Новая жизнь

Когда сын предложил Нине Игоровне перебраться в город, она приняла эту идею в штыки. В Тимирязевке она прожила добрых полвека и срываться никуда не собиралась. И пусть в деревне осталось всего пять человек, не было магазина и фельдшера — Нина Игоревна была твердо убеждена: где родился, там и пригодился. Тем более, по молодости она пробовала перебраться в город вместе с мужем, но из этой затеи ничего хорошего не вышло.

— Больно охота в вашем скворечнике сидеть, — фыркнула женщина, грозно глянув на сына. — Это тебя Лена надоумила меня позвать?

— Почему сразу Лена? — Матвей обиженно надул губы. — У тебя ноги не ходят — в туалет и то с палочкой ползаешь. А в городе все рядом, и врач домой приедет, если надо.

— Не надо, — замотала головой Нина Игоревна. — Тут земелька своя, огородик. Подумаешь, ноги не ходят. Велика беда! Грядки можно и на коленях полоть. Отец твой тоже в свое время меня хотел сманить в город, да без толку. Не поеду, и точка!

Сын только пожал плечами. Как можно ее убедить, если она даже не слушает?

— Мам, мы, между прочим, скоро переезжаем из квартиры. Дом тоже на земле купили, и в черте города, — вяло похвастался он.

— Да чего там у вас вырастет, в городе? Под вашими кислотными дождями? — удивленно подняла брови Нина Игоревна. — Да и Ленка твоя садить не умеет ничего. И не уговаривай, не поеду.

***

Вообще, Нина Игоревна, конечно, лукавила, называя больные ноги невеликой бедой. На деле временами ступни ломило так, что хотелось выть. Так как врача в деревне не было, приходилось лечиться, что называется, «по Малахову». Она прикладывала капустные листы, заматывала ноги на ночь с лопухом и ежедневно делала ванночки с ромашкой. Но помогали народные средства мало. А последнее время к больным ногам присоединился еще и бурсит на локтях обеих рук. Нина Игоревна злилась на себя, на свою твердолобость по отношению к сыну, но бросать огород и уезжать из родного дома не желала категорически.

— Живут же некоторые с детьми, вот скажем Марья со второй улицы, — уговаривала сама себя Нина Игоревна в моменты, когда боль настигала с максимальной силой. — Живут и в ус не дуют. В тепле и чистоте, снохи досматривают старух.

В такие секунды она была почти готова позвонить сыну и согласиться на его предложение. Но как только боль утихала, Нина Игоревна снова меняла свое мнение.

— Я хоть и пенсионерка, но молодая. В городе люди еще работают в моем возрасте, неужто я с огородом не совладаю, — подбадривала Нина Игоревна сама себя, в очередной раз беря в руки тяпку.

Матвей был обижен на мать, хотя и знал, что уговорить ее будет непросто. Положа руку на сердце, дом был куплен с учетом того, что к ним переедет Нина Игоревна. Небольшой двухэтажный коттедж был построен так, что со стороны заднего двора была расположена еще одна небольшая спальня. Он уже рисовал себе в голове картины, как мать будет сажать свои любимые георгины, а потом любоваться на них из окна своей комнаты. Остальные же члены семьи — он, жена Лена и сын Николай — будут обитать на втором этаже, ведь там еще две большие комнаты.

— Давай ее привезем хоть дом посмотреть, на ночку-две, — предложила жена, видя, как переживает Матвей. — Вот ведь, а! Ноги не ходят абсолютно, а надрывается, как рабыня на плантации.

— Для нас старается, — оправдывал Матвей мать. — Нам дать, Ольге с мужем — у тех всегда пусто в холодильнике, теть Зина тоже никогда не отказывается от пары ящиков свежих овощей. Да, ты права, давай хоть на ночку привезем.

***

Сказано — сделано, в ближайшие выходные Матвей отправился за матерью. С неохотой Нина Игоревна собрала небольшую котомку и надела новый шелковый платок.

— Ма, ты же в город едешь. Платок-то зачем?

— Красивый платок, ты чего? — нахмурилась Нина Игоревна. — Может, у вас там в городе старухи волосы да брови красят до девяноста лет, а мне это ни к чему. Тем более, ветерок сегодня — чтобы уши не продуло.

Матвей только махнул рукой, спорить с матерью хотелось меньше всего.

Дорога до города занимала три часа и все это время Нина Игоревна не проронила ни звука. Не потому, что у нее не было желания общаться, просто она не хотела отвлекать сына от дороги. Она была уверена — заговори она с Матвеем, тот неминуемо попадет в аварию. И только когда Матвей подъехал к дому и загнал машину во двор, Нина Игоревна позволила себе расслабиться.

— Быстро сильно ездишь, сынок. Ни одна машина нас не обогнала. Ты все время самый первый ехал, — пожурила Нина Игоревна сына. — Нехорошо это.

Новый дом женщине понравился. Тем более, хоть улица и была расположена почти в центре города, здесь было довольно тихо. Несколько яблонь, теплица с помидорами, оставшаяся от старых хозяев — Нина Игоревна заглянула в каждый уголок участка.

— Хороший дом. Смотрю, и курей уже успели завести, — кивнула женщина на птицу в центре двора.

— Эээ… Это не наша, — удивился Матвей, рассматривая черную, словно уголь, курицу. — От соседей, наверное, перелетела.

Новая жизнь

— А могли бы и завести, — с укором произнесла Нина Игоревна. — От курочек и мясо, и яички.

Словно подтверждая слова Матвея, в металлическую дверь, ограждающую двор от дороги, кто-то постучал.

— Хозяевааа…

Голос принадлежал пожилому мужчине с длинной седой бородой , который уже заглядывал в оградку.

— К вам тут Пеструшка моя не залетала? — оглядывая двор, уточнил старик. И тут же сам ответил на свой вопрос. — Вот же она, негодница!

— Только что залетела, — улыбнулся Матвей.

— Ну и славно. А меня Семен Сергеевич зовут, я из седьмого дома. Недавно переехали, да?

— Недавно, — Матвей протянул руку соседу. — Я Матвей, а это Нина Игоревна.

Нина Игоревна оценивающе посмотрела на соседа. Назвать его стариком можно было едва ли. Отличная выправка, ровная походка и громкий голос давали понять, что он был скорее всего военным пенсионером. Внешне Семен Сергеевич напоминал Льва Толстого на портрете в школьном кабинете литературы, только с молодежной стрижкой.

— Я тут в гостях, — зачем-то стала оправдываться Нина Игоревна. — Дети вот дом купили, позвали посмотреть.

— Хорошее дело, — кивнул Семен Сергеевич и внимательно посмотрел на нее. Нина Игоревна покраснела и растерялась. Повисла неудобная пауза.

— А у вас куры, да? Может вы и яйца продаете? — разрядил обстановку Матвей.

— Вообще-то нет, но вам продам, — заулыбался Семен Сергеевич. — Но с условием. Если ваша мама изволит завтра со мной сходить на танцплощадку. Вы очень похожи на мою покойную жену, горю желанием пообщаться с вами поближе.

— Чего? — Нина Игоревна удивленно подняла брови. — Какая еще площадка? Вы, верно, молодой еще, а мне уже седьмой десяток идет. Да и ноги больные.

— Мне тоже седьмой, так что не придумывайте, Ниночка. Завтра в шесть я за вами зайду, — пообещал Семен Сергеевич и, ловко поймав курицу, направился к выходу. Под молчаливыми взглядами матери и сына он вышел со двора и, что-то напевая под нос, направился к своему дому.

— Ну, мать, ты даешь! Еще и в город не хотела ехать, а сама, не отходя от дома, сразу жениха себе нашла.

— Ну тебя, — отмахнулась Нина Игоревна. Ей было одновременно неудобно перед Матвеем и… приятно, что на нее обратил внимание мужчина. Ведь она всегда пользовалась успехом у противоположного пола, однако после смерти мужа совсем забыла, что она симпатичная женщина. И даже еще не очень старая. Теперь же этот малознакомый товарищ всколыхнул в ней какое-то забытое волнение.

— Придется идти, ма, — ухмыльнулся Матвей. — Надо семью свежими яйцами обеспечить.

Нина Игоревна сделала вид, что не услышала, и, прихрамывая, зашагала в дом.

