Петьке очень хотелось ругаться, причем матом и громко.
— Василий Сергеевич! Я уже вторую неделю без выходных! Ну имейте вы совесть!
Василий Сергеевич хмуро посмотрел на него.
— Что ты к моей совести взываешь? Ты к совести своих дружков взывай! Это у них что ни день, то праздник. Как я его за руль посажу, если у него выхлоп на два метра впереди него идет?
Петька хлопнул кулаком по столу:
— Значит, им пить можно, а я должен без выходных работать? А мне, между прочим, всего тридцать восемь! И у меня тоже есть личная жизнь! Меня, может быть, девушка бросила из-за такой работы! Я ж ее в кино сводить даже не могу!
— Так бросила или нет?
Петр вздохнул:
— Не знаю еще. Второй день трубку не берет. Я, может, вообще уволиться хочу! Нина говорит, что профессия у меня позорная.
Василий Сергеевич встал:
— Дура твоя Нинка! И радуйся, если она тебя бросила! Чем твоя профессия плоха? Ты на машину свою посмотри. Это раньше так было, когда весь мусор руками собирать приходилось, а теперь? Подъехал, машинка послушная, только кнопочки нажимай, а она и бачок с мусором сама возьмет, и в бункер его высыпает, и на место поставит. Да ты если и выйдешь из машины, то раз за смену! А зарплата? Я, конечно, не скажу, что огромная, но ведь согласись, повыше, чем у многих в нашем городе.
Петька выдохнул с досадой:
— А на фига мне зарплата, если времени тратить ее у меня нет? Я бы вот Нину сводил куда-нибудь, но как? Мне же в четыре утра вставать!
Василий Сергеевич махнул рукой:
— Любила бы тебя твоя Нинка, то все поняла бы. Вот не приди ты пару дней на работу, и что? Во что превратится наш город?
Петя направился к выходу:
— Я ему про Фому, а он мне про Ерему…
У машины стоял Костик. Костик был студентом, и на лето пришел к ним подрабатывать. Пацан был хороший, не пьющий, не курящий, только уж очень правильный какой-то. Если у Петра вылетало крепкое словцо — а без таких слов никак, когда на дороге одни чайники — то Костик тут же краснел. Петька, хоть и смеялся над ним, но старался не слишком пугать молодого человека своей ненормативной лексикой.
— Петр Николаевич, к кому мне сегодня?
— К кому… Ко мне! Кому ты еще нужен?
Петя сел машину, Костик тут же запрыгнул и сел рядом. Он улыбался.
— Чего ты лыбишься? Ну, вот скажи, чего ты лыбишься, как будто тебе премию выдали?
— Это потому что я с вами сегодня. Я два раза с Михаилом Константиновичем ездил, больше не хотел бы…
— Михаил Константинович? Это еще кто такой? В нашем парке таких нет.
Костик, бледнея и заикаясь, произнес:
— Это который «губошлеп».
Все, это было последней каплей, и Петя упал на руль от смеха. Он долго бился со студентом, чтобы тот не называл его по имени-отчеству, но потом махнул рукой, понял, что бесполезно. Но услышать, что губошлепа называют Михаилом Константиновичем, было выше его сил.
Мужик этот работал водителем на другой «Мехуборке», и у него никогда не было напарника. Нет, начальство приставляло к нему помощников, но через день или два все увольнялись. Кадров и так не хватало, и раскидывать ни помощниками, ни водителями не хотелось. Пришлось начальнику добавить Губошлепу полставки, чтобы тот ездил один.
Все упиралось в поистине гадский характер водителя. Вот есть люди, у которых все плохо. Если у одних цветок источает аромат, то у других он воняет, если у одних снег белый-серебристый, то у других — навалило будущей грязи, ни пройти, ни проехать. Вот к тому самому второму типу и принадлежал Михаил Константинович, в быту-Губошлеп.
