«Покупая дом, покупаешь соседей», – гласит старинная риэлтерская мудрость. Не купив ни одного дома в жизни, я с утомительной регулярностью приобретаю соседей, хороших и разных. Разных больше, чем хороших, оно и понятно: несладко быть на их месте – я ведь квартиросъемщица. Жильцы меняются, и никогда не знаешь, что устроит новый арендатор – потоп, пожар, наркопритон, дом терпимости или подпольную мыловарню.
Но я хорошая квартиросъемщица. Честно. Я платежеспособная, аккуратная, без животных, не курю, ценю покой, тишину и уединение. У меня нет татуировок, пирсинга и странных одежек, я не слушаю ночами металл и не читаю почем зря на балконе рэп.
Но ко мне все равно относятся с подозрением. Так, на всякий случай.
Меня превентивно записывают «в проститутки и наркоманы», а моих двух сыновей — в малолетние преступники. И когда я их разочаровываю, со временем, постепенно, начинают здороваться и неуверенно улыбаться.
Поэтому смена квартиры для меня всегда — дикий, сумасшедший стресс. Клянусь, пару раз меня просили дать контакты прежних хозяев, чтобы новые могли удостовериться в том, что мне можно доверить ключ.
Я даже было подумывала создать арендное резюме, с фотками и ссылками на соцсети, и крепить в отклике на объявление.
***
В этот раз все было похоже. Хозяйка, милая девушка в норковой шубке «автоледи», показывала мне квартиру. Она попутно расспрашивала вполне профессионально о всей моей жизни. Квартира была хорошая, прям на удивление. А главное, район. Дом находился рядом со школой. Да и садик для младшего рядом — вышел из подъезда, через забор перекинул — и он там. Цена умеренная, в общем, мне все нравилось.
Девушка протянула мне договор — типовой обычный, со стандартной описью мебели и бытовой техники. Я подписала, оставила себе экземпляр. Брякнула СМС. Что это? Пришел чек: хозяйка платит налоги, гм.
– Зачем вы? Можно было и обойтись.
– А вы сохраните, – ответила она, улыбаясь, – пригодится. Счастливо оставаться!
Она удалилась, а я принялась осматриваться и обживаться.
Не бывает так, чтобы все было хорошо. Я ждала подвоха. Или что-то сломается, или ночью кто-то начнет шуметь, или найдется в квартире какой-то сюрприз.
Ясность наступила утром. Я пошла выносить мусор, который успел накопиться за вечер, и обнаружила на люке мусоропровода объявление. Громко, яростным капсом, плюясь восклицательными знаками, на меня напало предупреждение:
«УВАЖАЕМЫЕ ЖИЛЬЦЫ!!!! ОПУСТОШИТЕ МЕШКИ ДЛЯ ПЫЛЕСОСА ДОМА, ПОМЕСТИТЕ ПЫЛЬ В ПОЛИЭТИЛЕНОВЫЕ ПАКЕТЫ, А ТОЛЬКО ПОТОМ СБРАСЫВАЙТЕ СЮДА! КОШАЧЬЕГО НАПОЛНИТЕЛЯ ЭТО ТОЖЕ КАСАЕТСЯ! БУТЫЛКИ И ПРОЧИЙ КРУПНЫЙ ГАБАРИТ ВЫНОСИМ НА УЛИЦУ! КОРОБКИ ИЗМЕЛЬЧАЕМ, КЛАДЕМ В ПАКЕТЫ, И ТОЛЬКО ПОТОМ — СЮДА! ИМЕЙТЕ СОВЕСТЬ!!!».
«Ага», – смекнула я. Все ясно. Здесь живет сумасшедшая бабка. Я придирчиво изучила мусорный пакет, не затесались ли туда какие-то предметы, способные оскорбить мусоропровод.
