Лида разбирала хлам на летней веранде. Большую часть года веранда пустовала: летом здесь было жарковато, а зимой – очень холодно. Мебели – немного – лишь диван, да шкаф и старый, гудевший как трансформатор, холодильник.
Непонятным образом к весне веранда наполнялась вещами чуть ли не до потолка: бензопилы, корзинки, ящики, банки, коробки, резиновые сапоги, и еще тонна барахла непонятного происхождения и назначения. Лиде даже к холодильнику сложно подойти.
В мае наступал «час икс»: Лида, психанув, снова наводила стерильный порядок в помещении: стирала занавески, утаскивала хлам и отмывала пол. Чистота держалась до самого ноября. А потом – все сначала. Стоило только здесь появиться какой-нибудь коробке, как через месяц веранда опять представляла собой склад всякой, никому не нужной ерунды.
Ничего, ничего… В последний раз наводит порядок. Дом уже выставлен на продажу.
Лида раскрыла створки шкафа. На вешалках висела рабочая одежда. «В люди» выйти в ней уже стыдно, а «в поля» — в самый раз. На нижней полке – пакет с оранжевыми жилетами и легкими плащами.
Тут же – коробки с сухими пайками, которые изымалось из шкафа, когда Лида с Виктором собирались на рыбалку. Сухпайки Лиде нравились. Все тут есть: и галеты, и повидло, и чай, и кофе, и довольно сносная еда. Особенно ааговядина с овощами. Разогрел и съел – не надо заморачиваться с продуктами и тащить дополнительно тяжелый баул с посудой.
Лида вытащила коробки. Некоторые еще прошлым летом Лидой и Витей дружно ополовинены. И тут из одной из них порскнула маленькая мышка. Лида вскрикнула. Коробка выпала из рук. Женщина оправилась от нечаянного испуга: такой крохотули испугалась! Пригляделась к коробке. На одной из картонных стенок прогрызена аккуратная дыра, прямо как в мультиках, овальной дверкой. Стало интересно, и Лида боязливо (но женское любопытство победило типичный женский страх) открыла коробку. А там… Господи, что за прелесть! Аккуратный мышиный домик!
Все тут было: и кухонька, где выделено обеденное место – пустая жестянка из-под сала. И спаленка – уютное гнездышко из нагрызенных тоненькими полосками бумажек, фантиков и фольги. И кладовка: в каждой из жестянок – круглые дырочки. Повидло, паштет и плавленый сыр мышь оценила. И даже обеззараживатель для воды попробовала на вкус. И жевательную резинку – тоже. А галеты почему-то не тронула. Может, не успела.
Жестянки зря не пустовали. Взамен армейско-туристической еды хозяйственная мышка положила орешки, сушки, конфеты, пару сухарей. Вот кто воровал из вазочки на обеденном столе!
Но самым интересным было то, что трудяга в своей квартирке настоящий клад запрятала: пятирублевые монеты, бусинки, пуговицы и…
Лида аккуратно выудила из мышиного схрона обручальное кольцо мужа, пропавшее два года назад.
— Вот воровка. Нахалка. Ты же мне всю жизнь переломала, — изумленно проговорила Лида вслух, и выкинула коробку в мешок для мусора. – В расчете!
***
Лида не относилась к типичным, классическим скандалисткам, регулярно выносившим несчастным мужьям мозг из-за ревности. Она терпеть не могла ссор и семейных разборок. Стоило немного повздорить с Виктором, и она через два часа молчанки сама шла мириться. Отходчивая. И вовсе не стерва.
— Почему ты постоянно на работе? Почему ты не уделяешь мне время? Почему не водишь в ресторан? – никогда Лида не приставала к мужу с такими вопросами.
Ей хотелось крикнуть капризным дамочкам в лицо:
— Послушайте, милые крошки! Пока вы сидите в дорогихсалонах красоты, ездите в шикарных иномарках и сходите с ума от безделья, ваши супруги вкалывают. Для вас! Откуда взяться времени, чтобы сидеть с вами и слушать глупые разговоры на языке «Эллочки-Людоедки».
Умерьте свои аппетиты! Займитесь чем-нибудь полезным! Отлепите кукольные глаза от тупых мелодрам и возьмите в руки книжку. Пусть содержание ее будет чуть сложнее «Курочки Рябы», но все-таки! Оставьте в покое мужей! Они, существа слабые и непостоянные, в конце концов, плюнут и найдут себе кого посговорчивее!
