В доме стояла тишина. Машка давно заснула в детской, в спальне тихо посапывала жена. Наступил поздний вечер — время, которое Алексей мог провести в мастерской, не боясь быть потревоженным. Он подвинул маленький столик к стене, воткнул ветку рябины в вазочку, разбросал собранные с Машкой разноцветные кленовые листья. Для контраста добавил пару яблок — «Белый налив». Выставил свет, отошел назад, полюбовался. Неплохой должен получиться натюрморт. Яркий, осенний.
Алексей наметил на холсте контуры предметов и выдавил на палитру краски. И тут в коридоре послышались быстрые шаги. Дверь открылась и на пороге застыла Машка в розовой пижамке со слоником.
— Папа, можно я у тебя посижу?
— А спать?
— Что-то не хочется.
Однако, несмотря на «не хочется», дочка усиленно терла глаза.
— Ладно, только недолго. Завтра рано вставать.
Машка с ногами забралась в старенькое кресло, свернулась калачиком. Алексей накрыл дочку пледом.
«Может, уснет», — подумал он и вернулся к мольберту. Но Машка засыпать не собиралась. Вертелась, крутилась, задавала вопросы. Потом, когда Алексей отвлекся, слезла с кресла и стащила яблоко.
— Маша! Я же его рисую! Положи на место.
Машка надулась, но яблоко вернула.
— Если хочешь кушать, давай я тебе что-нибудь с кухни принесу.
— Папа, не уходи!
Машка бросилась к Алексею, тесно прижалась, обняв ручонками.
— Что такое?
— Мне страшно. А если он вернется, пока тебя не будет?
— Кто он?
— Монстр! Он меня утащит. Я знаю, он уносит людей.
Похоже, Машке приснился кошмар. И уже не в первый раз.
Алексей поцеловал дочку в растрепанную макушку.
— Не волнуйся, я здесь, с тобой.
Он вымыл яблоко и протянул дочери. Машка довольно захрумкала. Алексей уселся рядом, поглаживая ее по голове. «Надо будет завтра поговорить с женой», — думал он.
* * *
— Машка вчера ко мне в мастерскую приходила, — сказал он утром.
— Опять страшный сон? Читаешь ей на ночь не пойми что, — нахмурилась жена.
— Да вроде в «Золушке» ничего страшного нет.
— А вечером она что делала?
— Мультики смотрела по телевизору.
— Вот тебе и разгадка, — хмыкнула жена. — У нас по телевизору чего только не показывают. Взрослые после их новостей спать не могут…
— Может, все-таки показать ее врачу?
— Тебе что, в детстве страшные сны не снились?
— Нет.
Жена недоверчиво покосилась и начала собираться на работу.
Алексей отвез Машку в садик, посмотрел, как дочка радостно побежала к ребятам. От вчерашних страхов не осталось и следа, но Алексею все равно было тревожно.
Покопавшись в интернете, он нашел адреса нескольких клиник. Ему повезло: в одной сразу удалось попасть на прием. Однако визит не заладился с самого начала, едва он переступил порог кабинета.
— Здравствуйте.
— А где ребенок? — резко осведомилась особа в белом халате.
Немолодая, грубоватая и чрезвычайно уверенная в себе. Не детский доктор, а воспитатель в колонии трудных подростков, добавил про себя Алексей.
— Я хотел посоветоваться, прежде чем приводить дочь.
Врач нахмурилась, но выслушать согласилась.
— Психиатрические диагнозы в семье есть?
— Нет.
— Точно? — врачиха поверх очков пристально уставилась на Алексея.
— Да.
Смотрит так, будто я ее обманываю, подумал он.
— Пьете много?
Алексей удивился, но виду не подал.
— Вроде нет. Друг вот приезжал — давно не виделись — посидели с ним в ресторане, — сам не зная зачем промямлил он, теряясь под давящим взглядом. — С женой иногда вечером по бокалу сухого…
— Понятно. Скандалите с женой часто?
— Никогда, — чистосердечно признался он, чувствуя себя нашкодившим подростком.
— Приводите ребенка, разберемся.
— Спасибо.
