Виктория… Красивое имя. То, что Виктория – это победа, не знает только круглый идиот. Или хронический. Имя – не настоящее. Имя – ее рабочий псевдоним. На самом деле Викторию мама назвала Светкой. Светлана. Ничего так. Но для выбранной, хм, профессии Светлана звучит не очень победительно. Она же не учительница и не монашка. Она не свет несет, а… грубые, удолетворяющие похоть мужскую, наслаждения.
Как же Вика дошла до жизни такой? Да просто. На местной птицефабрике небольшого поселка постоянно задерживали зарплату. Начальство, конечно, себя не обижало. А вот птичниц – очень даже не стеснялось обижать. Что курицы, что работницы – посмотрят глупыми куриными глазами, покококают что-то там о голодных детях и заткнутся. А и нечего!
Притом, охрана на фабрике – рапторы в штанах. Уже научены: птичницы постоянно что-то тащат домой своим птенцам. Уж эти яйца запихивают, куда не лень. Поэтому рапторы досматривали подозреваемых особенно тщательно во всех местах, похлопывая женщин по бедрам, груди… Естественно, в круг злостных воришек чаще всего входили молодые и хорошенькие. А Светка была очень молодой и очень хорошенькой.
В какой-то момент ей жутко надоели осмотры с пристрастием. Охранник Жора, мерзкий волосатый тип (у него даже на руках – ворс, как у кабана) вызывал в Светке приступы тошноты. Отвратительный запах, плывущий по всей округе, не так был противен, как этот Жора.
В один из вечеров, когда Светка мечтала только об одном: добраться до дома и упасть в ванну с пеной, Жора, заметивший ее на проходной, улыбнулся гнилозубой улыбочкой и подманил к себе. И вот его волосатые, потные лапы поползли по высокой Светкиной груди, забираясь пальцами-сосисками с грязными ногтями под симпатичный розовый (еще один, беленький, дома был) лифчик.
Светка не выдержала и саданула Жоре обеими руками по ушам. Удар получился резкий и эффектный. Она сама не ожидала, что так получится. Случайно высмотрела в нашумевшем сериале, как волоокая и нервная героиня расправилась таким образом с притязаниями грязной зечки. Понравилось. Вот и применила на практике. Жора взвыл от боли, как разъяренный павиан. Светка бросилась наутек.
На следующий день Светке показали фигу.
— Можешь валить отсюда, с..а, — буркнул ей сменщик Жоры, — допрыгалась. Ты уволена! Удивляться было нечему – Жора приходился каким-то дядькой молодому директору. Да они все там – родственнички, по блату набранные в штат на неплохие оклады. Разве директор позволит обижать своего дядечку какой-то там Светке?
Про расчет можно было не напоминать. Его Светке не дали. Дома ее ждала пьяненькая мама, безработная и безвольная. Она хорошая была, не злая. Но вот так получилось, что сломалась она от неудач, свалившихся на хрупкие женские плечи в девяносто первом году. Папа помер (мужики в новой России долго не выдерживали), с работы поперли, свет и газ за неуплату отключили – все к одному.
И пришлось Светке после одиннадцатого класса вместо института тащиться на птицефабрику. Ну невозможно же готовить еду на летней уличной печке? Хотя местные привыкли. Нельзя в конце двадцатого века сидеть при свечах? Хотя и к этому жители двухэтажного барака, так и не дождавшиеся квартиры, тоже привыкли…
А вот теперь что делать? Уезжать. А на что уезжать? Продать нечего. Занять не у кого. На хлеб денег нет, не то что на билет. И мама плачет тоненьким голоском:
— И-и-и-и-и, что же нам теперь делать…
Ирка, Светина подружка, забежала тогда вечером, осмотрелась, поскребла ногтем ободранные обои и выдала:
— Ты, Света, дура! Ты себя в зеркале видела?
Света взглянула: симпатичная мордочка, голубые глазки, обесцвеченные кудряшки и чуть задранный носик. Ну и фигрука, конечно.
— Ты же – вылитая Шерон Стоун! Тебя в белое одеть, ракушку на голове состряпать – не отличить! И что ты сидишь? Трасса дальнобоями набита! Выходи и зарабатывай!
Светке хотелось испытать выученный прием на ушах подруги. Но та вдруг открыла сумочку, пристегнутую к пузу, вытащила оттуда несколько банкнот.
— Пользуйся моей добротой! Купи себе шмотки, а завтра – со мной пойдешь, — сказала Ирка.
— Куда?
— Туда! Не прикидывайся. Хочешь гнить здесь всю жизнь, пожалуйста. Припятствовать не буду.