Ну, Витя, не был олигархом. Миллионы не валялись в ящике комода из орехового дерева. Но не бедствовали. Витя из кожи вон лез, чтобы семья ни в чем не нуждалась. Простой прораб, строитель, честный и работящий мужик, добивавшийся всего сам. Потому и не обзавелся миллионами.
Тем не менее, квартиру, дачу и две машины Витя купил на свои кровные. Детей выучил и выпустил в свободное плавание вполне самостоятельными людьми. Иногда помогал деньгами, но не баловал – насмотрелся на деток начальников строительной компании. Сидят до сорока лет на родительских шеях, интеллект как у страуса, но амбиций – Боже ты мой…
Испытав все удовольствия земной жизни, неугомонные мажоры искали что-нибудь этакое… В итоге, становились законченными наркоманами, торчками, и дохли как мухи. Пачками. Вот она, безграничная папина-мамина вседозволенность. Не любовь, а именно – вседозволенность!
Детям, Катьке и Сашке, в задницы никто не дул. Как потопали, так и полопали. Получили профессию – вперед, и с песней! Сашка задумал жениться в двадцать лет на какой-то юной прелестнице, не выпускавшей из рук телефон, а изо рта электронную сигарету. Привел невесту, чтобы познакомить с родителями. Лида пыталась завести разговор, но Аллочка, Сашкина пассия, не смогла связать и двух слов. Виктор послал Лиде многозначительный взгляд, а вечером предложил сыну хорошенько подумать.
Но тот, дурачок, думать не пожелал. Ну, а отец отказался финансировать свадьбу.
— Спать с бабой научился, научись ее содержать, — короткий и ясный вердикт.
Аллочка, услышав, что не будет у нее платья из салона, арки, увитой живыми розами и свадебного путешествия в Испанию, закатила истерику жениху. Сашка сообразил, что это только цветочки. Все ягодки впереди. И папа с мамой не помогут и не побегут наперегонки спонсировать хотелки молодой.
Свадьбы не состоялось. О чем Сашка ни разу не пожалел. Он потом часто удивлялся: откуда такие запросы у дочки неблагополучных, затасканных жизнью, пьющих родителей?
Катюха была умнее. Она вообще ни о каких женихах не думала. Серьезная девушка.
— Сначала устроюсь в жизни. Потом – брызги страсти, — говорила она.
Лида дочь больше не донимала.
В общем, все у детей было нормально.
С Виктором тоже жилось спокойно. Ни в Турцию, ни в Египет уже не хотелось. Они оба решили спрятаться от внешнего мира, устав от суеты большого, высасывающего все силы, города.
Дача, расположенная среди хвойного леса, радовала глаз и грела душу. Виктор строил ее сам. Буквально, своими руками, пятнадцать лет назад.
Никаких новомодных построек и бездушных «хайтеков». Офис ни Лиде, ни Виктору не был нужен. Они мечтали о милом домике с аккуратной верандой, где можно было бы устроить зимний сад. И пить кофе, любуясь через широкие окна, белоснежными, подкрашенными фиолетовыми бликами теней сугробами.
Виктор сложил симпатичную печурку для обогрева растений, устроил широкие подоконники для безделушек, так любимых Лидой. Разноцветные подушки, небрежно брошенные на диван, располагали к отдыху.
Но прихотливые пальмы и простоватые фикусы так и не поселились здесь. Лида несколько зим совсем не приезжала сюда. Незачем, да и страшновато одной в лесу.
Просто компания, где трудился Виктор, выиграла тогда тендер на участие в стройке олимпийских объектов в Сочи. Это был «золотой» приз! Витя радовался, как ребенок. Как же: такой проект, такая работа! Деньги! Почет!
Лида понимала: муж уедет на долгую вахту. Он ведь не офисная мышь, его место у «станка», рядом с работягами. Что же, Виктору эта работа была необходима. Истерики по этому поводу закатывать? Ну уж нет. Лида, как уже говорилось, истеричкой и дурой не была!
Скучать, правда, некогда. Катька с Сашкой еще учились в школе. Сын, в отличие от правильной и дисциплинированной дочери, «давал стране угля». То одно, то другое – только успевай к директору школы на ковер бегать. На работе завал, на выходных, предназначенных человеку для восстановления сил, Лида разгребала «завалы» из отчетов и сводок.
Да и дороги к участку не чистились. Кто их будет чистить: Витя умудрился обустроить участок в стороне от региональной и федеральной трасс. Чтобы никого. Не лопатой же себе проезд разгребать. Смешно… В общем, не до дачи, не до зимнего сада.
