Матвеевне не спалось сегодня ночью. То кости ныли (к дождю, видимо), то вдруг одряхлевшее сердце начало ни с того, ни с сего колотиться так, что даже Матвеевна слышала его стук. Она протяжно вздохнула, со стоном поднялась с постели и, нащупав на холодном полу шлепанцы, пошаркала к буфету, где находилась аптечка с лекарствами.
Выпила таблетки, посидела, прислушиваясь к себе. Вроде отпустило. Можно немного поспать до утра. День обещал быть тяжелым, хлопотным. Матвеевна должна выспаться: негоже на картошку выходить сонной мухой. Труд требует проворных рук. Спать! Спать!
Боль в суставах успокоилась. Подобно уходящим грозовым тучам она неторопливо уходила, огрызаясь тихой воркотней. Запыхавшееся сердце прекратило гулко колотиться и пошло ровнее как старые механические часы. Но – закон подлости: неприятные чувства сменили неприятные, надоедливые, тягостные мысли.
Матвеевна думала о детях. Впрочем, о своих сыновьях она не переставала думать ни на секунду, с самого их появления на свет. И, если раньше она думала о Саньке и Гошке с тревогой и жгучей любовью, то теперь еще и с обидой. Горькой и недоумевающей обидой. Вроде бы, не виновата Матвеевна ни в чем, а стыдно ей до слез перед собой, соседями… перед сыновьями.
Матвеевна, а точнее Марья Матвеевна Иванова, не всегда была деревенской жительницей. Раньше она приезжала на этот участок с огромной березой, обнимающей добротный пятистенок, крытый серым шифером, только летом, погостить у тетки с детьми и мужем. Семья Марьи Матвеевны отдыхала здесь от городской суеты: Антон, супруг, рыбачил на озере, дети надувались от пуза парным молоком, а сама Марья отводила душу на теткиных грядках с клубникой и помидорами, воткнутыми прямо в жирную, нагретую на солнце, землю. Тетка и понятия не имела о каких-то там теплицах. В их благодатных краях отроду не водилось такого – все росло и плодоносило на воле, не боясь неведомой хвори под названием «фитофтороз».
Мальчишки росли и крепли, а тетка старела и хворала. Где-то в девяносто первом она скончалась, не забыв предварительно отписать дом с огородом на имя племянницы. И слава Богу! Антона к тому времени сократили на работе. Кому нужны комплектующие детали для радиоприемников?
Марья худо-бедно трудилась продавцом в магазине, снабжая семью дефицитными деликатесами, если вообще можно назвать яйца и сахар таковыми. Выживали как-то. А помогал огород, щедро сдобренный навозом от Буренки, проданной теткой еще три года назад. Коровы нет, а земля, парившая каждую весну, радовала урожаями лет десять, пока не истощилась и не надорвалась от постоянной вспашки. Надорвался и Антон. Вышел как-то на родной огород, выкурил папироску, прислонился спиной к забору, да так и просидел три часа, пока Марья не закричала дико, смекнув, что к чему. Похоронили, оплакали, поставили немудреный памятник.
Ну, к тому времени и парни выросли, да и жить стало полегче.
Марья однажды ахнула, взглянув на ноги: красивые, мраморные, легкие, они покрылись сеткой вздувшихся вен. Вот она «легкая» и «сытная» работенка в продуктовом магазине! Не старая еще Марья физически ощущала лед бетонного магазинного пола, проникающий до самого сердца. Пробовала выстилать пол у прилавка деревянными поддонами, но начальник, сменивший понимающую Сергеевну, бывшего директора большого магазина, увидев доски, заорал как потерпевший и затопал ногами.
— У нас что тут? Сельпо? Рынок? А? Убрать! Немедленно! – на губах начальника пузырилась бешеная пена, как у загнанного мерина.
Пришлось подчиниться. Марья промучилась еще год, пока не поняла: еще немного – и гроб с музыкой ей обеспечен. Сашка и Гошка на материны мучения смотреть спокойно не могли, взвились, заартачились, заругались:
— Все, мать, наработалась! Отдыхай теперь. Прокормим!
Понадеялась на сыновей и уволилась. Да как! С помпой! Плюнула в красную морду начальничку и послала его три веселых буквы при всем честном народе! Ей даже зааплодировали!
Стали жить-поживать с сыновьями в просторной «сталинской» трешке. Места всем хватало, пока Саша не привел в дом невесту Ниночку. То-се, свадьбу сыграли, а потом внук, горлопан, появился. За ним тут же девчоночка родилась. Хлопотно, шумно, весело. Гошка себе девушку завел. Хотели жить отдельно, частную снимать. Да на какие шиши? Зарплата на Гошкином заводе – слезы!
Пришлось садиться за стол и решать семейно, как дальше быть. Решили квартиру менять на две. И так повезло: Сашке с Ниночкой досталась двухкомнатная в хрущевке, а Георгию с девушкой Анютой – однушка с небольшой доплатой. Марья руками развела и отправилась в деревню. Договорились так – летом она живет в селе, а с ноября по март – у Сани дома. Все помощь: с внуками посидеть есть кому, суп сварить опять же…
Три сезона прошло без сучка и задоринки. Нинка ни слова против, понимала, свекровь не от вредности каждую зиму на раскладном кресле в кухне ютится. Шутка ли – квартиру отдала на растерзание. Но со временем характер у Нины испортился: хлопоты, работа, муж, дети. Стала раздражать ее Матвеевна неимоверно. Ночная кукушка дневную перекукует. Так и Нина: как дятел в темечко, каждый день долбила Сашку:
— Задолбала твоя маменька! Толку никакого: суп вечно пересолен, жрать невозможно! С детьми не занимается: уроки до вечера не сделаны! А я на работе устаю, как собака, мне отдых нужен! А эта курица под ногами болтается!