Далее последовал медовый рассказ о сладкой жизни, о легких деньгах, о принце на белом мерседесе, который обязательно попадется на пути Шерон Стоун.
— Ну я со своей рожей только для шоферни сгожусь. И то, смотри, при бабле! А ты… а ты «красотку» смотрела? Во-во!
— Ирка, а просто денег одолжить мне не можешь? На билет, ну и немного на жизнь. Поеду в Питер на работу устраиваться. А?
— Не одолжу. Хрен тебя потом найдешь. Пропадешь там нафиг. А тут заработаешь и поедешь, как барыня! Ну? Решайся! Косметика, жратва на точке, врач – все бесплатно!
Об «остальном» Ирка дипломатично промолчала. И Светка, находясь в отчаянном порыве, взяла деньги и отправилась к Таньке-Рюхе в палатку – покупать себе рабочую одежду.
Танька-Рюха скучала в одиночестве и проклинала себя за то, что ввязавшись в долги, умотала в Турцию за шмотками и привезла шесть баулов. До сих пор пять из них стоят, полнехоньки. Покупателей не было, как бы не обмахивала Танька жалкими купюрами никому не нужные юбки, платья, и топики. Нормальная женщина такое не наденет. А ненормальные норовят попросить «под запись»
Светка явилась ясным солнышком. Танька-Рюха переворошила все баулы, но прикид Светке составила отпадный. Шерон Стоун, увидев все это великолепие, упала бы в обморок. Но Светку и так колотил мандраж, не до эстетических размышлений.
Дома Ирка безжалостно остригла пергидрольные Светкины пряди и соорудила не ракушку, а дерзкий мальчишеский боб. Растрепав волосы, обработанные укладочным гелем, Ирка осталась довольна образом. Размазывать косметику по лицу жирными штрихами Ирка передумала. Тонкие стрелки, да яркая помада – вот и все. Крутанула кресло.
— Ну как?
— Да-а-а-а, — только и смогла вымолвить Света.
Из хорошенькой птичницы получилось нечто невообразимое. Белые волосы, красная помада, на ногах – колготки в сеточку. Юбка из кожзаменителя, майка в облипку и туфли на высоченном каблуке.
— Дарю! – Ирка бросила Свете короткую косуху из джинсы, — нет, не принцесса. Помесь Мадонны и Стоун. Королевна!
А потом они придумали Светке новое имя. И с этим именем она вышла на работу.
***
Жизнь Вики ровно катилась с откоса. Деньги, о которых с таким смаком расписывала Ирка, у нее так и не появились. Большая часть заработанного уходила Гарику, владевшему точкой. Вика поняла, что ее жестоко обманули, уже через месяц. Обратного пути не было – Гарик отнял у нее паспорт в первый же день.
Трасса – не место для молодых девушек. Многие из них погибали буквально в канавах. Другие начинали употреблять наркотики. Здоровых среди них не было. Красота быстро стиралась с лица, а зубы выбивались недовольными клиентами. Вика, возвращаясь утром с точки, мучительно раздумывала, как бы соскочить, как избавиться от Гарика, крышующих его бандитов и «оборотней в погонах», пользующихся услугами плечевых.
Ничего не получалось. Не срасталось. Не выходило. Гарик надежно прятал паспорта и грозился их вообще сжечь при попытке сбежать любой из девчонок. Ну да пес с ними, паспортами. Но ведь это чудовище уродовало непокорных! Он лично ломал девкам носы, запирал их в глухом гараже и держал там несчастных сутками без воды и питья! Психику ломать они умели. Уж этого у них было не отнять.
Вика сжимала зубы и думала, как выпутаться из ямы, куда загнала ее собственная глупость. Пришлось «подружиться» с одним из оборотней. Мужиком «друг» был не злым. Правда, вызволить Вику категорически отказался.
— Дура ты, что ли? Да мне сразу хана придет! Я себе не враг, знаешь ли, — любил он пофилософствовать после любовных объятий симпатичной подружки.
А еще он любил выпить. И частенько забывал по пьянке все, что с ним происходило.
Вика подпаивала его, умасливала. Умасливала и подпаивала. А потом взяла, и свистнула у оборотня наручники.
— Потом верну, — пробормотала она, оставив храпевшего друга в гордом одиночестве.
Вика ждала случая и молилась, чтобы оборотень не догадался, куда подевались его вещи. К счастью, «друг» был туп как пробка. Девки рассказывали, как тем же вечером он бузил в придорожном кафе и чуть не потерял удостоверение. Хозяин нашел корочки на барной стойке: оборотень пытался «добавить на грудь» за бесплатно и тряс этими корочками перед носом бармена.
Вики рядом не было – значит, у нее – алиби. Ну и хорошо! Оставалось ждать случая.
