– Вот так и получилось: он поет свою лебединую песню, а я шаффлю и кайфую в шестьдесят, – закончила свой рассказ Валентина Ивановна.
Помните известную фразу классика о том, что «все счастливые семьи счастливы одинаково…»? Еще в школе Валентина была не согласна с Толстым: ну разве может быть семейное счастье одинаковым? Конечно, нет. Одинаковое счастье – это уже и не счастье, а благополучная рутина. «Вот когда я выйду замуж, – говорила она, – у меня все будет так, как ни у кого не было раньше, и никто не сможет потом повторить таких же отношений». Девушка не сомневалась, что брак будет заключен только по взаимной любви и только для того, чтобы каждый день приносил радость. С высоты прожитых лет она улыбалась наивным мечтам, но, если исключить некоторые нюансы первых лет супружеской жизни, когда молодые люди только учились идти на компромисс и слышать и понимать друг друга, именно так прожили супруги Зайцевы тридцать лет.
***
Валюша с пяти лет занималась бальными танцами, но с партнерами тогда была большая проблема: мальчишки семидесятых считали работу у станка перед зеркалом и плавное скольжение по паркету глупым занятием и предпочитали футбол, бокс или, на крайний случай, шахматы. А нет партнера, значит, закрыта дорога к соревнованиям. Мама девочки просила всех своих подруг, у которых были сыновья, уговорить их прийти хотя бы на одно занятие, а там, может, и понравится. И вот, когда Вале было уже девять лет, у нее появился собственный партнер – сын коллеги по работе мамы. Игорь пришел в студию только потому, что мама пообещала достать ему билеты на хоккейный матч. Заниматься танцами мальчик не собирался. Он даже придумал, как будет неуклюже расставлять ноги и спотыкаться, чтобы не заставляли. Но случилось чудо. С первых же минут в танцклассе он был очарован и особой атмосферой, и необыкновенно грациозными девочками, и яркими ритмами, которые непроизвольно заставляли двигаться. Сначала друзья посмеивались над новым увлечением Игоря, но когда они с Валей привезли первые золотые медали чемпионата России, стали завидовать: никто из них в спорте не добился такого результата.
До десятого класса отношения между партнерами были родственные, как у брата с сестрой. Они и любили друг друга по-родственному. После школы из курортной Ялты оба поехали поступать учиться в Симферополь, чтобы пара не распалась. Валентина выбрала филфак университета, а Игорь решил стать стоматологом, вернее, решил не изменять семейной традиции. Жили они в разных общежитиях и встречались в основном только в студии. Иногда после занятий они ходили в кафе или кино, но очень бы удивились, если кто-нибудь назвал их женихом и невестой. Все изменило одно печальное событие.
Очередной чемпионат проходил в Риге. Конкуренция была очень высокой, но Валентина и Игорь считались фаворитами. На разминке, когда пара неслась в квикстепе, кто-то то ли намеренно, то ли по неосторожности подставил партнерше подножку, и девушка упала. Резкая жгучая боль пронзила всю стопу, а нога стала на глазах опухать. Игорь отправился на скорой в больницу вместе с Валей. Диагноз разбил все надежды на победу в чемпионате – перелом плюсневой кости со смещением, требовалась операция, и сделать ее нужно было как можно скорее. Валя сидела на кушетке и плакала не столько от боли, сколько от разрушенных надежд. Игорю было так жалко девушку, что у него защемило сердце. Сначала он обнял ее, затем стал гладить по голове, успокаивая, как маленького ребенка, потом губами ловил слезинки, катившиеся из глаз Валентины. В эти минуты он отдал бы все на свете, если бы прекратились эти мучения, и она перестала плакать. Пока ждал окончания операции, понял, что никого нет дороже на свете, чем его Валя, которую знает более десяти лет. Мысль о том, что и он не станет чемпионом, в его голове даже не появлялась.
