Ирина Валерьевна с чувством полнейшего удовлетворения пила на кухне утренний кофе. А в это время в квартире росло напряжение, которое скоро могло перерасти в шикарный скандал. Могло? Должно было!
Зря она, что ли, встала раньше всех, чтобы подготовить диверсию?
В кухню на цыпочках зашел Борис:
— Мама, ты в своем уме? – шепотом спросил он.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — с чувством собственного достоинства произнесла она.
— Это не смешно, — склонившись к самому уху, прошептал Борис, — Нам сейчас на работу, а ты шутки свои шутишь!
— Господи, какие шутки? – Ирина Валерьевна изобразила искреннее удивление, — Сижу себе спокойно, никого не трогаю. Кофе пью!
— Мама! – Борис повысил голос с шепота до нормального уровня звука, что должно было восприниматься, как крик, — У тебя вообще совесть есть?
— Моя твоя не понимайт! – сказала она с акцентом и спрятала довольную улыбку в чашке, имитируя глоток кофе.
Глоток затянулся настолько, что Борис окончательно понял, что без маминой руки тут не обошлось.
— Мама, ты, что на самом деле не понимаешь, что Лене сейчас надо идти на работу, а она из туалета выйти не может? – Борис уперся руками в стол и навис над Ириной Валерьевной.
Та, все-таки, не сдержалась и хихикнула в чашку, откуда веер брызг разлетелся по столу и рубашке Бориса.
— Спасибо, мама! – Борис отскочил от стола и попытался стряхнуть капли кофе, — Теперь еще мне переодеваться надо!
— Ой, сыночек, прости! – подхватилась Ирина Валерьевна, — Если надо, давай я сейчас поглажу тебе рубашку!
— Ты бы лучше извинилась, что ты мою жену в туалет переселила! – сказал Борис, собираясь выйти из кухни.
— А вот фиг вам! Эта засранка получила по заслугам! – Ирина Валерьевна демонстративно опустилась на табурет и взяла пустую чашку из-под кофе, собираясь пить, — Вот еще и кофе из-за нее не могу спокойно попить!
— Когда уже это все прекратится? – спросил Борис у небес и отправился искать чистую рубашку.
***
— Ленка, ты серьезно так и написала? – Ира ухохатывалась от услышанного.
— Да, — немного замучено улыбнулась Лена, — Не буду же я врать?
— А как начальник отнесся к твоей объяснительной? – спросила Ира, вытирая слезы.
— Посмотрел, как на припадочную, потом спросил, могу ли я работать. Я ответила, что могу, — ответила Лена, — Я столько фуразолидона сожрала, что мне теперь в туалет долго не понадобиться!
— А ты у свекрухи вторую порцию попроси! – Ира залилась смехом.
— Тебе бы такую порцию! – Лена покачала головой, ей смешно не было, — Я думала, что сейчас Никитке братика рожу!
— Ой, юмористка! – Ира пыталась успокоиться, чтобы сохранить хотя бы часть макияжа.
— Я не юмористка, я жертва больной фантазии одной не в меру вредной козы!
— Как я понимаю, ты будешь мстить? – спросила Ира, разглядывая свое отражение в зеркале и понимая, что глаза придётся рисовать заново.
— Естественно! – серьезно сказала Лена, — Только сначала надо оклематься немного.
— Все, хватит! – попросила Ира, — Я уже не могу смеяться!
— Ты бы так пожила, вообще бы смеяться разучилась!
— Ольга Павловна! Мое вам уважение и поклон до земли! – говорила с улыбкой Ирина Валерьевна, — Превосходное средство ты мне посоветовала!
— Помогло? – спросила Ольга Павловна, — В нашем возрасте нужен регулярный стул, иначе застой может случиться или закупорка! А это такие боли, не передать словами!
— Так я же не для себя! – Ирина Валерьевна рассмеялась в трубку, — Мне для невестки!
— Так она же у тебя молодая! – засомневалась Ольга Павловна, — И уже проблемы?
— Ну, до того, как она протестировала препарат, проблем не было!
— Ира, ты нормальная? – прокричала Ольга Павловна в трубку, — Это прикол из детского сада! Сколько тебе лет? Подсыпать слабительного, чтобы нагадить! – возмущалась Ольга Павловна.
— А что тут такого? – спросила Ирина Валерьевна серьезным голосом, а вот довольную улыбку Ольга Павловна увидеть не могла, поэтому ответила вполне серьезно:
— Ты понимаешь, что со здоровьем не шутят? Пусть она тебе не нравится, но она жена твоего сына и мать твоего внука! Неужели так сложно жить мирно?
— Не я первая начала, — заявила Ирина Валерьевна, — Это она меня к внуку не пускала, когда тот родился! Это она меня с пеленками в девятнадцатый век отправила, сказав, что сейчас все пользуются подгузниками! Это она дорогущие смеси покупала, чтобы грудью не кормить! Так что я только мщу!