Бабка выскочила из квартиры напротив. Лет 50-80, таких не разберешь, с яростным и горящим взором, в синем кигуруми в виде пингвина и в мужских сланцах. Под сланцами оскорбленно зеленели носочки с рисунком то ли авокадо, то ли киви. Верх изысканности, словом. Она радостно, яростно и гневно начала орать:
– Ага! Еще одна! Пррроститутка!
– Здравствуйте, – миролюбиво сказала я, – Приятно познакомиться! Меня Инга зовут.
– Вооот, то-то и оно! Инга! – победно воскликнула она, – Кваррррртирантка! А потом придет Анжела, и куча мужиков! Наркотиков напьются, и начнут орать!
– Да вы не беспокойтесь. Обещаю, я не буду пить наркотиков, и Анжела сюда не придет. Да посмотрите на меня, я старая уже. Я бы и рада, может быть, – попыталась я пошутить.
– Воооот! Пррррроститутка, еще и старая! Вообще не стыда ни совести. Ты смотри, инга-говинга, — тон стал деловитым и назидательным, – Я тут со дня сдачи дома в эксплуатацию, а ты вообще никто. Я как скажу, так и будет, поняла? У меня тут все схвачено!
– Поняла.
– А если вздумаешь сутенерам своим жаловаться, так знай, я на них на всех управу найду!
– Каким сутенерам? – попыталась я вернуть разговор в поле логики.
– Каким-каким! В полицию! Которые тебя, прррроститутку, крышуют! Мафия одна кругом засела в подъезде, и участковый — тоже мафия. Если власть порядок навести не может! Я сама наведу! В порядке самообороны! – она сплюнула, невзирая на еще одно объявление, которое все тем же капсом призывало не сорить. Сверкнув напоследок на меня свирепыми глазами, разъяренный пингвин исчез за толстой, сейфовой дверью квартиры номер двенадцать.
***
Прошло пару месяцев. Соседка словно задалась целью меня выкурить. Ко мне дважды приходила полиция. В первый раз у меня проверили договор и регистрацию. Во-второй раз — по жалобе о шуме, но даже протокол составлять не стали. У меня тихонько играли заводские ноутбучные динамики, и более ничего. Мне периодически вырубали автоматы в электрощите, а однажды я обнаружила перерезанный интернет-кабель. О постоянных провокациях и скандалах говорить не приходится. Она будто дежурила у двери, чтобы выловить меня в подъезде и наговорить гадостей.
Справедливости ради нужно сказать, что остальным жильцам также доставалось неплохо. То и дело я слышала какие-то крики в подъезде, громкое хлопанье дверей и другие странные звуки.
Пикантной приправой ко всему этому стал ремонт, который соседка затеяла посреди зимы. Ремонт делали строители из близлежащих стран. Они долбили, сверлили и взрывали, невзирая на время суток, и еще и начали красить чем-то едким и вонючим. По моему предположению, они прямо там и жили, в ее квартире, так как вольготно разгуливали в домашних тапочках по подъезду, таская за собой строительную грязь.
Я старалась относится философски. Да, вредная соседка, но бывает и хуже. А в целом – квартира отличная, и хозяйка адекватная, что важнее многого другого. Я решила набраться терпения и стараться меньше пересекаться с бурной дамой. Старший сын одобрил мое поведение:
– Правильно, мама, не связывайся с сумасшедшими, — покровительственно вещал он, – не повторяй моих ошибок!
***
Но последней каплей стало следующее. Однажды, уже поздно вечером, в дверь начала долбиться соседка, истошно выкрикивая только одно слово:
– Воооры! Воры! Воры!
Я, уже раздетая, гневно подскочила к двери и резко открыла ее. Убью, думала я тихо и зло.
– Ты чего орешь, дура? Ты детей разбудишь! Я сейчас полицию вызову!
– Я…. тебя сама… в полицию посажу! – рычала она, пытаясь пробраться в квартиру, отдавай ручку!
Требование было настолько неожиданное, что я опешила.
– Какую… ручку?
– Дверную! Новую! У меня строители у лифта ее забыли, а ваш мальчик взял!