Из кабинета Алексей вышел с твердой уверенностью, что Машку он сюда ни за что не поведет.
И тут очень вовремя перезвонили из другой клиники — кто-то отменил визит, и у детского психолога образовалось «окно».
— Подъедете? — спросила Алексея девушка из регистратуры.
— Конечно, спасибо! — обрадовался он.
Врач оказалась приятной женщиной средних лет в модных затемненных очках, из-за которых было невозможно рассмотреть ее глаза. Из-под белого халата выглядывал ворот дорогого кашемирового свитера.
— Я только посоветоваться, — сразу обозначил границы визита Алексей.
— Но у нас на первичный прием выделено два часа, — врач изобразила сожаление. — Мы думали, что вы приедете с девочкой и уже отвели время…
— Не беспокойтесь, я все оплачу, — нашелся он, поняв причину затруднений.
— Отлично, проходите.
Кабинет оказался полной противоположностью предыдущего — хорошая мебель, детские игрушки, телевизор с большим экраном.
Доктор выслушала Алексея и сочувственно поджала губы.
— Парасомния — коварное заболевание. Для начала вам нужно будет сделать УЗИ и сдать анализы — я напишу какие. Сегодня же запишитесь на полисомнографию — чем раньше вы ее пройдете, тем лучше. А потом будем лечить.
— Как?
— В зависимости от проведенного обследования.
— А если вы ничего не найдете? В детском саду недавно был осмотр, Маша полностью здорова.
Врач снисходительно улыбнулась, словно хотела сказать: «Ну какой может быть осмотр в детском саду», но вслух произнесла другое.
— Если девочка здорова, тем лучше. Тогда будем купировать приступы фармакологией. Есть современные транквилизаторы, совершенно безопасные для детей…
Алексей внутренне содрогнулся. Желание было одно: побыстрее уйти.
* * *
Два вечера прошли спокойно, но на третий все повторилось. Машка пришла в мастерскую и молча свернулась калачиком в кресле.
— Опять страшилка? — сочувственно спросил Алексей, откладывая кисти.
Она кивнула и, насупившись, обняла подушку. Помолчала, а потом начала рассказывать свой сон. Алексей слушал ее и набрасывал на холсте рисунок.
— Папа, а что это ты там рисуешь? — вдруг подозрительно осведомилась Машка.
— Да вот пытаюсь изобразить твое чудище.
— Покажи!
Она ловко соскочила с кресла и подбежала к мольберту.
— Совсем не похоже!
— Как ты рассказываешь, так я и рисую. Шерсть есть? Есть. Уши торчком? Торчком. Лапы…
— Во сне он злой и страшный, а у тебя получается милый и смешной, — перебила его дочь.
Она хихикнула и направилась к двери.
— Ты куда?
— Спать.
В следующий раз, когда кошмар повторился, Алексей знал, что ему делать. Разговорив дочь, он тут же начал рисовать ее сон, стараясь, чтобы существо на холсте вызывало симпатию.
— Ну вот опять ты, папа, все неправильно нарисовал, — возмутилась Машка перед тем как уйти в детскую.
А Алексей задумался: что-то ему этот рисунок напоминал. Что-то хорошо знакомое. А раз так, значит, Машка это не придумала, а где-то увидела. Но где?
Алексей осторожно приоткрыл двери в детскую. Машка посапывала, обняв мишку. Он внимательно оглядел комнату, но ни одна из меховых игрушек не походила на его рисунок. В спальне и гостиной тоже не нашлось ничего похожего. Зато в прихожей его ждал успех — там висела копия известной картины Васнецова, сделанная им еще во время учебы в Академии. Копия была не самой удачной — Серый волк на ней получился каким-то совсем уж злым, агрессивным.
«Ну, здравствуй, монстр», — усмехнулся Алексей.
Он снял картину со стены. Сначала хотел просто убрать ее подальше, но потом передумал. Мысленно извинившись перед известным художником, он водрузил холст на мольберт.
Наутро в прихожей висела та же картина. Вернее, почти та же. Волк на ней был белый, пушистый и очень добрый.
Загрузка...
