Уснуть в кресле у стоматолога — бесценно. К своим тридцати двум я не раз дремала на маникюре, несколько раз отключалась у косметолога и регулярно спала стоя утром в метро. Сегодня мой организм вышел на новый уровень. Доктор, кажется, слегка опешил, а медсестра понимающе улыбнулась. Видок тот еще. Обнять и плакать, накормить и уложить спать.
Наверное, именно так выглядят молодые женщины, измотанные нерегулярным сном и переживаниями. Увы. Муж ушел, а я не нашла ничего лучше, как взять на работе два дополнительных проекта и перестать спать. Изматывала себя до того состояния, когда отключаешься, едва коснувшись подушки. В противном случае снилось всякое, приятное и не очень. Иногда изменщик возвращался с повинной, мы жадно целовались в прихожей, и сон быстро переходил в категорию «18 плюс». В другие ночи я просыпалась в слезах, снова и снова проживая момент ухода.
Ушел Алексей максимально неэкологично, как сказали бы сейчас просветленные девы. Я валялась дома на больничном — в соплях и с остаточным кашлем. Утром меня нежно поцеловали и пообещали фруктов. Вечером муж пришел пьяным и сказал, что дальше так не может. Бла-бла-бла, я полюбил другую, бла-бла-бла, не могу жить двойной жизнью, бла-бла-бла. Вот тебе, Сонечка, апельсины, а я пошел. Количество соплей резко удвоилось, а кашель от шока к утру прошел.
Через пару дней он со вкусом собирал вещи. Покидал в коробку одежду, а потом тщательно перебирал книги и журналы. К вечеру на полках стало ощутимо свободнее. А я впервые доревелась до икоты. В подростковом возрасте так не рыдала, а тут как прорвало. Закрыла за ним дверь, посмотрела на оставленные ключи со смешными брелоком и сползла на пол. Утром долго искала на лице глаза, потом стянула волосы в хвост и пошла к участковому терапевту — выписываться. Находиться дома мне было противопоказано.
И вот через три месяца очень продуктивной, но не очень счастливой жизни я уснула во время гигиены зубов. Отключилась буквально на минуту, но стало понятно: организм на пределе. Стоматологов я не люблю. Современная анестезия сделала процесс максимально безболезненным, но все эти сверла, разговоры о кариесе и неудачном прикусе… Бррр!
Подруга советовала завести любовника. Сбросить напряжение, расслабиться. Отличная, наверное, идея, только я понятия не имею, как этих любовников заводить и где они обретаются. Не давать же объявление в газету: молодая женщина с собственной жилплощадью и без вредных привычек… Да и кто сейчас эти газеты читает? Картинка была бы красивая. Я, вся такая томная, возлежу в кровати с шикарным шелковым бельем, и уже другой мужчина спрашивает: «Как ты, милая?» А я тепло улыбаюсь и отвечаю, что хреново. Во взгляде легкая грусть, мне приносят шампанское. Занавес, актеры отплевываются и бегут за шаурмой.
В общем, выйдя от стоматолога, я твердо решила: лягу спать вовремя. Вечером нацепила кроссовки и отправилась бегать по району. Три километра подарили крепкий восьмичасовой сон. Что же я раньше не догадалась?
Утром коллега внимательно осмотрел меня и одобрительно кивнул. Наши столы стояли рядом, мы перебрасывались какими-то фразочками в рабочее время и часто пили кофе на террасе. Компания оборудовала для сотрудников часть крыши. Курильщикам выделили отдельный угол, остальные в теплое время года с удовольствием пили кофе или просто дышали воздухом.
После обеда я стояла с картонным стаканом в руке и довольно жмурилась под майским солнцем. Тепло, хорошо… Не буду сегодня работать допоздна. Нужно придумать нечто эдакое… Непривычное. В кармане дернулся мобильный.
— Сонька, я купил мотоцикл!!! — писал однокурсник. Мы с Максом подружились на первой сессии, когда оба спешно готовились к философии прямо под дверью аудитории.
— Покатаешь?! — а вот и непривычное. Само нашло, даже запрос мирозданию отправить не успела.
— В пятницу после работы сойдет?
— Все вечера я совершенно свободна, — хмыкнула я, а потом поспешно набила. — Ты водить-то умеешь?
— Обижаешь! И права уже получил.
— Тогда до пятницы, — я допила кофе и пошла работать.
***
Утром пятницы критично осматривала рабочий гардероб. В чем будет уместно и в офисе появиться, и потом на мотоцикл залезать? Узкая юбка, подозреваю, не подойдет. Влезла в мягкие брюки и рубашку, потом подумала и прихватила кожаную куртку. Буду играть в подружку байкера.
— Сонь, Курбанов зовет на шашлыки, — Максим позвонил в районе обеда. — Поехали?
— Понятия не имею, кто это, но поехали, — рассмеялась я. Сходить с ума, так по полной!
— Фарид Курбанов, рекламщик. Неужели не пересекались?
— Неа, не мой профиль.
— Ладно, не важно. Главное, я с ним хорошо знаком. У них обалденный офис с внутренним двориком, и они планируют шашлыки в тандыре.
Так я оказалась где-то в переулках Бульварного кольца. Позади были полчаса непрерывного рева мотоцикла, когда я вцепилась в Макса и первые десять минут даже по сторонам боялась смотреть. Затем расслабилась и начала вертеть головой. А потом мы приехали. Друг довел до калитки, сунул голову внутрь, бросил: «Я сейчас, только припаркуюсь!» И ушел.
