На следующий день после помпезного знакомства с капитаном и вечеринки в честь начала круиза, жизнь на судне потекла более размеренно. Информационные листочки о расписании мероприятий на следующие сутки старательный стюард исправно подсовывал под двери. Насте хотелось успеть везде: на экскурсии к Парфенону и Афинскому акрополю, в галерею Уффици во Флоренции, к казино в Монте-Карло, к княжескому дворцу в Монако, к острову Монте-Кристо в Марселе.
Она столько всего пропустила в жизни, что теперь жадно впитывала любую доступную информацию, внимательно слушала гидов, мечтала, как будет показывать близким и своей детсадовской гвардии фотографии. Они кружили по Средиземноморью, уходя и возвращаясь в разные порты одного и того же государства. Кухня была тематической, аутентичной. Все должны были не только проникнуться духом Италии, Греции или Франции, но и продегустировать их самые знаменитые кулинарные творения.
С Матвеем Сергеевичем они встречались только во время трапез, но некую игру, понятную только им двоим, он не прерывал. Заказывал блюда для себя и Настёны, всегда угадывая, от чего она впадёт в очередной восторг. В блестящем ведёрке со льдом менялись бутылки шампанского. На немой крик Насти:
— Не делайте этого, пожалуйста! – он молча приложил палец к губам и, не размыкая их, как будто приказал:
— Здесь решения принимаю я, и это не обсуждается, все расходы я беру на себя.
***
Вместе с соседкой по каюте Наткой, оказавшейся той еще зажигалкой, Настя успевала наплаваться в бассейне на самой верхней открытой палубе. Засунуть любопытный нос в казино и длинный ряд магазинчиков беспошлинной торговли на борту. Выпить безалкогольные коктейли, предлагаемые бесплатно в одном из баров. Послушать концерт живой музыки в музыкальном салоне и лихо сплясать на дискотеке 80-х в концертном зале. Увы, во время всех этих искромётных приключений она нигде ни разу не встретила Матвея, чтобы сказать ему спасибо за то, что он взял её под свой патронаж в ресторане.
По утрам, просыпаясь в миниатюрной, но при этом уютной каюте, девушке хотелось ущипнуть себя побольнее и спросить:
— Я попала в сказку? Весь этот фейерверк событий происходит не со мной?
Единственным огорчением было то обстоятельство, что без Матвея Сергеевича рядом она так и продолжала иногда чувствовать себя инопланетянкой, попавшей на чужой бал, куда не приглашают «нищих замарашек», как однажды назвала её мамочка одного их барчуков в их детском садике. Инцидент произошел в сочинском супермаркете. Настя в изрядно изношенных джинсах и выцветшей футболке — её рабочей одежде, скупала на большое семейство все продукты подряд, выставленные на витрине по акции, а разодетая в пух и прах мамаша выбирала рядом упитанному сыночку самое изысканное и дорогое мороженое на другой витрине.
— Анастасия Владимировна, здравствуйте, – окликнул её тогда воспитанник.
— Какие знакомства у тебя могут быть, мой мальчик, с этой нищей замарашкой, – тут же увела его в сторону громкоголосая родительница.
Настя мотнула головой и отогнала неприятные воспоминания. Видела бы та вредная особа, в каких условиях сейчас отдыхает замарашка.
***
При подходе к морскому порту Барселоны неожиданно начала портиться погода. Небо затянуло тёмными, набухшими влагой тучами, дул довольно сильный ветер, заставляющий волны всё выше и выше ударяться о борт. В программе круиза в этом городе значилась архитектурные шедевры Гауди, а затем обзорная поездка по Барселоне. Настя уже видела как-то по телевизору ажурный храм Святого Семейства Саграда Фамилия, пряничный домик маэстро, да и весь парк с его фантазийными диковинками. Никакая погода не помешает ей рассмотреть эти чудеса воочию.
Налюбовавшись прелестями испанского колорита, к лайнеру от экскурсионного автобуса Настя и остальные туристы уже бежали под плотной стеной дождя. На судне ей показалось, что весь экипаж выглядит несколько озабоченным, а потом по динамикам внутрисудового радио было передано сообщение, что всех пассажиров капитан просит собраться в огромном концертном зале на собрании.
