Париж

Всю жизнь Ольга бредила Францией. Она учила французский язык, читала французские книги, смотрела французские фильмы и сериалы. Она не могла точно сказать, что именно её притягивало. Всё, что касалось Франции, было для неё окружено какой-то магической аурой. Она смотрела на карту Парижа и представляла, как гуляет по этому городу. Каждый раз она разрабатывала новые маршруты, и представляла себя француженкой, которая выходит из дома например, в квартале Клиньякур и идёт на вокзал Монпарнас, по пути рассматривая всё вокруг. Яндекс услужливо предоставлял ей варианты маршрута, и она знала, что путь пешком займёт примерно один час двадцать две минуты. Она шла мимо акционного дома Дрюо, здания Комеди Франсез, отеля Эглиз де Дом, кинотеатра Гомон Парнас. Ей казалось, что она ощущает дух города. Умом она понимала, что реальный Париж сегодня с изобилием мигрантов из Азии и Африки совсем не такой, как в её мечтах, и времена д’Артаньянов безвозвратно прошли. Но Ольге нравилось создавать вокруг себя этот волшебный мир.

***

В последнее время Ольге не везло. Совсем. Она рассталась со своим бойфрендом. Вернее, он её бросил. Не то, чтобы Ольга его очень любила. Миллион восторгов, миллион терзаний — всё это не для нашей жизни. Она сошлась с ним для того, чтобы быть как все. У всех её подруг уже были отношения. А чем она хуже? Но когда тебя бросают — это очень обидно. Всё-таки они жили вместе почти полгода. На работе тоже начальник цепляется за каждую мелочь. Рабочий компьютер словил вирус. Пока сисадмин его удалял, прошло много времени, и она не успела к сроку сделать нужные чертежи. После строительного университета Ольга работала проектировщиком в крупной компании. И вот сейчас она ехала в час пик в переполненном вагоне метро, чтобы передать на объект необходимую документацию. Она пыталась отвлечься, представляя, что гуляет по Набережной Букинистов в Париже, но это не удавалось. В вагоне Ольгу так прижали к двери, на которой была надпись «не прислоняться», что она еле дышала. Когда двери открывались, её выносило наружу, как пробку из бутылки шампанского, и на каждой остановке она с трудом втискивалась обратно.

— Ну куда они все едут? — думала Ольга. Вот бабульки, а их много было в толпе, могли бы поехать на пару часов попозже. Да и куда они вообще стремятся? Сидели бы лучше на лавочке, семечки грызли.

Ольгу это очень злило, и она мысленно записала себе в список добрых дел сколько бабушек она не убила по пути.

***

Изрядно помятая и злая, она, наконец, добралась до места. Был сильный мороз, и вся строительная грязь превратилась в подобие стиральной доски. Ольга ковыляла до прорабской, демонстрируя высшую школу эквилибристики. Не помогали и специально проложенные мостки. Они обледенели, и идти было невозможно. Прораба Крюкова на месте не оказалось, а на вопрос «Где он?», рабочие говорили: «Там!» и махали руками в разные стороны. В конце концов, один паренёк сказал, что он знает, где тот, который Крюкова видел. Ольге ничего не оставалось, как пойти к строящемуся зданию. Но внутри она растерялась. Везде велись работы, прокладывались коммуникации, подготавливались помещения для отделки. Когда она спрашивала, её или не слышали или опять махали рукой в никуда. Ольга металась то в одну, то в другую сторону и страшно злилась. В одном из коридоров наткнулась на штабель каких-то ящиков. Ольга попыталась протиснуться вдоль стены впритык, и шапка зацепилась за какую-то торчащую из стены арматуру. Она пыталась её поймать, но не успела, и шапка прямиком упала в корыто с цементом. Оля попыталась её достать, но без того, чтобы перепачкаться окончательно, это было невозможно. А без шапки в такой мороз идти — это просто самоубийство.

— Девушка, вы к кому? — раздался голос за её спиной.

— Мне нужен Крюков.

— Он перед вами собственной персоной. Вернее, пока сзади вас. В масштабе один к одному.

Оля обернулась. Всё, что она думала про ситуацию, было написано у неё на лице. Но ругаться было неприлично, и она молча протянула Крюкову чертежи

— Спасибо! — сказал Крюков и одним ловким движением достал Олину шапку из корыта.

Шапка представляла жалкое зрелище, очистить от цемента её было невозможно, тем более, что через несколько минут цемент застынет и шапка превратится в загадочный артобъект, где можно отыскать много смыслов, иначе говоря, бессмысленный.

— Пойдёмте, я дам вам шапку. У меня в прорабской есть запасная. Отдавать необязательно.

— Спасибо! Но я вам отдам, иначе мне неудобно. Дайте мне ваш телефон. Завтра пересечёмся где-нибудь.

Крюков продиктовал телефон, Ольга сохранила его в своём мобильном. Шапка, которую дал Крюков, оказалась вполне приличной, и даже было ей к лицу.

— Я позвоню вам, — уходя, сказала Ольга.

***

На другой день Ольга позвонила и предложила после работы встретиться там, где обоим было бы удобно, например, в метро.