Я потопталась на пороге и вошла. В саду было человек десять. Стол какой-то, кресла. Поздоровалась и решила дождаться Макса, как вдруг из угла прилетело: «Здравствуй, Соня».
Ну здравствуй, Дима, давно не виделись. Дмитрий Архипов — студенческая любовь. Шальная, как первокурсник, и горькая, как пересдача с комиссией. Мы были вместе месяца четыре, а потом ритуально послали друг друга на все четыре стороны. В свидетелях был весь курс. Оставшиеся полгода до выпуска он демонстративно меня не замечал, а я отчаянно строила глазки Лешке с параллельного потока. Потом Димка уехал работать в другой город, а я выскочила замуж. По большой любви.
Сейчас он расслабленно сидел в плетеном кресле и внимательно меня изучал. Под пристальным взглядом стало неуютно. Что ты там не видел? Вернувшийся Макс с порога оценил сцену и тихо присвистнул: «Какие люди! Архипов, ты ли это?» Меня спасли шашлыки. Курбанов, чье лицо действительно было знакомо, священнодействовал над мясом, рассказывал какие-то байки, а потом с довольным лицом выслушивал похвалы. Было действительно вкусно.
Макс, умница, сел так, чтобы заслонить от Архипова, но я все равно чувствовала: он на меня смотрит. Главное, зачем? Все было сказано тогда, на последнем курсе. Его голословные обвинения, мои злые насмешки. Хороши были оба. Почти десять лет не виделись, я и развестись успела. Чужие друг друг люди. Что же ты так пялишься?
Час спустя Максим встал, потянулся и радостно заявил:
— У вас хорошо, но мы поехали! Мотоцикл сам себя не обкатает!
— Ты девушке главный принцип объяснил? — лениво протянул один из гостей. — Села — дала!
— И сам помни: уронил — женись, — рассмеялся хозяин вечера.
— Как удачно, — парировал мой друг, — эта красотка как раз свободна! Все, мы погнали, чао!
Мы попрощались и вышли. За калиткой остались беззаботный смех и пронзительный взгляд светлых глаз.
— Откуда он взялся? — спросила я у Макса, пока он натягивал на меня шлем.
— Архип-то? Вернулся, вроде, из Кореи… Но я понятия не имел, что они с Фаридом знакомы, честное слово!
— Я верю, верю. Наша Москва — большая деревня, в который раз убедилась.
Мы отлично покатались. Я привыкла всем телом вжиматься в своего спутника и начала ловить удовольствие от теплого ветра. Мы взяли курс на Воробьевы горы. По Ломоносовскому проспекту и улице Косыгина мчались такие же пары, я подумала, что это место действительно создано для ветра и скорости. Девушка в платье в цветочек помахала мне рукой. Господи, как она в нем ездит?
В ночи Макс доставил меня домой, нежно поцеловал в щеку на прощание и умчался. Как жаль, что мы никогда не интересовали друг друга. Он обаятельный, надежный и заботливый. Кому-нибудь с ним повезет.
***
Через неделю позвонил Архипов. Мой номер мобильного не изменился со времен института, его тоже. Объяснить, почему не стерла тогда контакт, я не в состоянии.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — ответила я. И мы замолчали.
— Давай вечером кофе попьем?
— Зачем?
— Десять лет прошло, нам нечего делить, но есть что вспомнить.
— Ты выставил меня дурой перед всем курсом, — проговорила я. — Это я точно не хочу вспоминать.
— Значит, не будем.
— Хорошо, давай встретимся. Я заканчиваю в семь.
— Приезжай на Пушкинскую площадь.
— Пушкинская в пятницу — оригинально. И где тебя там искать?
— Там есть памятник Пушкину и какой-то второй. Давай у него.
Тут я зависла. Последний раз я была на Пушкинской площади осознанно в те самые студенческие годы, когда мы бегали туда в кино. С тех пор много раз проезжала или проходила мимо, но никогда не вглядывалась, что там перед кинотеатром стоит. Какой-такой второй памятник?
— Знаешь, не будем нарушать традиции. Давай у Пушкина, — не признаваться же, что понятия не имею, о чем идет речь.
— Как скажешь, у Пушкина.
Я не рассчитала время и приехала на десять минут раньше. Стояла с вечным стаканом кофе в руке и внимательно разглядывала площадь. Второй памятник не нашла. Архипов за годы странствий начал видеть потустороннее? Перепутал площади? Как их можно перепутать, столько фильмов здесь смотрели… Что же за памятник? Скрестила пальцы, поплевала через левое плечо и загадала что-то веселое и необычное.
Димкины длинные ноги я заметила издалека. Он возвышался над доброй половиной людей и смотрел на них, как на насекомых. Вернее, всем казалось, что он так смотрит: очень светлые глаза при очень темных волосах. С его ростом взгляд становился пронзительным и высокомерным. Но я-то помнила, какой он балабол и клоун.
— Привет, — он протянул мне герберу. Помнит, что я люблю эти яркие цветы, надо же.
— Привет, — я задрала голову и отчаянно пожалела, что не на каблуках.
— За углом варят отличный кофе. Хватит пить эту молочную гадость, — он кивнул на стаканчик.
— Веди, — ничего не меняется. Архипов по-прежнему не выносит латте.
Мы дошли до подземного перехода, и тут я спохватилась: «Стой, где второй памятник?». Димка покрутил головой, приподнял солнечные очки и обреченно сказал: «Блин, это же фонтан!»
Клоун, как есть клоун!
—
Автор рассказа: Татьяна Токарева
Загрузка...
