Царь Борзун по прозванию Темно Бровушко сидел, вздыхая, на своем царском троне, и отчаянно скучал. Ничего в его государстве интересного не происходило. Народ исправно трудился, содержа его величество вместе с придворным окружением в сытости и довольстве. Бояре старательно стукались лбами об пол, уверяя в своей безраздельной преданности. Солдаты чистили сабельки, готовясь к войне или бунтам, коих отродясь не случалось. В общем, тишь да гладь, да божья благодать.
Но это и бесило царя. Все доступные развлечения порядком приелись. Шуты из кожи вон лезли, чтобы рассмешить вседержителя, но с каждым новым представлением Темно Бровушко смурнел все больше, а смеялся все меньше.
Борзун в задумчивости чесал бороду, когда в залу вбежал его советник по… по чему царь уже не помнил, но благосклонно махнул рукой, позволяя оторвать покрасневший лоб от пола.
– Дозволь, царь-батюшка, слово молвить… – залепетал боярин, с трудом вставая с колен и подтягивая сползшие с безразмерного пуза шаровары.
– Валяй… – зевнул Борзун, поправляя съехавшую набекрень корону.
– Беда у меня царь-батюшка! – пуская слезу, начал причитать боярин. – Украли… драгоценность мою украли, брильянт неграненый, жемчужину светоносную, сапфи…
– Кто украл, когда украл?! – аж подпрыгнул на троне царь, перебивая словоизлияния челобитчика. И затем уже деловито добавил. – Сколько мешков драгоценностей утащили?
– Каких драгоценностей? – опешил боярин, недоуменно уставившись на правителя.
– Как это каких? – Борзун сурово сдвинул густые черные брови, за которые и получил собственно свое прозвище. – Ты же сам только что сказал – брильянты, жемчуг.
– А… – понятливо закивал бородой боярин. – Так не каменья это… дочку говорю, мою украли. Увели среди ночи под белы рученьки и записку вот оставили.
Боярин запустил руку куда-то внутрь своего одеяния и вытащил скрученную в трубочку бересту.
— Вот изволь царь-батюшка ознакомиться с посланием кощунственным… – протянул он с поклоном бересту самодержцу.
Борзун развернул свиток и быстро пробежался глазами по его содержимому. И чем дольше он читал, тем светлее становился его лик.
«Наконец-то хоть что-то происходит в нашем застойном болоте, – удовлетворенно думал он, искоса поглядывая на застывшего в полупоклоне подданного. – Ух, развею свою скуку тоскливую! Эх, отведу душеньку исстрадавшуюся!»
Вслух же он произнес задумчиво с видом мудрым и все понимающим:
– Знаешь ли ты, кто были сии злодеи?
– Да откуда ж, царь-батюшка? – боярин шмыгнул носом. – Знал бы, своими силами справился. Чай, челяди дворовой хватает.
— Значит так, — хлопнул ладонью по подлокотнику трона Борзун. – Беру это дело под личный контроль. Не переживай, найдем твою дочурку.
Затем, повернувшись к дверям, зычно крикнул:
– Позвать мне сюда Паркуна Желтоглазого!
Не успело отзвучать эхо в тронном зале, как на пороге появился сухонький старичок в длинном до пят сером балахоне и нестроганой палкой в руках. Седая борода старца свисала до колен, а желтые глаза из-под кустистых бровей смотрели строго и холодно.
– Звал, Темно Бровушко? – старик насмешливо и без всякого подобострастия воззрился на царственную персону, даже не думая падать ниц.
От такого неуважения царь только крякнул, но развивать склоку не стал, а лишь по-деловому задал вопрос:
– А скажи-ка мне Паркун… слышал я, что лучше тебя сыщика в нашем царстве-государстве не найти. Сможешь ли ты девицу в проклятом лесу сыскать и злодеев-похитителей пред очи мои справедливые представить?
При упоминании «справедливых очей» у старца сами собой скривились губы в язвительной усмешке, но вслух он произнес не плясавшую на кончике языка колкость, а то, что ожидал услышать царь.
– Люди мелят всякое, на то им и языки дадены. Но отпираться не буду. Найти могу что угодно, кого угодно и где угодно.
Старик гордо поднял седую голову и, ткнув пальцем в стоявшего неподалеку боярина, сказал:
– У него, что ли дочка ночью исчезла?
– Откель знаешь? – удивленно спросил тот. – Я ведь никому об этом не рассказывал. Как только пропажу обнаружил, так сразу сюда и побежал…
– Секрет, — осклабился Паркун. – Ладно, верну я вам вашу потерю… только мне нужен помощник в этом деле.
— Это не проблема, — махнул рукой царь. – Выбирай, кого хочешь и сколько хочешь… да хоть весь полк солдат забирай. Все равно без дела сидят да дурью маются.
– Э нет… – хитро прищурился старик. – Простой солдат мне без надобности. Нужно чтобы кто-то повыше чином со мной пошел.
– Ну, забирай тогда отца пропажи, — кивнул в сторону боярина Борзун.
– Тоже не пойдет, — покачал головой старик. – Ладно, скажу без обиняков. Если хочешь потерю найти, сам ты со мною должен пойти
– Дак мне как бы не по чину… – почесал затылок Борзун и после короткого раздумья сказал. – Ладно, будь, по-твоему. Пойду я с тобой. Но, чур, в походе меня охранять, от лихих людей оберегать, от зверья ограждать, еду подавать.
– Как скажешь любезный, как скажешь.
Старик круто развернулся и, не прощаясь, потопал прочь, постукивая палкой по натертым до блеска дубовым доскам.
