Баба — ягодка опять

Алла Леонидовна упарилась сегодня. Жара на улице под сорок. А дел – прорва. С утра Алла потолкалась в МФЦ. Сорок пять годиков стукнуло вчера, пора и паспорт менять. И, слава Богу, что теперь его не надо будет менять до самого «дембеля». Потом нужно было навести порядок в квартире – после юбилея там – полный бардак. А ведь девчонки предупреждали:

— Алка, не майся дурью! Пошли в кафе, посидим, потанцуем, а, может, мужичков каких-нибудь завалященьких цепанем!

И что она?

— Ай, как можно! Да стыдно! Да неприлично, в сорок пять лет жо…., задами трясти! Посидим тихонечко дома, песен попоем, пирог мой фирменный отведаем…

Вот и посидели. На кухне накурено. С соседкой поскандалила. Светка, подружка, как подопьет, в танцы кидается. Ей надо, чтобы музыка орала. А у соседки давление. А Светке начхать на соседку. А Ирка курит, как паровоз. Она курит и курит, курит и курит… А теперь дома пахнет, как в бомжатнике! Никаким сквозняком не выветрить! Салаты скисли, фирменный пирог засох. Девки не едят пирогов. Девки все на диете. Им хотелось суши, шампанского и фруктов, а не оливье, шубы и мясных лаптей с корочкой! Светка, Ирка и Машка сидели за столом с постными лицами и закатывали глаза в потолок, когда Алла объявила очередной конкурс — «Что у меня в штанишках».

Алла весь вечер вырезала газетные заголовки. Чтобы было, что вынимать! Выпадало разное, типа кактуса и бешеной мышки. Алла хихикала, когда нашла выражение: чиновники пилят бюджет на культуру. Думала, посмеются. А подружки скучали.

— Ну, Алла, надоело! Прошлый век! Пошли в кабак! – нудела Светка.

Кобылица. Взрослая женщина уже. Какой кабак? Молодежь смешить? Неужели они все, вот эти «девчонки» не видят, как постарели, как изменились, как это будет нелепо выглядеть: тетки в кабаке?

Откуда у Алки такая зашоренность? Да просто Алла помнит времена двадцатилетней (Господи!!!) давности, когда они в том же составе гуляли в барах. Они были такими молодыми, такими стройными, такими красивыми! Алла могла себе позволить синее платьице в обтяжку, голые коленки и высоченные каблуки. Светка жрала, как не в себя. Машка крутилась на танцполе в короткой маечке и демонстрировать проколотый пупок. А Ирка тогда не курила! Ирка пила «отвертку», водку с апельсиновым соком. Она могла высосать тонну этой «отвертки», и ничего!

Баба - ягодка опять

Они танцевали под клевую музыку, хохотали, крутили задом перед мужиками, обалдело на них таращившихся, в общем, отжигали на всю катушку. Алка сверкала улыбкой и меняла кавалеров, танец за танцом. Она еще не замужем была (она и сейчас уже не замужем), и могла себе позволить пудрить мозги этим кавалерам! Они были лучшими в этом баре, лучшими! Блондинка, брюнетка, рыжая и… еще одна блондинка, правда, крашеная. Все, как одна, стройные, свежие, глазастые – неотразимые. Драйв, кайф и рок-н-рол!

Алла помнит, как в зал влетели какие-то пьяненькие тети. Пьяненькие и старенькие, лет по сто каждой. Сто – это около сорока. Но Алле возраст женщин казался запредельным. Тети были облачены в золотистую сбрую: туники, обшитые люрексом. Тети блестели. Эти их кофточки обтягивали выпуклые животы и груди. Тети заказали себе салаты, горячее и графинчик. Им было весело. Они, отведав из графинчика, ринулись в толпу танцующих, растолкав Аллу, Машу, Ирку и Светку, и принялись танцевать.

Алла помнила их трясущиеся животы, прыгающие на животах груди и улыбки, отсвечивающие золотыми зубами. И запах их помнила. Запах тяжелых духов, спиртного и пота. Алле тогда было неприятно и смешно: ну куда приперлись? Ну зачем?

