Дверь тихонько скрипнула, и в коридоре прошлепали чьи-то босые ноги. Нина Ивановна прислушалась: судя по всему, это внук Васька отправился в ванну. Он всегда встает самый первый, ведь ему добираться в школу. Значит, минут через десять встанет зять и начнет собирать в садик Анечку и Кирюшу.
Женщина со вздохом села на диване. Нужно постараться сделать все свои дела на кухне до того, как туда зайдет Николай. Не хотелось снова слышать оскорбления в свой адрес, да и детям все эти вещи слушать ни к чему. Эх, если бы Нина Ивановна могла сейчас отмотать время и вернуться в прошлое… Она бы костьми легла, чтобы отвадить этого проходимца от ее дочери.
***
Оля была единственной дочерью Нины Ивановны. Она была просто копией безвременно ушедшего из жизни мужа. Тот же прямой нос и волевой подбородок, а еще — тяга к точным наукам. Нина Ивановна просто души не чаяла в дочери и, конечно, баловала. В школьные годы Олечка одевалась лучше подруг, а каникулы проводила не где-нибудь, а на морском побережье. Матери приходилось работать на двух работах, только чтобы у дочки было все. Вопреки обыкновению Оля выросла совсем неизбалованной, а даже наоборот — немного аскетичной девушкой. И все было у их маленькой семьи хорошо, пока не случилась та авария. Оля торопилась в институт и не заметила красного сигнала светофора. Визг тормозов — последнее, что помнила девушка.
Тогда врачи сотворили чудо, и девушка осталась в живых, хоть и пересела навсегда в инвалидное кресло. Но даже теперь она не забросила учебу, а продолжала усиленно заниматься своей любимой математикой — правда, пришлось перевестись на заочное отделение. Нина Ивановна долго переживала из-за болезни дочери, но, глядя, что дочь не унывает, немного успокоилась.
Настоящие проблемы начались позже.
***
— Мам, познакомься — это Коля, — немного смущаясь, Оля познакомила мать со своим кавалером. Тогда Нина Ивановна даже обрадовалась: все-таки дочери шел уже двадцать седьмой год, а с мальчиком она встречалась только в школе. И вот теперь появился этот Коля. Он смотрел на девушку таким восхищенным взглядом, что Нина Ивановна могла только порадоваться.
Спустя три месяца молодые начали жить вместе — в квартире Нины Ивановны — и принялись планировать свадьбу. Будущая теща должна была вложиться в мероприятие: Николай пока не работал, а у Оли накоплений было не густо. Сначала мама хотела было воспротивиться такому решению:
— Спешка хороша при ловле блох, Оль. Может, не спешить со свадебкой-то? Поживите, притритесь пока друг к другу… Пусть Коля на работу устроится, — уговаривала дочку женщина. Но та была непреклонна.
— Мам, Коля меня любит, к чему ждать. Думаешь, инвалидки — завидные невесты? И потом… я беременна, — ошарашила ответом Ольга. — А работа не волк… пусть Коля пока ремонт в нашей комнате поделает.
Нине Ивановне оставалось только согласиться с решением дочки. Она выделила молодым самую большую комнату в квартире, а сама переехала в десятиметровую комнатушку с окном на север.
Спустя положенный срок родился внук Васька. Вся семья нарадоваться не могла на кареглазого смуглого карапуза, особенно — молодой отец. Николай ревностно следил, чтобы жена кормила и купала сына так, как рекомендуют лучшие педиатры интернета. Оля напротив, все делала так, как ей подсказывали инстинкт и материнское чутье.
— Ну подумаешь, раньше проголодался, — жаловалась молодая мать новоиспечённой бабушке. — Мне разве жалко, я покормлю. А Коля ругается: надо по часам, чтоб дисциплина была.
С этого и начались разлады в дочкиной семье. Нина Ивановна то и дело слышала, как спорят Оля с Николаем в соседней комнате, но старалась не вмешиваться — дело молодое, сами разберутся. Хотя полностью отстраниться, конечно, не получалось.
***
Шло время. У супругов, несмотря на напряженные отношения, с разницей в год родились Анечка и Кирюша. Нина Ивановна надеялась, что теперь у них жизнь наладится — нужно было не спорами заниматься, а детей воспитывать. Но у Николая, похоже, были другие взгляды, тем более постоянную работу он так и не нашел — довольствовался временными подработками.
Когда Нина Ивановна первый раз увидела дочь с синяками, она даже не нашлась, что сказать. Мало того, что зять не работал и жил полностью за счет жены и тещи, так еще и руки начал распускать! Потом она пыталась поговорить с Ольгой, но та сразу сказала не лезть, иначе они съедут с квартиры.
Однажды молодые ругались так сильно, что Нина Ивановна не выдержала и влетела к ним в комнату. Она увидела, как заплаканная Оля закрывает собой детей от разъярённого Николая. Она тут же начала отчитывать мужчину, за что дорого поплатилась — зять сломал ей ребро, выпроваживая из комнаты.
— Еще раз зайдешь, вообще убью, — пообещал он.
