывалось слушаться, и Игорь сидел, как прикованный на табурете между холодильником и кухонным столиком. Лена расспрашивала его об армейских буднях, и он рассказывал смешные байки, старательно обходя унылые темы. Словно жизнь в гарнизоне была раем на земле. Игорь даже удивился своему красноречию. И смелости. Потому что вдруг спросил ее:
— А где сейчас Серега? Работает?
Лена-одуванчик помрачнела и поникла. Было видно, что ей неудобно говорить об этом:
— Он… задерживается. Наверное, в гостях… или… не знаю…
Вот это новости.
— У вас все хорошо?
— Да… А если честно… не очень…
Игорь, пораженный, откинулся всем своим крупным телом к стене.
— У ВАС проблемы? Как это может быть? Серега мутит?
Лена пожала плечами. А потом посмотрела на Игоря:
— Вы знаете… А, может, выпьем?
— А Серега ничего? Придет, а мы тут пьем…
Лена-эльф устало махнула рукой.
— Пускай приходит. Пускай смотрит. Ему все равно. Ему семья не нужна.
Достала из холодильника запотевшую бутылку водки, точеные рюмочки, наполнила глубокую миску маринованными маслятами, с пятикопеечную монету величиной.
И стала рассказывать. Игорь слушал и не верил.
У Лены с Сергеем была настоящая и очень красивая любовь. Сережа дарил ей цветы, трепетно ухаживал. Они даже собирались пожениться. Но мама вероломно вмешалась, не желая для себя такой невестки.
— Я долго не могла понять, почему? А потом меня ввели в курс, так сказать, — Лена, подпирая рукой щеку, задумчиво смотрела на рюмку.
Оказывается, отец ее когда-то встречался с матерью Сереги. Все вполне невинно: поцелуи в щечку, встречи под луной. Шестидесятые, целомудренные годы стояли на дворе. Отец уверял, что у них «ничего такого не было». Да и быть не могло. Пара-тройка свиданий, и расстались. Девушка неинтересная, скучная, недалекая. Но злопамятная, как оказалось. Возненавидела маму Лены, да и вообще всю их маленькую семью. А уж когда узнала, что обожаемый сынок собирается жениться на дочери бывшей соперницы, так прямо с катушек слетела: куда там Монтекки с Капулетти.
Эта Юлия Николаевна, дай ей Бог здоровья, наговорила Сереге такого, что неудобно повторять. Лила ушаты помоев, грязи… Сергей не верил, не верил, но ведь вода и камень точит.
— А потом Сережа стал задерживаться на работе, пропадать вечерами. Смотрю на него и вижу – ненавидит. Ненавидит и не может с собой ничего поделать. А он ведь хороший такой, добрый. И маму любит. Но та сумасшедшая, я уверена, — грустно говорила Лена. Она опьянела от водки и немножко заикалась.
Продолжение в следующей публикации
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему