В том, чтобы быть котом, Константин находил некоторые преимущества. Он не предполагал, что может прыгать так ловко и высоко, а висеть на шторах, вцепившись в них когтями, ему показалось даже забавным.
Не всё получалось гладко с первого раза: например, он долго не мог сообразить, как ходить на четырёх ногах. Одна из пар вечно оказывалась лишней. Ещё жутко бесила невозможность почесать себе спину. Хвост тоже был очень странным приспособлением, полезность которого Константин не мог объяснить.
Первым неприятным инцидентом стал конфликт с котом Силантием. Завидев чужака в своём доме, тот принял боевую стойку, пригнул голову к земле и завыл низким голосом.
«Ты чего, дурачок?» — хотел сказать ему Константин, но вместо этого издал лишь жалкое мяуканье.
Звук его голоса возмутил Силантия ещё больше: он взял на октаву выше и начал хлестать себя хвостом по бокам.
Константину совсем не хотелось быть побитым собственным котом, поэтому он с позором ретировался на кухню.
Кухня вызвала у него мысль о том, что неплохо было бы перекусить, однако кошачья еда в миске вызывала отвращение. Константин грустно посмотрел на холодильник, который теперь, с высоты кошачьего роста, напоминал ему пароход «Титаник».
«А ведь ты так и умрёшь тут», — сказал себе Константин.
Он запрыгнул на стол в надежде чем-нибудь поживиться, но там не было ничего, кроме тарелки с хлебом, прикрытой пластмассовой крышкой.
«Оставлю на потом», — решил Константин, понюхав тарелку.
Он прогулялся по столу, перешёл на газовую плиту, добрался до мойки и, заметив, что из крана капает вода, с удовольствием поймал языком несколько капель.
Видел он всё теперь немного иначе – цвета как будто сделались темнее. Зато все чувства обострились, и Константин даже слышал, как под полом возится мышь. Непривычнее всего было ощущать себя существом ростом в тридцать сантиметров: обычные резиновые сапоги теперь возвышались, словно две толстые колонны.
Форточка была открыта, и ему захотелось выйти на улицу. Он прыгнул — не слишком грациозно, пришлось помогать себе задними ногами — и вылез наружу. В нос ему тотчас ударили тысячи запахов. Некоторые были тревожными: соседский кот, собака. Другие не выражали ничего — это был запах нагревшегося на солнце дерева, запах земли и огурцов на грядке, запах резинового шланга, травы и птичьего помёта.
Константин побродил по двору, выискивая что-нибудь съестное. Флегматично пожевал огурец. Неожиданно его накрыла тень, размером с самолёт; Константин метнулся под лавку и, оглянувшись, увидел ворону.
— Костик, у тебя какой-то кот по грядкам шастает! — Услышал он над своей головой и заметил соседку, Галину Степановну, которая рассматривала его, перевесившись через низенькую ограду.
Константин никогда прежде не видел её с такого ракурса. Галина Степановна, женщина и без того крупная, сейчас выглядела как великан. Выражение её лица не сулило ничего хорошего.
— Вот кто все огурцы объедает! — зловещим тоном добавила она.
Константин бросился бежать. Он скользнул в траву, как индеец, и поспешил оказаться на другой стороне участка. Ну нет, тут становится слишком опасно. Он поискал глазами открытую форточку, примерился и прыгнул.
И сорвался.
Ему не хватило всего нескольких сантиметров, чтобы зацепиться за раму. Сконфуженный Константин собрался с духом и прыгнул ещё раз. И снова не достал.
Он запаниковал. Как он будет выживать на улице, если не сможет попасть домой? Дома, конечно, нет еды, но там его, по крайней мере, никто не хочет убить. Разве что Силантий.
«Ты сможешь, — приказал себе Константин. — Нужно просто посильнее оттолкнуться задними лапами». Удивительно, что он совершенно спокойно воспринимал тот факт, что у него есть задние лапы.
Он прыгнул снова. И ещё раз. И ещё. Наконец, удача ему улыбнулась: он смог добраться до форточки и теперь сидел, неуверенно покачиваясь, на двух жёрдочках.
А с подоконника на него презрительным взглядом смотрел Силантий.
Этот кот был ленивым и меланхоличным, но только не тогда, когда в дом пытался ворваться наглый соперник. Сейчас Силантий всем своим видом показывал Константину, что чужака он не потерпит.
«Попробую прыгнуть на стол, а оттуда — сразу на холодильник», — решил Константин.
Он чувствовал себя как гладиатор на арене с разъярённым львом. Вот только у него не было ни меча, ни даже сети. Константин подобрался и переступил лапками, просчитывая траекторию прыжка. Силантий следил за ним злобным немигающим взглядом.