Матвеевна нечаянно услышала разговор. Нинка ведь не шепотом Саню отчитывала: специально громко говорила, чтобы до «маменьки» дошло. Марья чуть сознание не потеряла от обиды: вот ведь сучка неблагодарная! Да гори ты огнем и синим пламенем вместе с муженьком-подкаблучником! Собрала сумку, в сердцах хлопнула дверью. Села на автобус и на другой конец города, к Гоше отправилась. Поднялась на пятый этаж, в дверь позвонила. Никого дома нет. Расположилась на лестнице, решила дождаться молодых. Ждала часа три, задремала даже. А потом… Лучше бы она этого не видела никогда!
В двери Гошиной квартирки тихонько щелкнул замок: в щелку высунулась лохматая голова сына и гладкая, аккуратная – невестки.
— Ушла? – Анюткин хрустальный голосок.
— Вроде бы, — хриплый Гошин.
— Ой, я не знаю, что теперь, она ведь нас не оставит в покое, так и будет приходить! – забеспокоилась Анютка, — кончилась наша нормальная жизнь, блин!
Марья со ступеньки грузно поднялась, встала перед детьми и в ноги поклонилась:
— Спасибо тебе, Гошенька, за тепло, за ласку. И тебе, Анечка, спасибо! Одного не понимаю: как вы из нормальных сыновей в таких уродов превратились? Тьфу на вас, паразитов! Радуйтесь, я вам не помешаю больше никогда!
Плюнула Матвеевна прямо Гоше в лицо, круто развернулась и по-молодому вниз по лестнице побежала. Купила на вокзале билет до деревни и поехала в ночь, с стылую темень, к черту на кулички в автобусе одна-одинешенька. Смотрела в окно и, не стесняясь удивленного взгляда водителя, ревела взахлеб всю дорогу.
Автобус с трудом развернулся на пятаке конечной остановки, наладившись на обратную дорогу. Пожилой водитель про себя чертыхался: какой идиот это придумал? Зима, в деревне никого, зачем гнать в метель технику? Одна баба в салоне, и то: ревет всю дорогу белугой! Чокнутая, одним словом! Нормальные дома сидят! А он, как проклятый, за выручку в сто сорок рублей, должен сквозь заносы пробиваться и молиться, чтобы дорогу по самые уши не занесло.
— Эй, дамочка? Вы выходить будете или обратно поедете? – громко спросил у Матвеевны.
Дамочка утерла нос и вышла из нагретого салона в метель. Что-то кольнуло в сердце шофера, ведь не был он последним подлецом, в конце концов.
— Вас встретит кто? Что-то случилось? Может, не пойдете никуда? – голос у мужика встревоженный.
— Спасибо. Я рядом живу. Дрова есть, дом зимний. Не переживайте, управлюсь, — улыбнулась сквозь слезы Марья, — сами-то как доберетесь? Обождали бы лучше, с утра грейдер пойдет, почистит.
— Не. Нельзя. У нас хозяин строгий. Автобус в парке не увидит – оштрафует, а то и вовсе уволит.
— А вы позвоните, скажите, что застряли… Вас как зовут-то? – спросила Марья.
— Валерий Петрович, — представился пожилой водитель.
Вместе они прокопали в сугробах к дому тропинку. Затопили печь, которая спросонья дымнула поначалу и принялась коптить. Но Валерий, тертый калач, смял старую газету в шерховатый комок и протянул его, подожженный прямо в печной черный зев. Пламя вспыхнуло, и тяга пошла. Сухие дрова, любовно сложенные в дровянике, дружно занялись, загудели и осветили лицо Марьи. Оно казалось молодым и красивым.
Марья поставила чайник на плиту. Засмеялась.
— Ох ты, господи, я в сердцах забыла в магазин сходить за продуктами! Вот я дура-то!
— Как же вы так, Марья Матвеевна!
— А, нестрашно! Я тоже кое в чем разбираюсь! – заулыбалась, похорошела просто.
Марья с трудом вытянула из-под кровати железный ящичек, крашенный зеленой краской. Щелкнула замочком и… перед Валерием Петровичем раскрылся волшебный ларец! В ящичке ровными столбиками поставлены жестяные консервные банки с тушенкой и килькой в томате, пачки макарон и крупы, масло подсолнечное, спички, печенье, конфеты, галеты и пара бутылок водки.
— Это меня еще тетка покойная учила. Запас иметь. Мало ли – война или конец света. Чтобы месяца два можно было протянуть. В подполе картошка с морковкой. Так что можно пир на весь мир закатывать, — пояснила Матвеевна.
— С какой радости? – поинтересовался Валерий.
— А не с радости, так назло, — засмеялась Марья.
Дом понемногу согревался. Заплакали оконные стекла, за которыми бушевала метель такая, что стены дрожали. Буквально за час намело снегу по пояс. Валерий Петрович мысленно перекрестился: хорошо, что не поехал и предупредил диспетчера. Автобус сняли с рейса, пригрозили дорожникам всяческими карами, потребовав выезда на линию. Переночует у хозяйки, напьется горячего чаю, выспится на пуховой перине. Он лет сто не спал на перине, с детства, у мамы в таком же, богом забытом селе.
Марья перетряхивала, взбивала пуховые подушки, отогревала на печи одеяла.
— Хорошо, дом сухой, белье не успело отсыреть.
— Хорошо! – согласился Валерий, — только все равно не пойму, зачем вы в такую погоду сюда поехали? Случилось что?
Марья не стеснялась – едва сдерживаемую плотину прорвало, и слезы хлынули горячей лавой. Душа просила облегчения, искала молчаливого и понимающего слушателя. Вот и нашла…
Так они и подружились.
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
