Иришка билась в истерике. Вот уже битый час Ольга Владимировна не могла остановить стенания дочери по поводу рождения малыша:
— Мама, как ты не понимаешь! Врачи сказали, что приговор обжалованию не подлежит. Я не смогу иметь детей по физиологическим показаниям. Никогда!
— Успокойся, пожалуйста, тебе ведь сказали, что невозможно зачатие естественным способом. Выносить и родить ты прекрасно можешь сама. А это уже, по крайней мере, полдела. Двадцать первый век на дворе. Столько медицинских методик: суррогатное материнство, ЭКО, донорство биологических материалов, в конце концов.
— Да что ты в этом понимаешь, – обиженно надула губы дочка, – вы с папой рожали меня нормально, по-человечески. А я какая-то неполноценная у вас получилась. Недоженщина, недомать, недородительница.
— Господи, Ира, ты сама себя слышишь? Что ты плетёшь?
— Да то и плету, что думаю. Я себя уважать перестану, если не рожу «своего», со всех сторон «своего» ребенка, без участия других людей. Только тогда я буду этого малыша любить, холить и лелеять, иначе игнор, мне «подкидыши» не нужны.
— Какой ерундой забита твоя голова, дочь, в двадцать шесть лет уже пора хоть немного поумнеть, проработать все возможные варианты с холодным разумом, не наделать ошибок.
Ириша тяжело вздохнула, присела за стол, куда Ольга Владимировна только что водрузила тарелку с ноздреватыми, пышными блинами, поставила миску со сметаной, плошки со сгущенным молоком и с мёдом. Масленица на дворе. Блины – дело святое. Пусть их с Костей чадо выпьет чая с угощением, да немного поразмыслит над ситуацией.
Замужем Ирина была уже пятый год. Правда, первые три года «вечные» молодожёны всё очередной медовый месяц правили. По миру путешествовали, «для себя жили». Пока Ирочка диплом зарабатывала в университете, да потом карьеру строила в частном юридическом в качестве помощницы адвоката.
Наигравшись с бесконечной чередой административных процессов, в которых участвовал её шеф, молодая женщина заскучала. Такой вид деятельности среди тонны бумаг, ей показался слишком пресным. Муж Ирины – механик в большом гараже с фурами. Может, там жизнь бьёт ключом? Устроилась юристом в компанию супруга, там как раз вакансия появилась. Так женщины-коллеги не понравились. Судачат с утра до вечера о своих мужьях и детях, о кастрюлях, рецептах, средствах для лучшей стирки воротничков рубашека. Фигня какая-то. Они ей не компания.
Попробовала примкнуть к «золотым» девочкам в ночном клубе, где оказалось у подруги на девичнике. Акулы сразу её раскусили, не по «её немодной Сеньке, то бишь, мордахе без правильного «makeup» (как они, растягивая надутые губы, макияж называли) — их стильная шапка». Для приличия пять минут с ней еще разговаривали, а потом разбились на кучки по интересам, даже её хохотушка-подружка, виновница сего торжества, стала смотреть на неё с каким-то презрительным прищуром.
Ира была упряма, как сто ослов. Всё равно она найдёт для себя «общество по интересам», вон хотя бы среди молодых мамашек с колясками в сквере у драматического театра. Вбив себе в голову эту идею, озадачила мужа:
— Артём, нам уже по двадцать четыре года, подошёл срок заводить ребёнка.
В целом и общем, муж был не против, и они удвоили усилия в этом направлении. Молодые, здоровые, горячие, в отдельной бабушкиной квартире, которую им выделили свёкры, живут. Никто не мешает. В спальню неурочно не заглядывает. Питаются хорошо, в фитнес-зал пару раз в неделю заглядывают. Много бывают на свежем воздухе, даже курс витаминов весной пропили.
Чего еще надо для этого зачатия? Почему прошло уже больше года, а результат нулевой? Ира ринулась покорять медицинские учреждения, специализирующиеся на тематике появления на свет здорового потомства. Обследования им с Артёмом назначили, перечень еле на трех листах уместился. Месяц по кабинетам ходили, анализы сдавали.
А потом как гром среди ясного неба. Если опустить медицинские подробности, то вердикт эскулапов был таков:
— У Артёма со здоровьем всё идеально, у Ирины – фиаско, забеременеть «старым дедовским способом» — ей не судьба.