Наверное, ни одна сиделка и даже не каждая мать не ухаживали так за больным, как Игорь за Валентиной. Он терпел все ее капризы и истерики и безумно радовался, когда она отвлекалась от своего несчастья и улыбалась. Домой партнеры возвращались без медалей, но каждый вез в своем сердце гораздо большее – любовь.
Валя прекрасно понимала, что заниматься танцами для души она еще сможет, но о чемпионатах нужно забыть. Она сама предложила Игорю начать работать с другой партнершей, но он категорически отказался:
– Не могу, я в ближайшие месяцы буду очень занят.
Валя приподняла одну бровь и сморщила носик, как всегда, делала в минуты крайнего удивления:
– Почему, ведь это у меня травма, а не у тебя?
–Не могу, – повторил Игорь, – мне необходимо разучить с одной девушкой свадебный вальс.
Игорь достал из кармана модного замшевого пиджака коробочку, по всем романтическим правилам стал на одно колено и сделал предложение.
***
А потом началось счастье длиною в тридцать лет. После окончания университета молодожены вернулись в родную Ялту. Тогда еще не было свободного рынка квартир, но родители всеми правдами и неправдами путем множественного обмена приобрели им собственное жилье, да не где-нибудь, а на Пушкинском бульваре. Сначала Игорь практиковал в обычной стоматологической больнице города, но, как только стали открываться частные кабинеты, он с родителями и тещей организовал собственную клинику. А Валентина начала работать учителем в одной из престижных школ.
Когда Зайцевы уже имели надежное финансовое и карьерное положение, решили, что пора подумать и о наследниках. Валентина сначала подарила супругу сына-богатыря, Илюшу, а затем красавицу-дочку Танюшу. Родители души не чаяли в детях, которые росли здоровыми и умненькими. С первых дней супружеской жизни Игорь и Валентина старались каждый день делать друг другу маленькие сюрпризы, что превращало любые будни в праздники, а слово «люблю» звучало в этой семье, пожалуй, чаще всех других слов.
Дети выросли, создали свои семьи и уехали в столицы: сын – в Москву, а дочь – в Санкт-Петербург. Но родителей не забывали. Несмотря на возраст и супружеский стаж, Валентина и Игорь смотрели друг на друга с обожанием. По вечерам они часто отправлялись на набережную поужинать в прибрежном кафе или просто погулять по побережью.
Однажды, проходя мимо уличных музыкантов, возле которых собирались любители потанцевать, Игорь в шутку принял галантную позу и пригласил Валентину на танго. Они прошлись по импровизированному паркету, а затем тела вспомнили все фигуры и поддержки. Другие пары, увидев настоящих профессионалов, разошлись по сторонам. Затем они станцевали румбу и, смеясь и держась за руки, побежали в кафе «Апельсин». Потом импровизированные выступления стали для них традицией.
В один из таких вечеров я и познакомилась с Валентиной. В каждый мой приезд в Ялту мы вместе ходили в кафе или на концерт. Это была, так сказать, сезонная необременительная дружба. За те пять лет, что я ее знала, она, казалось, только молодела и по-прежнему сияла от счастья.
Следующие три года навалившиеся проблемы не давали мне выбраться в любимый город-праздник, а этим летом в первый же вечер пребывания в Ялте я с подругой поспешила на набережную в надежде встретить там Валентину с Игорем. Мы постояли около получаса, глядя на танцующие пары, но они так и не появились.
Затем отправились вверх к порту и недалеко от Юбилейного увидели огромную толпу, в центре которой молодые люди лихо танцевали «шаффл». Мы подошли поближе и залюбовались молниеносными движениями танцоров. Лицо солистки мне показалось знакомым. Я пригляделась – это точно была Валентина, и выглядела она великолепно. Женщина тоже узнала меня и помахала рукой. Потом мы сидели на открытой веранде кафе, и она рассказала о своих метаморфозах.