Теперь Николай уже не скрывал своего уголовного прошлого. Самое ужасное, что срок у зятя был за мокрое дело — несколько лет назад он расправился со своей сожительницей. Потом его выпустили из мест не столь отдаленных за хорошее поведение, и буквально через месяц он встретил Олю. Расчет бывшего зека был прост — неходячая, не избалованная мужским вниманием девушка легко будет кормить, поить и содержать взрослого мужчину за «ночи, полные огня». Так и произошло. В придачу к полному пансиону у Николая появилась еще и постоянная прописка. Сначала он хорошо скрывал свое истинное лицо, но с появлением троих детей точно понял — никуда Оля от него не денется. То, что квартира принадлежала Нине Ивановне, и это она по доброте душевной пустила дочкиного мужа к себе пожить — в расчет как-то не бралось.
Дальше — хуже. Зять с каждым днем все больше показывал свое истинное лицо. Целыми днями он сидел в большой комнате и играл в компьютерные игры, не забывая потягивать пивко или что покрепче. Оля с детьми старалась носа не показывать из кухни, успевая работать на компьютере репетитором. А Нина Ивановна практически безвылазно сидела в своей маленькой комнате — у пенсионерки на нервной почве шалило сердце. Она и до выхода на пенсию перебивалась случайными заработками — ведь дочке почти круглосуточно нужна была помощь, а уж теперь о работе не было и речи.
Пару раз женщина вызывала участкового, когда Николай в пьяном угаре крушил всех и вся, но… тот ясно дал понять, что помочь дамы могут только сами себе.
— Когда убьют, тогда и приходите, — весело пошутил представитель закона, подшивая заявление в толстую папку.
Зато Николай после приходов участкового будто озверел: то включал музыку на всю громкость, зная что у Ольги урок, то выливал в унитаз свежесваренную еду, то откручивал у инвалидной коляски жены колеса, чтобы она не смогла даже передвигаться по дому.
— Баба низшее существо, знать должна свое место, — поучал он сына, четырехлетнего Ваську.
***
Прошел еще год такой жизни и… однажды Ольга просто не проснулась утром — у нее не выдержало сердце.
Нина Ивановна была просто убита горем, ведь дочери не было еще и тридцати пяти, жить бы и жить. Она была уверена, в ее смерти виноват именно Николай. Вместе с тем появилась надежда, что после ухода дочери зять переедет жить в другое место и можно будет вздохнуть свободно.
Но не тут-то было.
— Что Николай, чемоданы собираешь? Оли больше нет, а значит и тебе не место в моей квартире, — заметила Нина Ивановна, ставя у портрета с черной ленточкой стакан водки.
— Да, конечно, ждите! — оскалился зять. — Я детям опекун, до совершеннолетия мое место около них. Кире-то только два, поэтому я, пожалуй, тут задержусь. А там, глядишь, и ты, старая, кони двинешь.
Нина Ивановна остолбенела. Это что, он серьезно?
Оказалось, серьезнее некуда. По закону Николай и правда должен был находиться там, где прописаны дети. Хотя бы это Нину Ивановну успокаивало — она позаботится о ребятишках, несмотря ни на что. Но Николая такой вариант не устраивал. Он поставил на своей комнате замок и строго-настрого запретил детям даже разговаривать с бабушкой. Неизвестно, что он им там наговорил, но ребята шарахались от Нины Ивановны, словно она была призраком. Самой же хозяйке квартиры он запретил даже приближаться к ним, под страхом рукоприкладства.
Не вынеся такого бойкота, женщина подкараулила старшего внука Ваську у школы. Но тот только зло сверкнул глазами:
— Папа сказал, ты ведьма, и мама умерла из-за тебя, — крикнул он в лицо растерявшейся Нине Ивановне. — Не подходи ко мне!
В таких обстоятельствах у женщины стало сдавать здоровье. Начали болеть ноги, шалило сердце и скакало давление. Ежедневный психологический прессинг, издевательства зятя и постоянное чувство вины из-за ухода дочери медленно, но верно подтачивали здоровье не старой еще женщины.
***
Все закончилось внезапно. В то утро Нина Ивановна из своей комнаты по привычке слушала, как просыпаются по очереди Васька, потом Анюта и самый маленький Кирилл. Николай всегда нецензурно бранил детей, когда помогал им собраться в садик и школу, но сегодня его визгливого тенора не было слышно.
— Папа, папа, — закричал Васька. — Ты меня слышишь, папа?!
Нина Ивановна осторожно выглянула из дверей комнаты. Зять лежал в коридоре, неестественно раскинув руки, а вокруг него испуганно бегали дети.
— Бабушка! — кинулся к ней Васька. — Помоги!
Скорая приехала через десять минут. Все это время пенсионерка как могла, отвлекала и успокаивала детей, а сама поверить не могла, что с Николаем что-то серьезное. Ей все время казалось, что он сейчас встанет и начнет орать на нее за то, что она вышла из своей комнаты в неположенное время.
— Ну что… — погладил усы усталый фельдшер. — Передозировка, тут сразу видно. Сейчас участкового надо бы.
— Он что, умер? — услышала свой голос, словно со стороны, Нина Ивановна.
— Да. Такие долго не живут… похоже, он еще и сиделец со стажем…
***
Вот так закончилась эта история — мучитель получил возмездие по законам Вселенной. А Нина Ивановна оформила опекунство на внуков и теперь вспоминает недавние годы, как страшный сон.