А им было плевать на чье-то мнение! Женщины приглашали молодых мужчин на танец, висли на них мешками, плотно прижимаясь к ним тяжелыми грудями, и шептали им что-то на ушко. Смотреть на эту комедию было занятно. Алла и девчонки, усевшись за свой столик, комментировали «грязные» танцы и ржали над несчастными мужиками и их разбитными дамочками.

Все-таки, те дамочки были счастливыми. Тогда никто не мог похвастаться мобильным интернетом и камерой высокого разрешения. Они могли крутиться на шесте, упасть на шпагат и заорать хором:

— Он чужой, он чужой, он плохой!

Ничего не говори –

Он – это лучшее, что было с тобой!

И никто, ни одна живая душа не снимала их на камеру. А это значило, что с утра эти женщины, войдя в свои офисы, не обливались потом и не краснели, потому что в интернете их никто и никогда бы не увидел! Классно!

А Аллу, Машку, Ирку и Светку, вздумай они так погулять, показали бы всему миру! И это были бы не пять минут позора, а намного больше!

— Алка, ты дура! Да мы выглядим на тридцать лет! – орала Светка, — ты на молодых посмотри! Они в четыре раза толще! И мы никогда не напялим на себя кофты с люрексом! А если и пристанем к мужичкам, так они только рады будут! Обеспеченные, самостоятельные, зрелые девушки, что может быть лучше?

Алла вздохнула. Она так не считала. Может быть, Светка – вечная гончая, и обладала великолепной фигурой, то она, Алла, к сорока пяти наела очень даже неплохой вес. Девяносто килограммов. Ей подходили только вот эти самые туники с люрексом. И дешево, и свободно, и сквознячок гуляет. И салатиками можно поплотнее пузо набить.

Она и сейчас набрала в магазине целую сумку всяких вкусностей: майонез, сметану, пельмешек, выпечки и бекона упаковку. Не смогла пройти мимо оливок с анчоусом, рыбки копченой, теплого хлеба и сервелата нарезкой. Руки сами потянулись к жареной куре. Ну а что?

Алла измучилась сидеть на диетах и следить за питанием. Всю жизнь впроголодь, всю жизнь – борьба за фигуру. А вот после развода сорвалась. Понеслась во все тяжкие. Вкусно, блин, вкусно жить! И как она раньше обходилась без такого счастья? Огурцы и помидоры, капуста и морковка, вареная индейка и печеная куриная грудка. Фу! Надоело до смерти!

Алла теперь могла испечь себе блинчиков и съесть самой, а не истекать слюнями, готовив для мужа и детей. Алла могла сделать бутерброд из трех этажей и завалиться на диванчик с книжкой. И вообще, она только жить начала: без суеты, хлопот и спешки. Вместо пробежки и зала – сериальчик, вместо тертой моркови с оливковым маслом – копченая колбаска или сосиски. Или шаверма! И тишина дома и в душе. И никакого раздражения ни на кого…

Ей, кстати, и мужиков этих даром не надо. Ну не надо, и все тут. Пляски, танцы, обжиманцы… А дальше что? А вдруг он целоваться полезет? А если он под юбку руку запустит? А у Аллы под юбкой удобные, просторные, гигиеничные панталошки пятьдесят четвертого размера! На баечке и в цветочек! Ну разлюбила Алла все эти кружева! Трет, жмет и чешется от них тело! Ему, белому, рассыпчатому сорокапятилетнему Алкиному телу нужен простор и покой. И комфорт! Вот!

Перед этим неведомым мужиком нужно красиво сидеть, красиво есть, говорить умные красивые фразы. Красиво лежать, красиво двигаться… И вообще… Да ну нафиг. Алле смешно. Она с бывшим-то таких фокусов уже лет сто не выделывала. Лень. Фальшивка какая-то, фарс! Они и спали-то на разных кроватях. Не потому, что ссорились, а потому что выспаться хотели: бывший храпел, а она уж очень горячая в последнее время стала. Не в том смысле, что… А температура тела высокая. Как печь. А так – улягутся, каждый в свою постель, и хорошо. Утром – свежие и бодрые.

