Марьсанна доживала свой век в безобразной на вид избушке на краю опрятной деревеньки, уютно прижившейся у длинного, шириной в матушку-Волгу, озера. Заповедные места облюбовали питерские дачники, азартно раскупившие все, что можно было тут раскупить.
Лет десять назад село было всеми позабыто, позаброшено – ни дорог, ни интернета. А потом вдруг поселился в нем один удачливый бизнесмен-авантюрист Львович, построил конюшню, овчарню и сыроварню. Не поскупился на стройку гостиницы и назвал все свое имение «Эко-фермой». Уставшие от городской суеты люди так и повалили сюда отдыхать. Даже расстояние в триста километров не смущало жителей северной столицы: с пятницы по воскресенье повадились в деревню, как мухи на мед.
Наивные горожане гнали свои низенькие спортивные машинки, (дорогу пришлось налаживать – спрос велик) и предвкушали, как утром, откушав кофий с сыром-бри и сладчайшими помидорками черри, усядутся на резвых, раскраской на коров похожих, лошадей, и поскачут по проторенным лесным тропинкам.
Так же их «сиятельствам» предлагалась баня, сауна, купальня, охота с борзыми, рыбалка и прочие удовольствия. Но на деле все получалось совершенно иначе. Местные, не скрывая улыбки, наблюдали со стороны, как приезжие только и могли, что выползти на балкон гостиницы, и, упав в кресло, обалдевшими глазами лицезреть красивые окрестности. На большее у них не было сил.
Отравленные сладким, напоенным запахом сена, росистых лугов, поросших ядреным кипреем, сосновой хвоей близко подступившего леса, гости не чувствовали ног. Им, бедолагам, казалось, что конечности превратились в веревки. Куда идти на таких? До туалета бы доползти кое-как! Правда, общая слабость нисколько не влияла на аппетит, и над гостиницей круглосуточно висел ароматный дымок от мангала. Для отдыхающих жарили шашлыки, готовили настоящий узбекский плов и коптили щуку.
Так и повелось: экстрим не очень-то интересовал новичков. Сюда приезжали спать и есть. Все. Перед отъездом поцелуются с общей любимицей, першероном Манькой, звездой кино. Сделают селфи с другим звездным коником, тоже красовавшемся в одном очень известном сериале. И – домой, в Питер, чтоб он провалился, до следующей пятницы.
Все хорошо у бизнесмена. Деньги в карман рекой текут. Одно его удручало: уродливая халупа бабки Марьи. Стоит у дороги и смущает нежные взоры гостей! Навевает грусть-тоску и портит общий внешний вид аккуратненькой, чистенькой деревеньки.
Избушка Марьи вросла по самые брови в землю, крыша съехала прямо на окна, а крылечко, где любила сидеть хозяйка, наводило на вопросы: как, за что там бабка держится? Крен – градусов на шестьдесят! Забор, как бабкины зубы, через один – и все кривые.
Яблони поросли мхом, без слез не взглянешь! Короче, не усадьба, а иллюстрация к учебнику истории, где описывался быт угнетаемых царем крестьян! Деревянные плашки вместо шифера на крыше завершали сей скорбный образ. Это же позор! Каждый гость, увидев избушку, обязательно вздыхал, помрачнев челом:
— Эх, русская деревня! Разруха и упавшие заборы – скорбная судьба твоя. Где же ты, русский мужик, добрый крестьянин, вспоенный молоком могучей крестьянской груди, что же ты не поднимешь из руин Родину свою! — И так далее, и тому подобное бла-бла-бла, льющееся из уст белого, рыхлого, барствующего гостя.
Бизнесмен замучился с этой бабкой. Уж сколько раз предлагал ей снести ко всем чертям унылую хибару, из которой бабка, как танкист из люка вылезает, настолько скособочены были стены избушки!
— Марья Санна, — говорил он, — ну давай я тебе финский домик поставлю из мореного кругляка? Избушечка будет – заглядение! Игрушечка, а не избушечка! А, Марьсанна?
Бабка посмотрит на бизнесмена подслеповатыми глазами и прошамкает в ответ:
— Какая пушечка? Я не слышу ничаво! А?
Придуривается, ясен пень! Вцепилась в свою страхолюдину и нервы треплет добрым людям! Цену, поганка, набивает! Бизнемен, ядрено, от души, плюнув, уходил ни с чем. А изба-каракатица так и стояла нетронутая, доводя бизнесмена до предынсультного состояния!
Никто из деревенских не знал, сколько на самом деле годочков отстукало Марьсанне. Кто-то говорил – сто, кто-то утверждал, делая круглые глаза, что бабке намного больше лет. Из дома Марьсанна выходила редко, только в автолавку иногда. Купит себе хлеб, да колбасы граммов двести, и плетется назад, опираясь на кривую клюку.
И была еще у бабки странная причуда: любила она иногда побаловаться винцом. И не каким-нибудь там, а хорошим. Аллочка, продавец автомагазина, специально, на заказ привозила Марьсанне бутылочку, другую. Народ, стоявший в очереди, ехидно переглядывался: все-то ему смехохаханьки.
— Ой, поди у бабы Маши сегодня рандеву назначено!
— Ага, с нашим олигархом, поди? То-то он все вокруг ее фазенды круги наматывает!
— Спелись, как пить дать!
— Точно, прикиньте, она еще его в мужья возьмет! Вон, каким винишком приваживает, аристократка! Полпенсии бутылка стоит, это как?
Беззлобно, конечно, шутили, но факт – есть факт. Марьсанна любила хорошее вино и прямо в лице менялась, когда слышала последние новости о санкциях и контрсанкциях.
Бизнесмен услышал об этом случайно, от узбека Улумбека.
— Игор Левович, нада Маре сыр пыдырить! – заявил однажды он.
— Так ведь она меня к себе не пускает!
— А вы вино купить! Француз! И сыр прынесить! Любит! – кое-как объяснил Улумбек.
Вот так на? Вот это причуда! У бабки простой, деревенской – откуда такие модные пристрастия? А что? Вдруг прокатит? Купит он ей бутылочку французского вина, а заодно соберет сумочку оливок в масле, винограду, орехов, сыру домашнего целый круг прихватит, да напросится в гости. Вдруг выгорит дело, и получится с упрямой бабкой договориться?
Так и сделал. Собрал красивый пакет, нарядился в модную рубашку и отправился в гости. Бабка ковырялась в огороде, спрятавшемся в бурьяне.
— Мария Александровна! – крикнул Львович через кривой штакетник.
— Ась?
— Я вам гостинцы принес!
— Ась?
— Делишес Медиум Свит! – бизнесмен достал из пакета бутылку и показал бабке.
А та, как молодка, живо разогнула спину и резво направилась к подобию калитки. Протянула руку и… застеснялась. Неудобно просто так вино из рук человека выхватывать.
— Заходи, сынок, — и засеменила впереди.
И видно было, как не хотелось ей впускать чужака в дом. Как напряжены ее худенькие спина и плечи, но… Что поделать, коли так опростоволосилась.
Львович – за ней. Кое-как открыл даме дверь. Кое-как забрались в горницу. У Львовича просто сердце кровью обливалось: как она, бедная, управляется? А зимой? Неужели никого среди родственников нет у старушки? И что, прости Господи, за тупорылое упрямство и нежелание жить по-человечески?
Но когда взору Львовича открылась сама горница, челюсть бывалого бизнесмена чуть не упала. Было, от чего упасть челюсти-то!
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