— Дура ты старая! – укоризненно произнесла Ольга Павловна, — Мстительница! Доиграешься, съедут твои дети от тебя, вот тогда и взвоешь в одиночестве!
— Не съедут! – важно ответила Ирина Валерьевна, — Некуда им съезжать! А на съем у них денег не хватит!
— Ну и живи, как живешь! А я тебе больше ни про одно лекарство не расскажу! А то угробишь невестку, а я виновата останусь!
— Боря, чего с утра такой не веселый? – спросил Игнат.
— У меня только одна причина для расстройства, — отмахнулся Борис, — Погода, блин, в доме!
— Опять что-то учудили твои любимые женщины? – Игнат отвлекся от работы, остановил пресс и повернулся к Борису, — Давай рассказывай!
Борис тяжело вздохнул и рассказал про мамин подвиг на ниве облегчения супруги. Игнат посмеялся, сказал только:
— Взрослая же женщина! – и вернулся к работе.
Положа руку на сердце, посмеялся Игнат только для вида. А на самом деле ему было жалко Бориса.
Игнату повезло больше, им с женой квартиру оставила бабушка, а вот Борису такого счастья не перепало. Поэтому он и взял жену в свой отчий дом, где до этого проживал с мамой.
Сначала все было сравнительно мило, чинно и спокойно. Вроде, жили, вели семейный уклад. А потом, с какого-то перепуга, начали женщины конфликтовать. На пустом месте и без явной причины.
Десять лет прошло со свадьбы, восемь лет сыну, а в семье Бориса продолжалась холодная война с некоторыми обострениями.
То посуда в кухонном шкафчике стоит не по размеру, то грязную сковородку в духовку засунули, то стрелки на брюках Бориса не достаточно острые, то сквозняк по квартире гуляет, потому что кому-то жарко.
Миллионы причин для ссор. Ладно бы, если бы причины были серьезными! А так, глупость на ровном месте.
Слушал Борис скандалы какое-то время, а потом пошел с козырей:
— Я в доме мужчина, я в доме хозяин! – сказал он, собрав любимых женщин за одним столом, — Мне ваша ругать уже поперек горла! Если вы сами договориться не можете, значит, я буду выступать третейским судьей. Если что не так, не устраиваем крик, а идете ко мне. Толково все излагаете, а я буду решать, кто прав, кто виноват, и что делать.
С одной стороны – поступок сильный, а с другой – не знал Борис, на что подписывается.
И пошли жена с матерью к нему с претензиями на оппонентку. То вилка не там лежит, то обувь криво стоит, то белье на балконе весь пол водой залило, то порошок не тот в машинку положили. И не было этому ни конца, ни края.
Борис похудел, стал плохо спать, волос сначала поредел, а потом образовалась явная плешь. Но он неустанно разруливал конфликты, которым цена – копейка.
Как мужчина, он бы вытерпел и справился. Только женские сердца и души требовали выхода негативной энергии, а не просто разрешения конфликта мирным путем. И началась свистопляска по канонам: «Гори сарай, гори и хата!»
С переменным успехом мама и жена Бориса портили жизнь друг другу мелкими каверзами.
На ботиночках жены постоянно протирались шнурки, а пуговицы от пальто отлетали с завидной регулярностью. С маминых сапог пропадали набойки, а в куртках заклинивали молнии.
Поскольку стирались вещи отдельно, и та и другая не упускала возможности подкинуть при стирке светлых вещей, что-нибудь красное, чтобы подкорректировать цвет. А потом каждая восклицала:
— Вот незадача! Внимательнее надо быть! Это теперь только на тряпки!
Готовили они обе, потому что кухню уступить не соглашалась ни одна из хозяек. И это была отдельная веха противостояния.
В борще могли обнаружиться и рис, и макароны. Томатная паста, майонез и сметана вообще шли рука об руку у обеих хозяек. А надо они в блюде или не надо – дело двадцать пятое.
Сахар с солью менялись местами так часто, что Борис перед тем, как воспользоваться, сначала выбивал несколько крупинок на ладонь и пробовал языком. Правда, несколько раз он так лизнул и соду, и лимонную кислоту. Но лучше так, чем обнаружить это уже после.
Игнат, которому Борис рассказывал на работе о своих семейных приключениях, только удивлялся фантазии, хитрости и предприимчивости неуемных женщин.
Борис тоже с ним посмеивался, но все больше с грустью.
— А ты не предлагал им угомониться? – спрашивал Игнат.
— Предлагал, просил, умолял, угрожал! – отвечал Борис, — Два-три дня все тихо, а потом начинается опять.
— Нет, я понимаю, что они все это из-за ревности друг к другу, — рассуждал Игнат, — Но неужели они не понимают, что своими действиями делают тебе, как объекту своей любви, только хуже?