Бывший, конечно, загулял. Но разве Алла в этом виновата? Она тогда еще стройная была. За собой следила. Просто бывший, когда Алка его застукала, честно признался:

— Люблю тебя до дрожи. До смерти! Сколько с тобой всего пережито, сколько пудов соли съедено! Дети выросли, жизнь перелопачена. А вот, казус, спать с тобой не могу. Это для меня – святотатство! Ты же – мать! Ты же – родной в доску человек! Как??? Прости меня, прости! Ну я что, животное?

Алла мужа поняла. Родной человек, как не понять? Но и жить так, чтобы он по бабам таскался, она позволить не могла! Вот и развелись. Ей стало легче. Ему – тяжелей. Молодая жена – не Алла, жалеть его не будет. И спину мазью от радикулита не смажет. Бывший частенько к Алле в гости ходит. Денежек приносит, бедный. Не все, видимо, молодайка забирает. Или «денежек принести» — просто предлог.

— Ну ты, мать, и раздалась! – восклицает бывший, а сам в холодильник лезет по привычке, голодным носом там водит. Поводит, кастрюлю вытащит и чавкает. Виновато на Аллу глядит:

— Прости, прости, я такой голодный, Аллочка, такой голодный…

Дурак. Дураком был, дураком и помрет. Не жилось нормально. Вот и мучайся теперь, павлин ощипанный!

Алла открыла дверь собственной квартиры. На улице жара июльская, а дома прохладка – благодать. Алла скинула платье, забралась под горячий душ. Оказывается, только после горячего душа можно почвствовать себя хорошо. Видимо, перепады температур, контраст, что ли? С полотенцем на голове, в просторной рубашечке, Алла прошлепала на кухню, достала из холодильника молочный коктейль и выпила его с преогромным удовольствием.

Забралась на диванчик и включила любимый сериал: дел куча сделано, можно и отдохнуть. Отпуск! Свобода! Холостая жизнь! Да и Бог с ним, с этим баром. Бог с ними, с этими неугомонными подружками. Хорохорятся, непонятно, перед кем. Всю жизнь по этим барам пропрыгали, ни семей, ни детей… Все думали, что наверстают. Ну, может быть, и наверстают. Сорок пять лет – ерунда. Можно и наверстать. Это их жизнь. А у Аллы – своя, особенная, прекрасная и единственная.

Запиликал мобильник. Алла с неудовольствием приняла вызов. Светка.

— Ну ты че, старуха, выспалась? – спрашивает.

— Ага, — ответила Алла.

— Ой, ну ты и дура. А мы с девочками после твоего скучного Де Ре в клуб завалились. Ой, там такое было, такое… В общем, голова болит до сих пор.

— Цепанули кого, то есть, познакомились, что ли с кем?

— Неа. Восьмое марта в клубе вчера было. В честь твоего юбилея, наверное. Просто потанцевали. Местные телки нас чуть не побили. Представляешь? Завидуют! В общем, драйв!

— А…

— Ну, ладно, не скучай. Мне на ногти еще бежать, — Светка отключилась.

Алла продолжила просмотр. Опять – звонок.

— Алле?

— Аллочка, с юбилеем! – бывший.

— Спасибо. Ты вчера же звонил.

— Звонил. Но подарок не подарил.

— Себе оставь. Что не пришел вчера, хоть поел бы?

— Да, у тебя девочки ведь… Что я там… Вот ребята приедут, и тогда…

— А, ну ладно, пока, — Алла зевнула.

— Алла, а может, в ресторан завалимся?

— Слушай, иди к жене. Я спать хочу, — Алла отключилась.

Она заварила себе чаю, нарезала свежий батон и колбасу. Где-то за окнами бурлила активная жизнь. А ей и так было хорошо. Тихо, спокойно, и мухи не кусают.

— Сорок пять, сорок пять, баба – ягодка опять, — промурлыкала Алла, и с головой ушла с события, происходившие в турецком гареме. Яркие костюмы, красивые люди, и вечный бой за любовь.

Алла зевнула: стоило так напрягаться… Она выключила телевизор и отвернулась к стене. Через несколько минут она спала здоровым сном абсолютно счастливого человека.

Автор рассказа: Анна Лебедева

Канал Фантазии на тему

Ссылка на основную публикацию