Боги не терпят, когда где-то на Земле рождаются люди, созданные друг для друга, встречаются и живут вместе, забыв, что они – подневольные овцы. Боги завидуют, как сварливые и подлые соседи. И Боги решили: хватит! И обрушили счастье Галины, как ребенок одним махом разрушает домик из кубиков.
Андрей погиб в день, когда Сереже исполнилось шесть лет. Он спешил к семье из командировки. Хотелось успеть прямо к праздничному столу. Шел дождь стеной, и видимости на дороге – никакой. Огромная серая громадина самосвала возникла перед жигулями из ниоткуда: водитель грузовика решил переждать грозу, притулившись к обочине. Дорога пустая, он с краешку, что такого? Разве можно не заметить самосвал? Объедут.
Андрей, резко свернув влево, вылетел на встречку, к другому краю дороги. Колесо жигуленка задело скользкую глинистую почву, и машину закрутило на дороге как пьяного. Чухнувшийся водитель самосвала успел увидеть, как автомобиль красной ракетой улетает в кювет.
О смерти мужа Галина узнала в тот момент, когда Сережка задувал шесть свечек на торте. Потом она считала этот веселый момент страшно символичным. Серешка задул шесть свечек. Шесть жизней: жизни бабушек, дедушек, жизнь Андрея и ее, Галину, жизнь. Чудовищные мысли? Да. Но потом, спустя десять лет, эта картина преследовала Галю в кошмарных снах. Если и бывали тогда сны, то – кошмарные.
Кто виноват? Судьба? Завистливые Боги? Чушь, чушь, ерунда! Виновата она, Галина!
Сережка был удивительно похож на покойного отца. Такой же добрый, такой же честный мальчик с удивительными глазами. Глазами Христа-Спасителя. И убитые горем родственники нашли в этом сходстве знамение, миссию, знак. Все, что было в любящих сердцах, все, без остатка – отдано Сереже. С него сдували пылинки, ему запрещалось переутомляться, ему внушили, что весь мир – только для него. Незаметно Сережа стал идолом, маленьким божком, столпом, вокруг которого крутилось солнце. Да. Именно так, а не наоборот.
Ни дедушки, ни бабушки, ни сама Галина, не заметили, проморгали, как постепенно менялась чистота души, отражающейся в глазах мальчика. Никто не увидел, как во взгляде Сергея удивление сменилось ЗНАНИЕМ собственного превосходства перед низшими существами, служившими ему.
Старенькая свекровь глотала таблетки, убитая грубостью внука. Он бросил ей в лицо:
— Когда же ты сдохнешь уже, дура!
— За что? За что, Господи! Я всего лишь купила не ту рубашку, — бормотала она.
Дедушка, влиятельный чиновник в советские времена, перед которым дрожали все, теперь сам дрожал и заискивал, суетливо шурша газетой в самом дальнем углу гостиной, в тот самый момент, когда Сережа захотел посмотреть по «видику» фильм «Терминатор».
— Вон пошел, старпер! – рыкнул внук. И дед испарился…
С матерью Сергей разговаривал через губу. А она верила ясным глазам сына: не может, ну не может быть плохим человек с таким взглядом.
К семнадцати годам Сергей стал наркоманом. Так бывает, когда человеку скучно, нечем себя занять, не к чему стремиться, незачем любить и страдать. Так бывает, когда человек воображает себя солнцем. Обычные родительские грабли, на которые веками наступают люди, так и не научившиеся воспитывать свое чадо. Сколько раз говорилось: ребенок, не царь твой, не повелитель, а верный ученик твой, которому ты передашь свои знания и опыт! И если не внимает ученик – помоги ему внять, ибо горько закончишь ты жизнь свою, вкусив гнилых плодов из сада своего!
Но родители не желают слушать мудрецов. Они превращают невинное дитя в памятник при жизни и падают к его ногам по малейшему приказу, губя свою душу и душу ребенка.
Сергей не крал вещи из дома – он брал их по хозяйски, чувствуя полное право на обладание ими. По пути он легко сшибал с ног стариков, переступал через лежащие тела, отталкивал мать и не спеша направлялся к продавцам дряни. Когда закончились драгоценности и все то, что можно было продать, выродок начал отнимать пенсии и зарплаты.
Галя знала, какое чудовище она воспитала. Оставалась только одна надежда: отправить сына на принудительное лечение. Правда, то, кого она называла сыном, уже не было похоже на человека. Су-щест-во! Грязное, вшивое, с размытыми чертами лица, с колтуном липких волосьев, с ободранными ногтями на пальцах, кричащее, визжащее существо. Глаза Спасителя, говорите? Ха! В Мутных, в красных прожилках, белках, плавали, студенистые шарики, похожие на тухлые яйца.
Они продали все! Все, что можно было продать. Только и осталось, что старенькая дача Галиной мамы и трешка, подаренная Гале свекрами. Они не жалели денег для лечения «существа». Они, наивные, надеялись, что чудо случится, и однажды к ним вернется трезвый, чистый, виноватый мальчик, их счастье, их кровиночка и отрада.
На дворе стоял душный август, покупатель, отпыхиваясь, принял ключи и отдал рубли в дрожащие руки свекрови. Галина поспешила в банк, чтобы ни копейки не лежало дома. Что-то тикало в голове: «может обменять на доллары? Рубль нынче скачет». Отмахнулась. А утром рвала волосы на глупой и тупой голове, потому что Боги решили добить: тот август надолго запомнился «дорогим россиянам».
Деньжищи превратились в фантики. Старики, пережившие столько горя, как трухлявые деревья, свалились, один за другим. Измотанная беготней по больницам, бесконечными похоронными процессиями, собственной беспомощностью, страхом остаться с «существом» в пустой квартире один на один, Галя посмотрела на календарь. Второе сентября. Годовщина рождения сына. Годовщина гибели мужа. Чего еще?
Она выпила залпом стакан какого-то дешевого пойла, отдающего сивухой, маслянисто обволакивающей язык. Включила газ. И легла на диван. Все. Хватит. Пусть второе сентября станет и ее годовщиной.
Где-то за окном тихо роняли червленые листья стройные клены. Они беззвучно ложились на зеленую траву, покорно готовые к смерти. Что горевать? После них остались тугие почки с крепкими завязями под плотной оболочкой. Можно спать спокойно под зимним снежным одеялом, завершив свою неслышную и кропотливую работу.
А что она, Галя? Для чего она была? Для того, чтобы впустить в этот мир «существо», отравляющее все и вся вокруг? Что скажет Галя ТАМ в свое оправдание? За стенкой спит молодая пара. Рядышком с их кроватью стоит маленькая колыбелька с грудным малышом. Случайный щелчок выключателя или зажигалки прервет не только их жизни, но и многих других, ни в чем не повинных людей.
Она вскочила, перекрыла конфорки и распахнула окна. Набрала единственный номер, который она запомнила наизусть неслучайно. Набрала его с последней надеждой. Так опускают в море бутылку с запиской «Спасите наши души» оставшиеся в живых после кораблекрушения. Кругом бесконечная толща едко соленой воды, ни конца ей, ни края… а вдруг?
Славка, друг Андрея, свидетель на их бестолковой свадьбе. Хороший парень, хоть и раздолбай. Уехал жить в Израиль, а потом вернувшийся в девяностых со словами:
— А что я там не видел? Сейчас в России веселее. Мотаюсь туда-сюда, прикольно.
Хоть бы он был сейчас там, где «прикольно». Он обещал помочь. Тогда Галя звонить не хотела – мутный какой-то тип, и «помощь» от него принимать не хотелось. А теперь терять нечего.
Славкины друзья нашли Серега в клоаке, в трущебе, в притоне, похожем на ад. Легко, как кусок дерьма, кинули Сережино тело в кузов машины и увезли.
— Не бойся. Вернется сынок, как новенький, — успокаивал Галю Славка. Есть тут ребята, конченных нариков в людей превращают. Методы жесткие, не для мамочкиных глаз, но по другому нельзя.
Галя была готова на все. Терять уже нечего.
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