Константин оттолкнулся и попытался спланировать на стол, как белка-летяга. Это ему почти удалось: он уже коснулся столешницы передними лапами, но тут Силантий бросился на него и когтями и зубами вцепился Константину в зад.
Константин взревел от боли. Они с Силантием сцепились в клубок и принялись кататься по полу. Рот Константина был забит шерстью; он отбивался, как мог, стараясь уберечь от когтей глаза. Внезапно Силантий оставил его, как будто решил, что небольшого урока будет достаточно. Он встал напротив, продолжая утробно подвывать, а кончик его хвоста нервно подрагивал. Противостояние продолжалось около минуты, после чего Силантий с гордым видом повернулся и поступью победителя направился в комнату.
Поверженный и посрамлённый собственным котом, Константин лежал на полу. Он лежал так, пока не наступила ночь, а потом осторожно прошмыгнул в гостиную. Силантий спал на кровати. Константин тихонечко запрыгнул на кресло и свернулся клубочком.
***
Проснулся он рано — часа в четыре утра. Так хотелось есть, что он готов был поохотиться на мышь. Потянувшись и поточив когти о кресло, Константин решил отправиться на поиски пищи, но тут увидел, как над полом прямо возле него закрутился маленький смерч. Поначалу он был едва различим, потом стал расти и превратился в настоящее торнадо, поднимающийся до самого потолка. Внутри грозового облака вспыхивали искры.
Постепенно торнадо начал принимать очертания человеческой фигуры: голова, плечи, торс… Перед Константином появился старый знакомый — джинн по имени Зер-Джавей.
— Понравилось ли тебе быть котом, о бесполезнейший? — с издёвкой, как показалось Константину, пророкотал он.
— Мау! — возмущённо ответил он джинну.
— Разве ты не сам этого хотел?
Константин насупился и молчал. Ему хотелось прыгнуть Зер-Джавею на лицо и разодрать его напыщенную физиономию когтями, но джинн был всего лишь облачком, и он не смог бы ему навредить.
— Ты наверняка хочешь спросить меня, почему я здесь, — продолжал Зер-Джавей, — ведь я исполнил твоё желание.
Он возвышался над Константином, сложив руки на груди, и явно наслаждался ощущением собственного превосходства. Чего он ожидал —что Константин заговорит человеческим голосом? А может, он умел читать мысли? «Мерзкий, подлый тип», — подумал Константин.
— Но я тебя обманул, — с довольным видом сообщил джинн, — мне просто захотелось немного повеселиться, и я превратил тебя в кота. Так что у тебя всё ещё есть одно желание.
Константин нервно облизнулся. Никогда не знаешь, что замышляет этот пройдоха. Возьмёт и сыграет с ним ещё какую-нибудь грязную шутку.
— Я уверен, что больше всего на свете ты хочешь снова стать человеком, — сказал Зер-Джавей, — но мы можем обсудить варианты. Например, я могу сделать тебя очень богатым котом. Или котом — звездой экрана.
— Мяу! — решительно запротестовал Константин.
— Ну, как скажешь. Хотя ты мог бы стать котом, который живёт во дворце английской королевы. Неплохая работёнка, как по мне.
Константин запрыгнул на подлокотник кресла, всем своим видом показывая, что никакие другие варианты ему не нужны.
— Ладно, исполняю, — со скучающим видом заключил джинн и хлопнул в ладоши.
Константин почувствовал, что падает, по привычке сгруппировался в воздухе и приземлился на все четыре конечности. Охнув от боли, он вдруг обнаружил, что стоит на четвереньках, рядом валяется кресло, а в дверях с удивлённым видом стоит прибежавший на шум кот Силантий. Но ни до первого, ни до второго Константину сейчас не было дела, потому что он увидел свои руки. Нормальные, человеческие руки, без когтей и шерсти.
Константин торопливо ощупал лицо: нос, рот, глаза — всё обычное, как раньше. Он решил подняться и смог без труда это сделать. Радость Константина нельзя было передать словами.
— Я человек… — прошептал он. — Человек! Как же это здорово!
***
…К вечеру он вынес весь хлам с чердака и, уставший, опустился на диван. Кот запрыгнул к нему, потоптался и начал устраиваться рядом.
— А ведь ты меня не признавал, — с укором заметил ему Константин, — эх, Силантий.
С этими словами Константин собрался было лизнуть себе лапку, чтобы помыть мордочку, но тут же спохватился – и рассмеялся счастливым смехом.
—
Таша Фокс
(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)
Загрузка...