Женщина шла по заснеженным улицам к матери, что рассказать ей о своей беде. Глотала слёзы, мужу пока еще ничего не объявила. Да и что теперь сказать? Провоцировала его на выполнение супружеского долга регулярно и с удовольствием, а сама «с браком». Бросит теперь её Артёмушка и будет прав. Кому нужна такая жена?
Мама Оля встретила «несчастного ребёнка» радостно. В родительском доме всегда жила любовь, это здесь везде чувствовалось.
Отец и мать Иры оба были офтальмологами. Папа — ещё и оперирующим хирургом. Ну и пусть у них разница между собой больше двадцати лет. Они уже и свадьбу серебряную давно отметили, к жемчужному тридцатилетнему сроку подбираются. Папа восьмой десяток разменял, а бодрячком. В свои семьдесят четыре года иногда еще и сам операции проводит, и консультирует много.
Маме не так давно отметили пятидесятилетней юбилей. Сколько цветов притащили её благодарные пациенты! А ведь в обычной районной поликлинике всю жизнь трудится. Звёзды в карьере в своё время с неба не пыталась доставать. Жила успехами мужа, да дочку воспитывала. Вот всё должно быть в «правильной» семье, а у Ирины — дела наперекосяк.
Наевшись маминых блинов, Ириша после множества слёз и расстройства начала клевать носом. Артём с работы еще не скоро домой вернётся. Судьбоносный разговор лучше перенести на завтра, на субботу. В выходные сподручнее будет новость шокирующую мужу объявлять. Ира уютно устроилась на мягком диване среди горы подушек, подтянула под бок своего старого, изрядно облезшего плюшевого медведя, кивнула маме, накрывающей её пушистым пледом, и провалилась в сон. А Ольга Владимировна присела в кресло напротив и задумалась.
В своего единственного мужчину она влюбилась, когда ординатуру в глазном отделении городской больницы проходила. Константин Николаевич — высокий, моложавый брюнет с седыми висками, синеглазый, с превосходным чувством юмора. Но неприступный, как скала. Как жену похоронил, (она при родах их сына умерла), вдовствовал один. Ни одну женщину возле него никто из сотрудников никогда не видел. Если и заводил романы, то от службы далеко. Мимо симпатичного ординатора Олечки, как мимо пустого места проходил, а она млела так, что ноги подкашивались. Всё время украдкой «подглядывала»: где он, куда пошёл, с кем разговаривает.
Полной неожиданностью для неё стал тот факт, что на вечеринке в честь празднования женского праздника 8 марта Константин Николаевич пригласил её на медленный танец. Вёл партнершу нежно и уверенно, а потом напросился проводить ее домой. Ольга была как во сне, горела в огне смущения, вздрагивала от его прикосновений… и он всё понял. Через неделю завёл с ней разговор, да еще и «с места в карьер»:
— Вы мне очень нравитесь, Ольга, вы толковый специалист, хороший душевный человек. Я, наверное, вас огорошу своим вопросом, но поверьте, что он не спонтанный. Вы выйдите за меня замуж?
Ольга от его прямого вопроса вся стала пунцовой и покрылась мурашками. Она и мечтать не могла, что такой мужчина обратит на неё внимание. Тогда она поднялась на цыпочки, поцеловала своего давнего кумира в щеку и прошептала:
— Я согласна!
Через три месяца вся больница гуляла на их свадьбе. Сколько тогда было шепотков за спиной:
— Гляди, какой пронырой оказалась эта молодая докторша, мы тут за ним годы толпами поклонниц ходили, а она — «сразу в дамки»!
— Не будут они жить, такая разница в возрасте, он будет дедушкой – она еще девицей!
— Посмотрим, посмотрим, что из этого скоропалительного брака вырастет.
Выросло всё очень хорошо, по-настоящему упоительно, счастливо. Константин Николаевич был идеальным мужем, другом, любовником. Ольга как в рай попала. Взрослый сын её супруга после армии на сверхсрочной службе остался, в просторной квартире они жили вдвоём. Молодая суженая ног под собой не чуяла. Что повкуснее приготовить? Постельное бельё через три дня перестелить или ещё рано? Какой галстук предложить мужу на новогодний бал в больнице, всё же вокруг их пару опять «экзаменовать» будут.
Мрачнеть Костя стал через пару лет. Отмалчивался, от разговоров уходил, а потом как-то объявил, что сын в отпуск приезжает.
— Это же замечательно, откликнулась Ольга, как раз мы с ним и познакомимся.