— Ой, не могу я с тобой, Костя! Ты свои замашки ботанские давай заканчивай. Не забывай, где работаешь! В народе это называется «мусорщик».
— А что, если «мусорщик», то нельзя быть человеком?
Петя нахмурил брови. Еще один умник выискался. Тоже туда. Осталось только лозунг повесить — не место красит человека.
***
Как всегда, когда Петр работал, время летело незаметно. Оставалось всего две точки, куда нужно было заехать, чтобы забрать мусор, когда Петя увидел Нину. Она шла по тротуару с подружками, чему-то весело смеясь. Петя посигналил ей, проехал немного вперед и остановился. Благо машина со спец сигналами, ему можно немного больше, чем остальным автомобилистам. Выскочил из машины, и с улыбкой пошел навстречу Нине.
Девушка, увидев его, резко остановилась. Она растерянно смотрела на Петю, зато ее подруги с явным интересом.
— Нина! Что у тебя с телефоном? Я тебе звоню, звоню…
Девушка вывернулась из его объятий.
— Ничего с телефоном.
— Нин, ты чего? Случилось что?
Девушки перешептывались, потом одна из них спросила:
— Нин, мне кажется, или ты говорила, что твой Петя менеджер?
Потом девушка повернулась к парню.
— Вы ведь Петя, правда?
Петр сузил глаза, на Нину смотрел на отрываясь.
— Петр я, правда, только не менеджер… Может быть, у Нины есть еще какой Петя, который менеджер?
Нина покраснела, потом вскинула голову.
— Может быть, и есть, тебе до этого точно никакого дела нет!
Петр круто развернулся и пошел в машину. Девушка, которая сказала про менеджера, протяжно вздохнула:
— Ну, и дура ты, Нин… Такой парень… Просто огонь.
Нине хотелось плакать и кричать одновременно. Ей нравился Петя, но не нравилась его профессия. Она думала, что девчонки смеяться над ней будут, а потом так завралась, что отступать уже некуда было. Машина, громко фыркнув, рванула с места.
Костя посматривал на Петра с испугом. Они всегда ездили осторожно, а сегодня большая машина мчалась так, что того гляди бункер отвалится.
— Петр Николаевич…
Петя повернулся к нему и рявкнул:
— Сколько раз я просил тебя не называть меня так! Сто? Двести? Просто Петя, Петька, неужели так тяжело запомнить?
Костя даже сжался весь, а Петр выругался — нет, ну что за день сегодня такой?
Они завернули на последнюю точку, в большой двор новых домов. Ну как новых… Лет десять, как их построили. Петя вздохнул. Вот так всегда! Как только домой, так обязательно какая-то свинья их ожидает. В этот раз свинья была в виде старого дивана. Естественно, с такими габаритами им его в бункер не засунуть, хоть и есть там отделение для строительного большого мусора или вот таких, подобных сюрпризов. Придется ломать.
Костя испуганно смотрела на Петра. Вот всем был Костя хорош. Исполнительный, понятливый, немногословный, но вот силушки бог ему не дал вообще. Петя молча надел перчатки.
— Ну, пошли, что ли?
Костя быстро выскочил из машины. Петр взял монтировку, поддел сидушку, и она с хрустом отвалилась от основания.
— Ой, а это что?
Костя наклонился и из ящика для белья достал красивый блокнот в твердом переплете.
— Смотрите… Смотри, Петя, это, похоже, дневник чей-то…
— Ну, так кончился, наверное, его и выкинули…
— Нет, тут половина чистая. Может быть, случайно выбросили?
Петр заглянул через плечо Кости.
Блокнот и правда, красивый. Не какая-то там тетрадочка за пять рублей.
— Ну, и что нам с ним делать?
— Может быть, положим в машину? Вдруг люди искать будут. Тут ведь могут быть и важные записи…
— Ай, клади, если так переживаешь.
Костя быстро сунул в салон яркий блокнот, и они стали закидывать диван.
—
Автор рассказа: Ирина Мер
Загрузка...