Однажды вечером Гарик решил весело провести время. Что там думать: выбрать на точке не особо потасканную, и ладно. Выбор пал на Викторию. Гарик просто поманил ее пальцем. Прямо, как падишах в гареме. Правда, гаремные красотки имели весьма потрепанный вид. Новых не поступало – на птицефабрике сменили начальника и вычистили предприятие от швали, которая присосалась к кормушке.
Просто страна прекратила закупать американские окорочка. Нашли там какую-то гадость, и перевели курс на отечественный продукт. Птичницы начали получать зарплату, а на проходной больше не сидел Жорик. На трассе доживали свой век остатки обманутых дурочек, совершенно потерявших человеческий облик. Вика на фоне их – красавица. Прямо, киноактриса!
Гарик соизволил впустить Викторию в свою «гарсоньерку», достаточно обшарпанную квартирку с претензией на «евроремонт». Стены квартиры кто-то выкрасил в белый цвет, а на потолке сверкала фальшивая позолоченная люстра.
Вика нежно улыбалась Гарику, но старалась постреливать глазами в поиске сейфа, в котором должны были быть паспорта. Пока не видно, но она не сдавалась. Быстренько спрятав тяжелые наручники в подушках широкой, с крепкой спинкой, кровати, повернулась к мужчине всем корпусом: вот я какая!
Гарик толкал Вику к кровати. Вика, приняв обольстительную позу, предложила Гарику сыграть сцену из фильма «основной инстинкт» Расслабленный вином Гарик согласился. Вика привязала его руки к кровати шелковыми ленточками, чтобы тот не почуял неладное. Гарик даже похвалил свою работницу за смекалку.
Вика погладила хозяина по щечке, мурлыкнув какой-то приятный комплимент…
И вдруг она применила такой же прием, что применяла к Жорику. В удар она вложила всю свою ненависть и всю свою обиду. Гарик закричал от боли, но Вика не расслаблялась, нырнув под подушку рукой, достала наручники и мигом приковала Гарика к металлическим брусьям спинки. Тот задергался – наручники еще больше сжали свои челюсти. Тот принялся орать – Вика запихала в пасть Гарика чуть ли не половину простыни.
— Лежи и наслаждайся! – сказала она и приступила к поискам сейфа.
И ведь нашла – сейф был спрятан в шкафчике под мойкой.
Виктория еле-еле удержалась от смеха. Сейф! Ха-ха-ха. Коробка из-под обуви, небрежно прислоненная к мусорному ведру. Типа, никому и в голову не придет искать паспорта в драной коробке. Открыла. И увидела там не только документы, но и деньги. Прекрасно. Коробка перекочевала в пакет с надписью «Мальборо». Помахав Гарику ручкой, Вика мгновенно смылась из гарсоньерки.
Прибежала на точку – швырнула на кафешный стол пачку банкнот и паспорта.
— Ловите, — крикнула сидящим за кривым столиком плечевым, — тикайте, пока не началось!
Сама – на дорогу. Руки отчаянно раскинула – спасайте, мужики. Никто и не думал останавливаться – своих проблем, что ли мало! Счет шел на минуты. Гарик сидеть прикованным вечно не будет – обязательно в его хату кто-нибудь завалится, а там…
Рядом с ней остановился потрепанный жигуленок. За рулем – молодой парнишка.
— Девушка, проблемы?
— Еще какие! – Вика быстро села в тачку, — поехали!
— За вами гонится кто?
Вика посмотрела на парня злыми глазами и постаралась улыбнуться:
— Мама в Питер не пускает. Сейчас выскочит, все зеркала тебе переломает!
Угроза подействовала, и парень газанул. Вскоре поселок пропал далеко позади. Чтобы парня не подставлять почем зря, Вика выскочила из жигулей, посоветовав ему свернуть с главной дороги.
— А зачем? – удивился парень, — думаешь, я не знаю, кто ты?
— Кто?
— Ты Вика – Шерон Стоун, мужики рассказывали.
— Типа – смелый?
— Типа, смелый. Куда ты бежишь?
— От бандитов. От Гарика. От себя, — вздохнула Вика.
— А я могу тебе помочь?
— Можешь. Женись на мне! – тихо сказала Вика.
***
Никто и никогда не догадается, кем была Светлана Леонидовна двадцать пять лет назад. У нее замечательный муж и двое детей. Живут они в очень старом городе на самом краю Московской области. Имеют собственный дом и небольшие капиталы на черный день. Муж Светлану обожает и иногда называет ее Викторией. Правда, ей не нравятся такие разговоры. И имя ей не нравится. И фильмы с Шерон Стоун – тоже.
Светлана — будет получше. Побед ей хватило и так…
—
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