Обвинение было настолько бредовым, что я просто вытолкнула ее из двери, и закрыла дверь. Дверную ручку, около лифта, мой сын взял?
– Ты не брал? – идиотски спросила я у сына, который испуганно стоял в коридоре, завернувшись в одеяло.
– Мама, я что, дебил? Какую дверную ручку, зачем она мне? У нее строители что-то там присвоили, а я при чем?
– Ладно. Иди, ложись спать.
***
Следующий день был днем моего рождения. Я не собиралась отмечать. Навалилось много работы, я хотела отпраздновать ударным трудом.
Утром меня поздравили мальчики, а часа через два началось. Коллеги и родственники, и старые друзья, оборвали мне телефон.
Друг по лихой и бесшабашной юности, Славка, возмутился моим нежеланием праздновать:
– Ты чего, мать! У тебя же юбилей! Тридцать семь лет! Как не стыдно! Я обязательно, всенепременно к тебе сегодня приду, и ты меня не выгонишь! Или заберу тебя! Это что такое, безобразие!
Я как-то вяло отбоярилась от Славки, и вернулась к своему отчету. Здесь и случилось что-то совсем неслыханное.
***
В дверь позвонили, настойчиво и агрессивно.
«Я эту дуру убью», – подумала я, и пошла открывать, с твердым желанием треснуть чем-то соседку.
На пороге стояли сотрудники, и какие! Двое в полном снаряжении, в бронежилетах, масках, тактических шлемах и с автоматами. Они как-то ловко оттолкнули меня, и проскользнув в квартиру, обошли все комнаты и крикнули кому-то: «Чисто!».
Следом зашел молодой человек в штатском и строго посмотрел.
– Здравствуйте. Кто хозяин квартиры, – утвердительно спросил он.
– Я здесь по договору найма проживаю.
– Давайте документы.
Спорить мне как-то совсем не хотелось, и я принесла, что требовалось. В ответ он мне показал удостоверение, обозначив звание, фамилию и должность – оперуполномоченный чего-то там.
– Хм. Инга Владимировна. Понимаете, почему мы к вам пришли?
– Ручку ищите?
– Какую ручку?
– Дверную. Вы не по краже дверной ручки разве?
– Нет. Вы о чем?
– А. То-то я смотрю, вы чего-то круто ручку ищите. Но вы спрашивайте, что надо, я отвечу.
Тут он обратился к бронированному коллеге:
– А где следователь?
– В машине забыли, – пробормотал он.
Следователь поднялся, чуть запыхавшись. Это был мужчина сильно старше других сотрудников. Обстановка ему явно не понравилась.
– Вы кто? – спросил он меня как-то нервно, – вы чего тут делаете?
– Я? День рожденья! У меня! — вдруг вспомнила я бессмертную сцену из «Брата».
– Это какая квартира?
– Восемнадцатая.
Следователь показал оперативнику какую-то бумагу, и очень выразительно на него посмотрел.
– Да ну на фиг, – пробормотал он.
– Двенадцатая где? – спросил он у меня.
– Напротив.
– Извините, – протянул он мне паспорт, – с днем рождения! И сильно громко не празднуйте сегодня, ладно?
– А чего это? Я вот хочу сильно громко сегодня праздновать, – вдруг меня прорвало.
Оперативник смотрел на меня озадаченно.
– Да надоела она мне! Соседка эта, из двенадцатой! Я не знаю, зачем вы к ней идете, и что найдете, но там явно есть огнемет. Вот не поверите, всю кровь выпила! Я сегодня буду дебоширить, и нарушать общественный порядок! Можете заранее мне штраф выписать.
– Ну.. штраф вам административная комиссия выпишет. И то, скорее предупреждение. Ведь вы же не злостная? — оперативник вдруг улыбнулся, вполне симпатично.
– Я не злостная. Просто я устала тут по струнке ходить перед всякими…
– Ну, пошумите, ладно. Чуть-чуть.