— Вот ведь какой невежа, — тяжело вздохнул Борзун. – И ведь не скажешь ничего… нужнее человека во всем царстве не сыскать. Это тебя я могу за бороду оттаскать и взашей вытолкать. А к Паркуну особый подход нужен. Ну что ж, ступай. Завтра поутру отправимся на поиски дщери твоей… коль сама ночью не прибежит.
***
Темный лес встретил путешественников неласково. На каждом шагу попадались поваленные деревья, глубокие овраги да высокая густая трава, идти сквозь которую не было мочи. Холодное серое утро было под стать хмурости чащи. Борзун плелся за старцем, едва не падая от усталости. Он уже сто раз пожалел, что поддался искушению покинуть уютные покои ради развлечения. Эх, если бы он знал, что веселье окажется таким невеселым и тяжким, то ни в жизнь бы не согласился сопровождать охотника в поиске исчезнувшей девчонки.
– Все, привал… – неожиданно остановился Паркун, и его величество клюнуло носом во вспотевшую спину старца.
– Наконец-то! – плюхнулся на пенек Борзун, который тут же раскрошился в труху. Царь, чертыхаясь, поднялся на ноги и уже осторожнее пересел на поваленную ветром сосну. – Жрать охота. Ну, что там у тебе из съестного имеется? Тащи сюда живенько!
– Сам возьмешь… – хохотнул старик, — не развалишься, чай.
– Но-но! – нахмурился Темно Бровушко. – Не дерзи тут мне… с царем, поди, разговариваешь.
– Ты, Борзун, царь только в граде своем, — Паркун зло ощерился. – А здесь… здесь духи лесные правят.
– Какие такие духи? – удивленно поднял брови обиженный столь пренебрежительным к себе обращением правитель.
– А вот об этом ты скоро узнаешь, — подмигнул ему вредный старик. – Ну, вставай… чего расселся? В путь пора.
– Нет, никуда я больше не пойду, — заартачился Борзун. – Веди меня немедля обратно! Велю!
– Вели-и-ишь? – расхохотался охотник. – Нет… я подписался девку боярскую найти, а слово свою я всегда держу. Коли хочешь, то шагай обратно самостоятельно… авось выберешься.
Борзуну идти назад одному не хотелось, да и страшно было. Поэтому он скрепя сердце поднялся на ноги и пробурчал сварливо:
– Как же держишь ты слово… А кто мне еду давать обещал?
– Так вон она… в мешке лежит. Бери коли спонадобилась, — ткнул сухоньким пальцем в поклажу старик. – А заодно и мешок потащишь. Что-то притомился я…
– Я? Мешок?! – от такого нахальства царь чуть обратно на сосну не уселся, но уколовшись о сучок, живенько вскочил на ножки. – Ты что, Паркун? Совсем страх потерял?
– Так у меня и не было его никогда, – подмигнул старик вседержителю. – Пошли… немного осталось.
***
Поляна, неожиданно открывшаяся взору путников, поражала своим великолепием. Казалось, что они внезапно перенеслись в иную реальность. Только что был сумрачный темный лес, и разом засияло солнышко, освещая своими лучами чудесные цветы, которые покрывали просторную лужайку сплошным пестрым ковром. Над цветами порхали бабочки и… У Борзуна глаза на лоб полезли. Среди крылатых насекомых он вдруг приметил таких же крылатых маленьких человечков.
– Что это?! Кто это?! – осипшим голосом вопросил он старца, тыча дрожащим перстом в ближайшее к нему крылатое существо.
– Так это и есть они… духи лесные, — старик весело смотрел на опешившего царя.
Затем он громко хлопнул в ладоши и позвал:
– Руслана… явись к нам немедля!
Облако крылатых существ всколыхнулось, выпустив фигурку миниатюрной девушки. Она подлетела ближе, весело смеясь и щебеча что-то непонятное.
– Ну, вот твоя пропажа, государь, — широким жестом указал на кружащуюся перед ними девчонку.
– Как… как это такое возможно?! – казалось, Борзун сейчас упадет в обморок. Лицо его стало белее белого, а руки тряслись крупной дрожью.
— Так все просто. Духи лесные не имеют возможности продлять род свой. Поэтому берут человеческий материал для воссоздания собственно популяции. Дочка боярская по своей воле на перевоплощение согласилась. Ведь ее папашка обещал в жены Кудиму Толстобрюхому отдать, а тот мало того, что стар, еще и жесток безмерно. Вот и обратилась девушка ко мне, чтобы посодействовал.
— Почему к тебе? – машинально поинтересовался царь.
— Эх, Борзун, Борзун, — покачал головой старец. – Сидишь ты на своем троне высоко и ничегошеньки не знаешь о жизни простой людской. Ну да ладно. Запросили нынче духи царскую особу. И мне как поставщику биологического материала пришлось прибегнуть к хитрости и заманить тебя на поляну волшебную.
– Какого материала? – царь внезапно понял, что настала пора улепетывать и начал пятиться назад к лесу.
– Такого…
Старик махнул дланью, и облако существ внезапно сорвалось со своего места и окружило человека. Миг… и вместо статного царя над травой вспорхнула еще одна человекообразная бабочка.
– Ну, вот так… – удовлетворенно потер руки колдун. – Прощевай, царь-батюшка… да и мне в путь пора.
Развернувшись, старик бодро пошагал в обратную сторону, насвистывая незатейливую песенку и сшибая палкой особо толстые стебли травы.
(5 оценок, среднее: 4,80 из 5)
Загрузка...