Комната, которую выделил ей сын, была хоть и небольшая, зато светлая и уютная. Небольшой диван, телевизор и комод — вот и вся мебель. Особенно удобно было, что совсем рядом была кухня и санузел. Картину дополнял шикарный розовый куст, который заглядывал прямо в единственное окно.

— Располагайся, мам. Вот если согласишься пожить в городе, можешь в этой комнате хозяйничать. Мы все всё равно на втором этаже, тебе мешать не будем, — осторожно начал Матвей.

— Я все сказала. Не останусь! — резко ответила Нина Игоревна, дав понять, что обсуждать переезд она не планирует.

***

Весь следующий день Нина Игоревна размышляла, не пошутил ли сосед, приглашая ее на свидание. Ноги отчего-то перестали болеть. То ли от предвкушения вечера, то ли от крема, который дала ей невестка. Но все равно, идти она никуда не собиралась.

— Засмеют дети-то. Скажут, на кладбище пора места занимать, а все туда же, — убеждала сама себя Нина Игоревна. Хотя в глубине души ей хотелось поближе познакомиться с соседом, тем более, что внешне он ей очень даже понравился.

Ровно в шесть в калитку постучали и Семен Сергеевич, в морской фуражке и белой свежевыглаженной рубашке, заглянул во двор.

— Душа моя, а что же вы не собраны? — разочарованно протянул он.

Нина Игоревна покраснела. И почему он ведет себя так, будто бы они давно знакомы?

— Чего мне собираться? Собрана я, — буркнула она, оглядываясь на сдерживающих улыбки сына и невестку.

— Три минуты, Ниночка. Мой конь ждет на дороге.

Делать нечего. Пришлось снова доставать шелковый платок, а резиновые кроксы менять на видавшие виды замшевые туфли.

Конем оказался небольшой скутер, который Семен Сергеевич припарковал прямо около калитки.

— Ну уж нет! — замахала руками Нина Ивановна. — Давайте уж пешком.

— А как же больные ноги? — поднял брови сосед.

— Все хорошо, не беспокойтесь, — закивала Нина Игоревна.

Семен Сергеевич оказался чудесным собеседником. И хотя до эстрады они не дошли, зато чудесно провели время в парке за поеданием мороженого. Оказалось, что мужчина, как и предполагала Нина Ивановна, действительно военный пенсионер, и уже почти двадцать лет живет на этой улице. Десять лет назад Семен Сергеевич овдовел, но не проходило ни дня, чтобы он не вспоминал о своей супруге.

— Понимаете, я когда вас вчера увидел, меня словно молния поразила. Вы очень похожи на нее, даже голосом и жестами… Удивительно, — разоткровенничался сосед. — Вы, Нина, только сразу не отвечайте, но я хочу предложить вам… серьезные отношения.

— Чего? Мы же совсем не знакомы, — Нина Игоревна вытаращила глаза.

— Потому я и прошу не торопиться с ответом, — честно признался мужчина. — Хотя у нас ведь возраст, чего тянуть-то…

Нина Игоревна молчала. С одной стороны, Семен Сергеевич прав, и в зрелом возрасте хочется любви и тепла, но с другой — как смотреть в глаза детям?

На следующий день Семен пригласил женщину на фестиваль балалаечников, благо тот проходил всего в паре кварталов. А еще через день — в клуб садоводов. Нина Игоревна словно глотнула новой жизни — интересной и насыщенной, такой, о которой она раньше ничего не знала.

«Кажется, я неправильно жила все эти годы. Кроме огорода и хозяйства, ничего в жизни не видела», — размышляла она, глядя на счастливых и молодых городских пенсионеров.

***

Конечно, принять решение переехать в город было непросто. Еще почти год Нина Игоревна жила на два дома, успевая сажать огород в Тимирязевке и строить отношения с Семеном Сергеевичем. Но потом терпение у соседа кончилось, и он позвал женщину замуж.

— Я не хочу больше с тобой расставаться, Ниночка, — доставая из кармана кольцо с огромной черной жемчужиной, сообщил Семен Сергеевич. — Переезжай жить ко мне.

Нина Игоревна сначала хотела возмутиться, а потом подумала и… согласилась. В конце концов, один раз живем.

Тем более, что огородом можно заниматься и в городе. Вместе с новым мужем.

Автор рассказа: Татьяна Ш.

Ссылка на основную публикацию