– Какая красивая пара, – услышала вслед Лилия Васильевна, когда вместе с мужем проходила через почетный караул старушек, по традиции оккупировавших лавочки возле подъезда.
Впрочем, не все женщины, занимавшие свои наблюдательные позиции во второй половине дня, и не покидавшие их до тех пор, пока через бдительный срой не пройдет основная масса жильцов, были преклонного возраста. Многие лишь год-два назад вышли на пенсию, но считали, что все самое интересное в их жизни уже произошло, и осталось только одно развлечение: перемывать косточки соседям. Однако, о Лилии Васильевне и ее муже Эдуарде Романовиче они были очень хорошего мнения. Во-первых, за все двадцать пять лет, которые супруги жили в доме, пара не была замечена ни в одном скандале. А, во-вторых, Орловы всегда готовы были оказать помощь в пределах разумного: занять денег до получки, подбросить, если по пути, до работы или больницы, сложиться на экзотические растения, которые цветоводы-энтузиасты высаживали на клумбы.
Эдуард Романович галантно открыл перед женой входную дверь, затем повернулся к представительницам местного ареопага, пожелал им приятного вечера и скрылся в подъезде. Здесь его благодушная улыбка уступила место презрительно-снисходительному выражению лица, с которым он обычно общался наедине с супругой последние пятнадцать лет. Лилия Васильевна прекрасно знала, что сейчас начнется разбор полетов. Нет, скандала с криками и битьем посуды не будет. Предстоит только изматывающий разговор, после которого женщина всегда чувствовала себя униженной, оскорбленной, растоптанной. Пока она даже не догадывалась, что на это раз вызовет недовольство мужа.
– Дорогая, в последнее время каждый наш выход в общество превращается в катастрофу, – обманчиво ласково начал Эдуард Романович, но в его голосе уже слышалось раздражение. – Неужели сложно было запомнить, что новую подругу Сергея Сергеевича зовут Анжели, а не Анжела. Ты поставила себя в глупое положение.
Лилия Васильевна хотела ответить, что «новые подруги» у Сергея Сергеевича меняются настолько часто, что она не успевает их отслеживать, и вообще, она бы предпочла общаться с его супругой, Наташей. Однако женщина знала, что любое противоречие лишь затянет воспитательную беседу, поэтому промолчала.
– И что тебе взбрело в голову спросить, где провели отпуск Зуевы? Игорь Анатольевич давно ездит на отдых без жены. Понимаешь, среди людей нашего круга в этом нет ничего необычного.
Эдуард Романович фразу «люди нашего круга» повторял часто, причем с таким апломбом, будто бы он входил, по крайней мере, в первую сотню списка «Forbes». На самом деле он был обычным руководителем среднего звена. Конечно, супруги Орловы жили гораздо лучше, чем большинство их соседей. Кроме квартиры, у них была дача на Истре и довольно приличный автомобиль, но к уровню олигархов они даже не приближались.
Лилия Васильевна попыталась абстрагироваться от нотаций мужа, но его голос, словно буравчик, проникал в мозг, и спасения от этого не было. Сейчас он пренебрежительно, снисходительно скажет, что лошадей на переправе не меняют, и ему придется нести этот позор до конца своих дней.
– Господи, только бы секса он не захотел, – молила про себя Лилия Васильевна.
В последние годы она воспринимала супружеский долг как наказание. Мужу было абсолютно все равно, что чувствует она, но, как и все самоуверенные личности, Орлов считал, что в постели он неотразим, и поэтому каждый раз спрашивал:
– Тебе понравилось?
Но Бог не внял молитвам.
Наконец, Эдуард Романович произнес сакральную фразу и, не дожидаясь ответа, захрапел, а Лилия Васильевна пошла в душ, чтобы смыть весь негатив, который остался после морального и физического насилия.
А потом женщина лежала без сна и вспоминала всю свою прошлую жизнь.
Мать, Ольга Прокопьевна Лежнина, воспитывала Лилию без отца, и с детства внушила ей мысль, что именно дочь виновата в отсутствии у нее женского счастья, а также то, что женщина без мужика ущербна, и нужно держаться, хоть за какого. Когда дочери исполнилось двадцать лет, и на горизонте появился, по меркам матери, богатый поклонник, она беспрекословно заявила:
– Выходи замуж, может, и мне еще счастье улыбнется.