Речь капитана была краткой:
— На наш участок средиземноморского побережья надвигается ураган. Предполагаемое количество баллов у шторма будет достигать двенадцати единиц. Оставаться под защитой порта Барселоны мы, к сожалению, не можем. Пришло время уступить места у причала другому лайнеру. Расписание нарушить невозможно.
Взволнованные туристы расшумелись, как взъерошенный неосторожным вмешательством пчелиный рой.
— Что с нами теперь будет? Как это уйти в открытое море в такую погоду?
Ответы капитана были чёткими и мудрыми:
— Мы будем обходить штормовой фронт по краю, где уровень достигает восьми баллов. Отменяется обещанная стоянка на Сицилии, до следующего порта в Стамбуле при благоприятных обстоятельствах мы должны добраться за пять дней.
После выступления главного человека на теплоходе сначала воцарилась мёртвая тишина, а потом посыпался град вопросов:
— Как это мы не будем останавливаться в Палермо? Плевать на ваши придумки о циклоне, я хочу увидеть края Италии.
— Пять дней без выхода на берег? Да вы шутите, за что мы заплатили деньги, за сидение на борту без развлечений и экскурсий?
Капитан продолжил свою речь всё также сдержанно:
— Подобный шторм для Средиземноморья – большая редкость. Я отвечаю за жизнь каждого из вас, поэтому вам придётся подчиниться моему решению. Экипаж приложит все усилия, чтобы ваше пребывание на лайнере продолжало оставаться максимально комфортным. Если кто-то из пассажиров вздумает нарушить защитные правила, мне придётся изолировать его в специально отведенных помещениях.
***
После собрания персонал теплохода как будто растворился по палубам, коридорам и залам. После ужина, на котором все в основном молчали, а Насте даже испанская паэлья с морепродуктами, заказанная Матвеем Сергеевичем, показалась безвкусной, все угрюмо разошлись по каютам. Сюрпризы пассажиров ждали утром.
Выходы на все открытые палубы были надёжно заперты. Окна и иллюминаторы во всех помещениях задраены снаружи. Увидеть, что происходит за бортом, было невозможно. Исчезла сотовая связь, Интернет. Но самым весомым кошмаром оказалось траектория движения лайнера. Судно сначала полностью ложилось на правый борт, потом плавно поднималось и проделывало сходную манипуляцию с укладыванием на левый борт. Третье па – ныряние довольно глубоко носом вперёд, а потом корабль как будто садился на пятую точку и задирал этот самый нос к небу.
Все насмешки туристов по поводу того, что везде в помещениях на стенах прикреплены узкие металлические поручни, а в каютах к столам и тумбочкам привинчены лампы и ящики — прекратились. Стало понятно их назначение. Качало так, что кусок не лез в горло, на завтрак и обед в ресторан выбрались только Настя и неунывающая старушка Алла Валерьевна. Пустели и соседние столики, только невозмутимые официанты с почти зелёными лицами всё также фланировали между столиками с подносами и напитками в ведёрках.
***
Прошло два дня. Настёна назло коварной погоде чувствовала себя превосходно, только аппетит без Матвея Сергеевича резко упал ниже плинтуса. Мужчина не появился в ресторане ни разу, остальные соседи по столику совершали редкие набеги за выпечкой и фруктами, вкушать сытные блюда никому не хотелось.
Поболтавшись по доступным в предлагаемых обстоятельствах помещениям, Настя поднялась на верхнюю палубу с фешенебельными люксами. Она знала номер каюты Матвея и решила к нему заглянуть и узнать, всё ли у него в порядке. В конце концов, он столько уже для неё сделал.
Дверь номера 14001 была немного приоткрыта, она смело толкнула её и оказалась в потрясающе красивой гостиной. Из двери спальни рядом раздался лёгкий стон. Настя, не раздумывая, ринулась туда.
На смятой постели лежал мертвенно бледный Матвей Сергеевич. Его крепкое тело, лицо с правильными чертами, ежик густых коротких волос были покрыты бисеринками холодного пота. На сей раз он не стал разводить церемонии этикета и резко спросил:
— Чего тебе? Нечего тебе здесь делать!