***
– Вот знаешь, никаких плохих предчувствий, никаких мужских рубашек с губной помадой или долгих задержек на работе не было. Если бы кто-нибудь за полчаса до нашего с Игорем разговора мне сказал, что он собирается уйти из семьи, я бы посчитала это глупой шуткой и рассмеялась. В тот вечер я, как обычно, приготовила ужин и ждала его с работы. Он пришел, привычно поцеловал меня и спокойно сказал, что нам нужно поговорить. Если бы земля разверзлась тогда прямо под ногами, я была бы меньше удивлена.
– Валентина, – начал Игорь, – пожалуйста, отпусти меня. Я очень люблю тебя, но Виолетта – это моя страсть, моя лебединая песня. И она скоро родит от меня ребенка.
Виолетта, новая медсестра, пришла в клинику полгода назад. Как и все охотницы за состоятельными мужчинами, она умудрилась затащить Игоря в постель и забеременеть.
– Не буду описывать свое тогдашнее состояние, но я взяла себя в руки и аккуратно собрала его вещи. А уже через две недели я не узнала этого человека. Он пришел, чтобы разделить имущество. Я, конечно, предполагала, что это должно произойти, но думала, что клиника достанется ему, а квартира мне.
Но не тут-то было. После смерти моих и его родителей клиника была переоформлена на Игоря, так что я теперь не имела к ней никакого отношения. Я бы поняла, если бы он потребовал еще и раздел квартиры. Но он принялся подсчитывать, сколько стоит техника, мебель, сервизы. В общем, противно вспоминать. Пришлось за все ему выплачивать.
Я продала квартиру, которую завещали родители, дети добавили денег, и удалось сохранить привычный быт. Первые месяцы я словно умерла, я не знала, как мне жить дальше. И сын, и дочка приглашали переехать к ним, но я не захотела. С общими друзьями старалась не встречаться. На их лицах было написано такое неприкрытое сочувствие, что мне становилось не по себе. Я торопила время, чтобы скорее закончился отпуск. На работе в сентябре столько дел сваливается на голову, что жалеть себя некогда.
Постепенно жизнь налаживалась. Я научилась просыпаться в пустой постели и засыпать под телевизор. Чуть ли не каждую неделю покупала себе наряды, занялась йогой, в общем, загружала себя по полной. Глядя на меня, никто бы не мог сказать, что я о чем-то переживаю, но дома у меня часто бывали истерики. Вот ты не поверишь, что выдернуло меня из этого болота депрессии.
В школе готовили праздник ко дню учителя, и каждый класс должен был представить концертный номер вместе с классными руководителями. Мои выпускники перебрали уже все возможные варианты, но ничего не нравилось. А потом один оболтус предложил:
– А давайте мы с вами шаффл станцуем.
Я рассмеялась: шаффл в мои годы?! Однако дети настаивали:
– У вас получится, мы же видели, как вы на набережной танцевали. Вы только попробуйте, и отказаться уже не сможете, – продолжал все тот же не самый лучший, но самый искренний ученик.
Не поверишь, и действительно, я поняла, что шестьдесят – это не старость, и на бывшем муже свет клином не сошелся. Недавно видела его с сынишкой. Ребенок очень милый, а Игорь помятый какой-то, небритый, чего с ним отродясь не было! Одет, как в анекдоте: брюки в клетку, свитер в полоску, рубашка в горошек. Видно, что его «страсти» абсолютно безразличен и его внешний вид, и он сам. В клинике, как рассказывают его коллеги, тоже катастрофа. По указу Виолетты он принимает на работу недоучек, клиенты уходят.
Поздоровался Игорь со мной и смотрит глазами загнанного зверя. Мне даже жалко его стало, но он сам сделал свой выбор.
– А ты его по-прежнему любишь? – спросила я.
Валентина молчала минут пять, а потом сказала:
– Знаешь, сейчас искала в своем сердце, что у меня к Игорю осталось. Жалость есть, если с ним что случится, первой прибегу на помощь. А любви нет, я люблю только наше прошлое. Вот как получилось: он поет свою лебединую песню, а я танцую и кайфую в шестьдесят.
—
Автор рассказа: Ирина Тимофеева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