Ну, долго ли, коротко, а стройка века закончилась, и муж, наконец-то вернулся домой. Можно было не дергаться. Виктор теперь всегда рядом, а не урывками: раз в два, а то и в три месяца.
Лида соскучилась по Вите, а дети, наоборот, разболтались без отцовского сурового пригляда. Пришлось ему впрягаться в воспитание. Сашок присмирел уже через две недели. А через пару месяцев в его дневнике появились четверки. Вовремя приехал батя: спуску Саньке не дал.
Вроде бы не было поводов для беспокойства: жить, да радоваться. Однако, их крепкая и слаженная жизнь была близка к катастрофе.
Лида заметила, что на безымянном пальце мужа отсутствовало обручальное кольцо. Потерял?
— Лидка, не начинай, а? В бумажнике лежит, наверное. Сама понимаешь, стройка. Техника безопасности…
Лида и не начинала. И все понимала. Только что-то покусывало сердце. Раньше Витя кольца не снимал никогда, даже на стройке. И в отпуск приезжал: кольцо на пальце было. Что там у них, каменщики резко закончились, пришлось самому прорабу кирпичи класть?
Ну, побеспокоилась, подумала и… перестала. Она, как говорилось, не относилась к типу подозрительных дамочек. Без этого чертова кольца дел невпроворот. Дети оканчивали школу, предстояла сдача ЕГЭ, поступление в ВУЗы. Катя вообще собиралась учиться в другом городе, да и Сашка потянулся за ней следом…
На работе обязанностей прибавилось, правда, зарплата не росла. То одно, то другое. А еще и свекровь тяжело заболела – ни до чего!
Потеряла бдительность. И, видимо, зря. Громом среди ясного неба для Лиды оказался звонок в дверь. На пороге Лидиной квартиры стояла молодая дева с типичным южным говором, где царила мягкая «Г».
Обе, и молодая, и не очень молодая женщины замерли друг напртив друга в немом удивлении.
— А Вихтор Сандалов здесь проживает? – разомкнула сахарные уста молодая.
— Да…, — ответила Лида, и ноги ее стали ватными.
Девицу звали Галей (Халей). Галя, высокая, сочная, с пышной грудью южанка, на вид – лет двадцати пяти от роду, приходилась Виктору… любимой. Любимая Виктора ждала ребенка.
— И передайте вашему мужу, что он мне нафих не сдался. Пусть тохда на аборт денех дает! Балабол! Лапши мне навешал, а сам женатик! А я-то дура, поверила! Вот я дура!
Галя, не стесняясь соседей, голосила на весь подъезд. Чего ей стесняться? Она любила. Пусть теперь Витя стесняется. И перед соседями, и перед законной!
А Лида едва стояла на ногах и благодарила всевышнего, что дети разъехались… Все остальное ее уже не волновало. Даже вопрос: как же Галя разыскала Виктора? Неужели у него хватило наглости дать «любимой» дать свой адрес? Все это казалось Лиде невозможным сном, сюром, кошмаром… Это все неправда. Это не может быть правдой, нет!
А потом все было как в тумане. Лида что-то кричала в лицо мужу, била посуду, ревела белугой… Она верила ему, верила! За что? Зачем? Она, выдергивая мужнины вещи из шкафа, кидала на пол, швыряла чемоданы, устраивала полный разгром в квартире…
Правильно говорят мудрецы: любящая женщина созидает, обманутая и униженная – сжигает все на своем пути. Так и Лида. Она превратилась в сгусток черной злой силы, сметающей все хорошее и светлое, что было в жизни. Боже, и откуда это взялось? Неужели дремало в ней долгие годы? Может, злоба спит в каждом человеке до поры, до времени?
Бессилие и полное опустошение настигло Лиду через два месяца. Душевное выгорание и истощение. Она перестала есть, двигаться, работать. Уволили – шефу плевать на чьи-то проблемы. У всех проблемы, ишь, нежная какая! Она лежала, вытянувшись на диване. И тут (о чудо) вернулась возможность мыслить и анализировать.
Муж изменил. Ну и что? Мужики так устроены. Не могут они без этого, наверное. Кто-то пьет, кто-то в карты режется, кто-то гоняет голубей, рыбачит или охотится. У каждого мужчины свое «хобби». А у Лиды – вот так. Мимолетная интрижка, южный роман. А вернулся в гнездо. К ней.