— Ну зачем в метро, — сказал Крюков — Лучше давайте в кафе. В метро в это время народу с пол- Китая.

Ольга мысленно поставила ему лайк. Метро вызывало неприятные ассоциации.

***

В кафе Крюков заказал по бокалу вина. Они разговаривали ни о чём: о погоде, о работе, о сериалах. Бессмысленный трёп для приличия. У Ольги было несколько каверзных тестов для мужчин. Только те, кто их проходил, заслуживал её внимания. Она знала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Вот и сейчас она спросила:

— Как вы относитесь к старому божоле?

Если её спутник отвечал, что любит выдержанное или пил божоле урожая две тысячи какого-то года, он сразу становился ей не интересен. Старое божоле это оксюморон. Это вино поступает в продажу через шесть недель после сбора винограда, и должно быть выпито до весны следующего года.

Всё это Крюков ей и рассказал, деликатно упрекнув её в невежестве. И ещё он рассказал о празднике божоле, который проводится во Франции в третий четверг ноября.

— Божоле прибыло! — произнесла Оля официальный девиз этого праздника и рассмеялась.

Тест Крюков прошёл с успехом, и она стала рассматривать его более пристально. Ей он показался симпатичным. Блондин с голубыми глазами, хорошо сложен, и судя по всему, неплохо образован.

Но для того, чтобы понять, насколько они на одной эмоциональной волне, Ольга прочитала ему два небольших стихотворения и спросила, какое ему больше нравится. Одно из них начиналось словами: «Сердце тихо плачет, словно дождик мелкий…», а второе — «И в сердце растрава, и дождик с утра, откуда ты право, такая хандра…»

— Мне ближе второе, — сказал Крюков — Но мне кажется, что это одно и то же, только в разных переводах.

Оля была поражена. Это было два перевода одного стихотворения Верлена. Первый перевод И. Эренбурга, второй Б. Пастернака. Ей тоже больше нравился Пастернак.

И продолжить знакомство Оля согласилась.

***

Прошло несколько месяцев, и Ольга уже не могла представить свою жизнь без Крюкова. Рядом с ним она чувствовала себя уверенно. Его мнение стало для Оли определяющим. Она ловила каждое его слово и бросалась на защиту, если оппонент возражал. Ольга всё время хотела его видеть, быть рядом с ним. Она боялась самой себе признаться, что влюбилась. Любовь ведь не такая!

Когда Крюков предложил Ольге выйти за него замуж, она оторопела. Одно дело просто ни к чему не обязывающие отношения, а совсем другое официальный брак. Многие легкомысленно относятся к штампу в паспорте, но Оля воспринимала это серьёзно. Появляются новые обязательства, а она пока не была к этому готова.

— Я решил, чтобы ты всё окончательно обдумала, пригласить тебя в Париж, — сказал Крюков.

И они поехали в Париж. Но этот Париж был не столицей Франции, а селом в Челябинской области. Это село так назвали в 1814 году, когда русские войска вошли в Париж и кричали в парижских забегаловках: «Быстро, быстро!». Оттуда и пошло слово «бистро». Крюков был оттуда родом, и когда говорил, что родился в Париже, это обычно воспринималось как шутка. Там и сейчас жили его родители. Отец работал водителем, а мама преподавала русский язык.

Сегодня Париж — административный центр парижского сельского поселения. Несмотря на некоторую абсурдность, это Ольге очень нравилось. Она узнала недавно, что в России, кроме Парижа, есть Берлин и Лейпциг.

Париж находится всего в 60 км от Магнитогорска, примерно в часе езды на автобусе, но автобус не ходил, и пока Крюков нашёл машину, прошло много времени до того, как они поехали.

Наконец они увидели указатель «Париж». В этот момент вокруг указателя паслись коровы, которые встретили их дружным мычаньем.

Париж оказался удивительным местом. Кроме обычных сельских домов, есть почта, дом культуры и кафе с названием «Париж».

Родители Крюкова приняли Олю очень хорошо. Маме она понравилась.

— Теперь я буду спокойна за Юрочку, может, и внуков дождусь, — говорила мама.

***

Вечером Юрий предложил Ольге прогуляться. Они подошли к дому культуры. Оля с любопытством прочитала программу мероприятий. В парижском доме культуры в воскресенье был выходной день, но зато по субботам проходила дискотека с восьми часов аж до полуночи. Оля чувствовала себя очень спокойно. Она шла рядом с Юрой и ни о чем не думала.

— Закрой глаза, сказал он.

— Зачем?

— Узнаешь.

И он повёл Ольгу за руку. Она послушно шла, ожидая, что будет дальше.

— Открывай.

Оля открыла глаза и оторопела. Она стояла лицом перед Эйфелевой башней. Башня была как во французском Париже, только меньше.

— Это вышка сотовой связи, — объяснил Юрий — Её в 2005 году построили.

Он вынул из кармана коробочку с кольцом, протянул Ольге и снова сказал:

— Будь моей женой!

В этот раз Ольга, не раздумывая, сказала «Да».

Потом она рассказывала подругам, что предложение Юра Крюков ей сделал в Париже у Эйфелевой башни.

И это была чистая правда.

—

Автор рассказа: Елена Кучина