— Ага, — откликнулся Константин, – вы как раз — одногодки.
В первый момент, когда Ольга увидела своего «пасынка», немного растерялась. Перед ней стоял её любимый Костя, только более молодой. Те же синие глаза, тёмные густые волосы, даже пара седых волосков на висках.
А тут еще и мужа вызвали на срочную операцию на работу. Ей как-то даже неловко было оставаться с молодым мужчиной вдвоём в квартире, пока они еще даже толком не познакомились. Через час Константин позвонил из больницы, и сказал, что остаётся на суточное дежурство: попалась пациентка с тяжёлыми осложнениями. Он должен за ней понаблюдать.
Ольга прошмыгнула мимо гостя на кухню, под благовидным предлогом-угостить его ужином. Ели молча, потом она помыла посуду. Пасынок пытливо её всё время разглядывал, а потом вдруг завёл разговор.
— Папа вызвал меня сюда специально. Он прошёл обследование, у него не может быть детей, и он хочет, чтобы эту ночь мы провели вместе, чтобы вы зачали ребёнка от меня. Он даже подходящий день «вычислил». Мы с отцом очень похожи, никто ни о чём не догадается. Я не могу и не хочу так с вами поступать, «вслепую», пытаясь соблазнить для «благой» цели.
Раньше я ревновал к вам отца, думал, попалась молодая «свиристёлка», окрутила, захомутала. Потом эти годы наблюдал за вами издали, видел, отец по-настоящему счастлив. Я мог бы стать донором биоматериала для вашей семьи. Считаю, что этот путь – более щадящий в моральном плане. Будет папа сразу и дедушкой, и отцом вашему малышу. ЭКО в России уже несколько лет делают, вам надо попробовать, тоже воспользоваться этой методикой. Если надо будет, мы заморозим «пробы» на несколько попыток, пока не получится.
Константин Николаевич еле шёл домой. Его ноги казались ему свинцовыми. Мир рухнул за этот один день и эту одну ночь. Как прежде уже никогда не будет. Мысли крутились только вокруг одного:
— Уступила ли Ольга его сыну? Вдруг она в него влюбится?
Он уже сотню раз пожалел, что задумал всю эту «конструкцию». В дверь позвонил, открывать своим ключом не стал.
— Твой сын уже уехал в аэропорт, – встретила его Оля, – Надо отдать ему должное, он оказался настоящим, порядочным и верным тебе! А ты! Как ты только мог попытаться сподвигнуть его на такой поступок? Как бы мы все потом в глаза друг другу смотрели? Как тебе могла прийти в голову мысль, что я пересплю с «твоей более молодой копией»?
Косте вдруг вспомнились строчки из баллады Эдуарда Асадова «О ненависти и любви», где герой после пустых подозрений в адрес жены, «стал вдруг счастливейшим на планете…». Он понял, что поэт подразумевал, когда писал эту фразу.
Ириша «получилась» после второй попытки. Носила её Оля легко, ждала с нетерпением. У их дочери действительно были синие глаза, роскошные тёмные волосы, добрый, хоть и иногда немного наивный характер, спокойный нрав, как у папы и старшего брата. Константин и Ольга ни разу не пожалели о том, что когда-то прошли через тяжёлое моральное испытание. Дочь того стоила.
Пока Ольга Владимировна предавалась воспоминаниям, Ирина успела немного поспать и успокоиться. Поднялась совсем в другом настроении. Уходя домой, сказала матери:
— Ты знаешь, я завтра буду разговаривать с Артёмом по поводу ЭКО. Думаю, что методика уже много раз опробована медиками. Уверена, что у нас всё получится.
— А на следующий день приходите с Артёмом к нам на блины, – откликнулась Ольга Владимировна. – В Прощёное воскресенье неплохо семье побыть вместе. Я и сватам позвоню, посидим как в старые добрые времена у нас.
Семья – дело священное. Она человека и к небесам поднять может, чтобы он парил от счастья и в пропасть низвергнуть, в чёрный ад сомнений и боли. Кто как ею сможет распорядиться.
— Хорошо, мамочка, – чмокнула Ириша её в щеку. – Только, чур, если блины будут с начинкой, мне с творогом побольше сделай. Я твои блины обожаю, они мне силы всегда придают.
— А то! – обняла Ольга Владимировну дочку, – Иди осторожнее, там гололёд.
Жизнь продолжалась…
—
Автор рассказа: Елена Рязанцева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