Но «там» теперь будет расти его ребенок! А может… и не будет. Ведь кричала Галя что-то там такое…
И где, кстати, сам виновник «торжества»? Видно было, что кто-то находился дома периодически: приносил продукты, воду, поливал цветы. Дети? Нет, дети далеко, слава Богу… Свекровь похоронили. Значит, он? Значит, он.
На голову Лиды легла тяжелая ладонь. «Он» был рядом все это время?
— Лида. Посмотри на меня, Лида.
Она открыла глаза и посмотрела. Постаревшие глаза. Глубокие морщины на лице. Перекошенный рот. «Ему» тоже было плохо. Досталось обоим.
— Дай мне сказать. Позволь. Пожалуйста.
Она разрешила.
Все банально и просто. Там не до баб было. Валились спать без задних ног. Он и не собирался страдать такой фигней. Но однажды у одного из коллег случился юбилей. Отмечали в ресторане – там таких ресторанов – куча. Солнце, море, небо и спиртное – гремучая смесь! И вот, подвернулась официантка Галя (подвернулась, бедная, бедная Галка – подумала Лида).
— Закрутило. Завертело. Влюбился. Думал, что влюбился. Тянуло к ней, как к магниту. Даже отпуск пропустил, наврал, что много работы: у Гали жил. И хорошо, что жил, потому что через месяц понял – не хочу больше жарких Галькиных ласк. Не желаю с ней спать в одной постели. Тошнит от ее разговоров, тошнит от ее самой. По дому тоска, по детям, по тебе, Лида, — Виктор был бледен. Выплевывал слова, словно в последний раз в жизни говорил. Как будто перед казнью – говорил.
— Галя беременна, — ответила Лида, — выбора у тебя больше нет!
— Есть выбор. Есть! Она аборт сделала. Надавала плюх по роже (и по делу) и уехала. Есть выбор, Лида, — зашептал горячо Виктор, — простить не сможешь, знаю. Просто давай попробуем. Один раз. Прошу!
***
Они попробовали. Лида так и не поняла, простила она, или нет. Но, парадокс, семейная встряска послужила катализатором для перезагрузки. Получилось. И отношения сложились… Короче, лучше, чем в ранние годы замужества. Лида на работу не вернулась, осела на даче. Витя периодически уезжал в командировки, зарабатывая деньги, а после возился в своем сарае: мастерил мебель, что-то строгал, пилил…
Никогда их совместное существование не было таким гармоничным. Вот что такое – тихая семейная гавань. Как говаривала Надюха в прекрасном советском фильме: поняли и Виктор и Лида, как, на самом деле, крепко любили друг друга, какие дети у них хорошие. Правда, поругивались, конечно: у Вити появилась дурацкая привычка тащить в дом разный хлам. Поделки, видите ли, он изготавливает. Железки, проволочки, куски арматуры – ему нужны до зарезу. Лида терпела, хоть и бурчала:
— Мастерской тебе мало, на веранду все тащишь…
Все равно, было хорошо.
Витя кольцо свое держал в вазочке. На даче оно, правда, мешало. Все с верстаком, с пилами, косами возился. Не дай Бог. Лида не придиралась. Что она, стерва?
А один раз видит – нет кольца. И на пальце мужа нет его.
— А где кольцо, — не хотела. А пристала все равно.
Витя глянул в вазочку – нет. Глянул в бумажник – нет.
Опять горячей волной обдало сердце. Опять голова запылала. Опять! Опять! Опять!
Ничего Лида не слышала. Не желала слышать. Только помнила, как прыгнула в машину, педаль газа в пол! В город! В ЗАГС! Хватит! Развод!
Развели их быстро. Имущество разделили пополам. Виктор ничего не говорил и не оправдывался больше. Уехал из родного города навсегда. Лида видела: дети общаются. Врагом отца считать не пожелали. Ну и ладно. Дети тут ни при чем!
А вот домик этот среди леса Лида видеть не могла. И приезжать сюда не желала больше. Покупатели нашлись быстро. Осталось только забрать вещи и выкинуть хлам из дома. Все это могли сделать и рабочие, но как-то стыдно было…
И надо же, во всем виноватой мышь оказалась… Может, позвонить мужу, извиниться? Нет, не станет она извиняться. Виктор, говорят, женился на молодой женщине. Скоро родится у них ребенок. На фото в соцсетях – счастливые лица. Что-то быстро. Слишком быстро он «успокоился»
Может быть, стоит поблагодарить хозяйственную мышку, за то, что освободила Лиду от роли вечно обманутой жены?
—
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