Он еще раз улыбнулся и ушел.
Спустя минут двадцать я наблюдала из окна, как под белы рученьки выводили строителей. Я уж не знаю, что они натворили, но явно что-то серьезней, чем нелегальное пребывание.
Я схватила телефон и набрала Славку.
– Слушай. Ты прав. Чего это? Сто лет не виделись! Приезжай, и остальных захвати, кого можешь?
– Да ладно! Мать! А Игоря?
– И Игоря!
– С женой?
– А на ком он сейчас женат?
– Не знаю!
– Конечно, с женой! У него всегда такие жены смешные!
– И вискаря возьму, и гитару!
– Да хоть волынку! Будем шуметь! Только детей никаких не бери, я сегодня своих к маме сплавлю!
– И волынку, и вискаря! Так, надо будет по дороге Шотландию захватить, не забыть — уже начал шутить Славка.
***
Вечер удался. Все веселились и смеялись, особенно после моей истории с облавой. Славка схватил гитару и тут же сочинил какую-то дикую песню по этому поводу:
День рожденья был мой светел
А ты пришел в бронежилете
«Чисто-чисто», — оценил ты мой уют
Не успела я одеться
Или даже оглядеться
и смотрю — бумажки мне суют!
Тут Славка завращал глазами и зарычал каким-то утробным гроулингом:
А где! Две! Точки над умляут!
Где две точки над умляут!
Где две точки над умляут, где две точки!
Не попадешь ты, брат, в Вальгаллу!
Не попадешь ты брат, в Вальгаллу,
Не попадешь ты брат в Вальгаллу, это точно!
Я смеялась, и пыталась объяснить Славке, что он не прав, что две точки — это и есть умляут, и чего он поет бред про две точки над двумя точками, и мы все танцевали, смеялись и очень, очень шумели.
Часов в девять в дверь зазвонили, и я, смелая и разгоряченная, открыла дверь. Я не боялась соседки. Я не боялась никого, у меня была волынка и виски.
На пороге стоял сегодняшний оперативник, в том же штатском, и протягивал мне букет цветов. Какое-то готовое флористическое произведение, я не разобралась.
– Здравствуйте. Я пришел извиниться, и поздравить.
– А чего извиняться-то? – я схватила букет. – Спасибо.
– Ну, я испортил вам праздник…
– Да нет! Что вы! Наоборот, вы сделали мне отличный подарок, вы даже не представляете, какой!
– Много вы знаете про мои подарки! – улыбнулся он. – Но если впустите, расскажу!
Он вошел, под радостные приветствия гостей.
Сняв куртку, он сказал мне доверительно:
– Я эту квартиру двенадцатую, на учет поставил. Как притон, – сказал он, приглаживая волосы.
– В смысле?
– Там два товарища… Ну, из ближнего зарубежья. Мы их с партией наркоты приняли. Они у нее дома склад устроили.
– Это же серьезно. А ее что? Посадят?
– Да нет же. Очевидно же, что она ничего и не знала, мы ж не звери. Просто квартира под наблюдением будет. Начнет вести себя неадекватно — звоните. Приедут, заберут, отправят на освидетельствование… Ничего серьезного, но нервы ей потреплют.
– Вы… страшный человек.
– Сам себя иногда боюсь. И да, звоните сразу лучше мне. Лично.
Он продиктовал номер, и я сохранила. Мало ли, действительно.
– Знакомь с гостем, мать! – заорал Славка с кухни.
– А это сотрудник сегодняшний!
– А! – Славка восторженно пожал руку мужчине, – разрешите представиться, Хуан Карлос Борменталь, торговец черным хлебом! А я вам тут песню посвятил.
И тут же, не сходя с места, проорал про умляут и Вальгаллу.
– Классная песня. Только мне рано, в Вальгаллу-то. Я может, жениться хочу, – бросил он и пристально посмотрел в мою сторону.
—
Автор рассказа: Ирина Мяка
Загрузка...