— Знаешь, — с толикой обреченности Борис сказал, — Мне иногда кажется, что им уже не важно, кого из них я больше люблю. Для них стала важна сама борьба. То есть, до полного уничтожения одной из сторон.
— А сам-то ты как? – спросил Игнат, — Держишься?
— Пока держусь, — пробормотал Борис, — Из последних сил держусь. Очень я им не позавидую, когда у меня крышу подорвет!
— Ты давай без глупостей, — посоветовал Игнат, — Есть у меня одна мыслишка, но надо ее хорошо обдумать!
— Ирина Валерьевна, вы Никиту из школы забирали? – спросила Лена по телефону.
— Нет, конечно, — ответила та.
— Я серьезно спрашиваю! – настаивала Лена, — Скажите честно! В школе его нет!
— Он, наверное, в группе продленного дня! – заявила Ирина Валерьевна, — Вы же его туда наперекор мне оформили!
— Не было его там! – злясь, прокричала Лена в трубку, — Пять уроков он отучился и все! Ушел!
— Хорошая ты мать! – съязвила Ирина Валерьевна, — Ребенка потеряла!
Лена оборвала связь и ни капли не поверила свекрови.
— С нее станется, забрала ребенка, а теперь будет мне объяснять, что я плохая мать! – проворчала Лена, покидая стены школы.
Ирина Валерьевна в свою очередь посчитала, что невестка над ней издевается, чтобы заставить нервничать:
— Змея хитрая! – сказала она, отбросив телефон, — Что она себе думает? Что я тут сейчас разволнуюсь и сердечный приступ заработаю? Или таблеток наглотаюсь, чтобы успокоиться? Меня так просто не обманешь! И не такие заговоры раскрывали!
Женщины остались при своем мнении, а потому Ирина Валерьевна готовила очередную каверзу с вешалкой для одежды: «как повесит свою шмотку, так все с нее и обвалится», а Лена пошла по магазинам.
Когда они встретились в квартире и не обнаружили Никиту, начался крик:
— Не досмотрела за сыном! Я всегда знала, что ты вертихвостка! Тебе никто не нужен! Ни мой сын, ни твой собственный!
— Ты, кошелка старая, все не уймешься со своими подлянками! Всю жизнь мне поперек поступаешь! Как я могла поверить, что ты Никитку не забрала? Ты бы назло его забрала, чтобы меня напугать!
— Это ты специально хотела мне нервы поднять, чтобы я тут от ужаса умерла, что внучок мой пропал!
Крики то набирали обороты, то снижали, а потом до них обоих начало доходить, что ребенка-то нет. Ни одна, ни вторая его из школы не забрала, и его самого в школе не было. А Борис на работе, он точно забрать не мог.
По всему выходило, что мальчик просто сбежал.
— Это он от тебя сбежал, что ты хреновая мать! – завела новую пластинку Ирина Валерьевна.
— А может, потому что бабушка у него дура! – не осталась Лена в долгу.
Минут двадцать они поливали друг друга эмоциями, пока не услышали звонок стационарного телефона.
Столкнувшись лбами, они схватили трубку и прижались ушами с двух сторон трубки.
— Вы меня обе слышите? – спросил Борис.
— Да, Боренька! – сказала Лена.
— Да, сыночек! – ответила Ирина Валерьевна.
— Как я понимаю, вы уже выяснили, что Никита пропал?
— Да, — сказали они одновременно.
— Так вот, сообщаю, — Борис кашлянул, — Он не пропал. Это я его забрал из школы.
— Слава богу! – выдохнула Ирина Валерьевна.
— Зачем было так пугать? – спросила Лена.
— Рано радуетесь, — сказал Борис, — Я его не просто так забрал. Мы с ним от вас уходим! Нам надоело, что вы постоянно собачитесь. У вас есть месяц, чтобы научиться жить дружно. Сможете уживаться, как приличные люди, мы вернемся, А нет, так вы тогда семьи не заслуживаете. Свяжемся через месяц. Вам есть, что обдумать и что обсудить. Пока.
Борис положил трубку и вытер пот:
— Фу! Ты не представляешь, как давно я хотел это сказать, — сообщил он Игнату.
— Как ты думаешь, они не поубивают друг друга? – спросил тот с улыбкой.
— А вот через месяц и узнаем, — Борис постарался улыбнуться, напряжение так быстро не отпускало, — И еще раз спасибо за дачу!
— А не вопрос, — отмахнулся Игнат, — Законсервирую ее на месяц позже, какая разница. Если твои за месяц не утихнут, мы тебе с сыном в общежитии от предприятия комнату выбьем. Думаю, что в общаге, со всеми ее особенностями, вам с Никитой лучше будет, чем дома с непрекращающимися сражениями.
— Это точно! – Борис поблагодарил друга и пошел с сыном на электричку.
—
Автор рассказа: Ангелина Коровкина
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