Чего только не бывало в жизни этого мужественного человека, но еще ни разу не показала ему судьба, что он склонен к такому редкому виду помешательства, как талассофобия. Ходил по морям, плавал по разномастным водоёмам, два раза спасал товарищей, когда они тонули, но оказался не готовым к маленькой частичке дрянной фобии – животной боязни ураганов и штормов. Его НИКТО не должен видеть таким слабым, тем более эта смешная девчонка со светлыми хвостиками волос и всегда широко распахнутыми серыми глазищами.
— Не подходи ко мне близко, я уже два дня не был в душе, иди вообще отсюда подальше.
Теплоход опять начал свой «танец» с лёжкой на боках и играми с нырянием носом и кормой. Мужчину накрыл очередной приступ беспредельного страха. Он ничего не мог с этим поделать, только слабел и уже пару раз терял сознание.
Остановить воспитательницу детского сада, умеющую одновременно надевать на двоих подопечных подгузники и при этом раздавать справедливые подзатыльники всем остальным – провальное занятие. Через пару минут она уже тащила упирающегося Матвея в шикарную ванную комнату, мыла под душем, обтирала ласковым мохнатым полотенцем. Смутить её мужской наготой? Да сколько она этих мальчишек в своей жизни перемыла, разница ведь только в габаритах, а всё остальное одинаковое.
Совсем изнемогший от набросившейся на него напасти Матвей чуть позже позволил себя накормить с ложечки куриным бульоном, а потом съел с её рук несколько долек очищенного апельсина. Все эти вкусные богатства Настя мигом притащила из ресторана. В течение дня он съел еще несколько оранжево-золотистых долек цитруса, а Настя про себя подумала:
«Ну, прямо, Чебурашка, ей Богу, одни апельсины трескает».
Шторм и приступы Матвея продолжались с завидным упорством, но странное дело, рядом с этой невольной спасительницей матёрому волку Матвею Сергеевичу уже не было так одиноко и страшно. По сути своей человек слаб и он, великий гуру сыскного дела – не исключение.
Настя, как будто сбросив шкуру своих круизных комплексов, посидела в ванне каюты-люкс с дивно пахнувшей пеной, пока мужчина немного задремал, еще несколько раз сгоняла за провиантом в ресторан, чтобы у них были продовольственные запасы. На ночь осталась с Матвеем, неумело обнимая его мускулистое тело и пылко отвечая на его опытные ласки. Думаете, речь идёт о неземной любви? Нет, здесь в каюте реальностью правили другие вещи – акт отчаяния, собравший под одним одеялом два одиночества.
Двадцатипятилетний юбилей Настёны выпал на стоянку в Стамбуле. Этот день уже оправившийся после закончившегося шторма Матвей посвятил своей доброй фее. Показал город, который знал назубок, провёз по магазинам, где купил девушке всё, что ей нравилось на витринах. Помог с выбором сувениров для её братьев, сестёр, матери и воспитанников в детском садике.
Эти мужчина и женщина не были наивными людьми. Оба знали, что две параллельные, разные по жизни линии, никогда не смогут соединиться в общей точке. Настя смотрела на Матвея и млела от того, что ей в круизе достался такой кавалер. Матвей провожал девушку взглядом и мысленно благодарил судьбу за эту нечаянную встречу. В порту Сочи кортеж Матвея Сергеевича быстро умчался от причала в сторону международного аэропорта в Адлере. Настю, загруженную подарками, увезла в Хосту машина такси, заказанная для неё на прощание Матвеем.
***
Стоявшую на причале Настю обняли сзади две теплые детские ручонки.
— Мамочка, пошли скорее домой, там же гости, и мой именинный торт ждут!
Настя взяла за руку неугомонную Иришку и подумала про себя:
— Десять лет – ещё рано для откровений. Но когда-нибудь я обязательно расскажу ей, что её папа – отважный и благородный Чебурашка, который не может быть с нами рядом, и даже не знает о том, что у него есть ты.
—
Автор рассказа: Елена Рязанцева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