Лилия повиновалась. Правду сказать, она и сама хотела сбежать от вечного недовольства и претензий матери. Не имея перед глазами примера, какой должна быть семья, девушка воспринимала поведение супруга как норму. А он с первых дней стал показывать, кто в доме хозяин.
Диплом об окончании художественного училища Эдуард посоветовал выбросить, поскольку в семьях «его круга» женщины не работают, и Лилия повиновалась. Затем он ограничил общение с подругами, которые оказались недостойны его внимания или по каким-либо параметрам не подходили к «его кругу». Потом он ввел в привычку строгий контроль над женой. Нет, он не ревновал Лилию – разве может любая женщина, которую он осчастливил своим вниманием, подумать об измене. Но Орлов хотел знать каждый шаг жены.
А через год произошло непоправимое. Еще до женитьбы Эдуард предупреждал Лилию, что детей они заведут лет через пять, но случилась незапланированная беременность. Рожать он жене не разрешил, однако своим «иудушкиным» словоблудием убедил Лилию, что это было их совместным решением. Аборт прошел неудачно, и последовавшее за ним бесплодие стало еще одним поводом морального закабаления женщины.
Самое страшное, что на людях Эдуард демонстрировал безумную любовь и трепетное уважение к Лилии, но стоило супругам оказаться наедине, как в адрес супруги сыпался град обвинений и критики. Однажды Лилия пожаловалась матери, что так дальше жить не может, на что мать ответила:
– И куда ты пойдешь?
– Домой, – ответила Лилия, имея в виду родительский дом.
Ольга Прокопьевна вскипела:
– Я на тебя потратила всю молодость, и теперь, когда нашла свое счастье, ты хочешь его разрушить!
Материнским счастьем был альфонс и умеренный алкоголик Анатолий, который двадцатый год писал «гениальный роман», по широте охвата сопоставимый разве что с «Войной и миром». Из комнаты в коммунальной квартире, где он жил с матерью на ее пенсию, Анатолий перебрался к Ольге Прокопьевне, которая стала называть его Мастером, а себя назначила на роль Маргариты.
– И вообще, что это ты выдумала. Не пьет, не бьет – благодарить надо.
– А я и благодарю, – сказала Лилия Васильевна, поняв, что помощи от матери не дождется.
***
Возможно, Лилия Васильевна и дальше бы изображала счастливую жену, если бы к бунту ее не подтолкнул сам супруг, а ангел-хранитель не подстроил судьбоносную встречу.
Утром, как обычно, она подала мужу идеально отглаженную рубашку и отправилась накрывать на стол завтрак. За кофе муж светски сказал:
– Я сегодня приду поздно, мы с Мариной идем в ресторан. Ты же понимаешь, что среди людей моего уровня такие отношения являются показателем успеха.
Конечно, Лилии было уже абсолютно все равно, где проводит вечера супруг, но она не могла понять, как восемнадцатилетняя охотница за «папиками», которая лишь полгода назад переехала в столицу из своей «Тмутаракани», приведет Эдуарда Романовича к триумфу. Муж стал ей настолько противен, что оставаться с ним дальше она не могла.
Как только за Эдуардом закрылась дверь, Лилия пошла на кухню и по привычке навела там идеальный порядок, затем достала дорожную сумку и сложила в нее самое необходимое. А потом вытянула из шкафа деньги, не считая, отделила половину и тоже положила в саквояж.
Сегодня она решила снять номер в гостинице и обдумать свою дальнейшую жизнь. Потом, много месяцев спустя, когда Лилия анализировала успех своего побега, она понимала, что, если бы не встретила в тот день Татьяну, скорее всего, вернулась бы к мужу и дальше довольствовалась ролью безмолвной жертвы. Но в холле гостиницы она столкнулась с бывшей однокурсницей.
– Лежнина, неужели нашлась пропажа? А наши все удивляются, что ты как в воду канула, даже в соцсетях ни разу не засветилась.
Бывшая однокурсница была все такой же громкой и активной. Она потянула Лилию в бар.
– К дегенератам мы с тобой точно не относимся, поэтому начнем день как аристократы, – перефразировала известное выражение Татьяна, заказывая шампанское.
За две минуты Татьяна успела рассказать, что она теперь успешная хозяйка галереи, а в гостиницу заехала проверить номер, который заказала для модного испанского художника, прилетающего сегодня в Москву.
– А ты как, где живешь, чем занимаешься? Помнится, преподаватели пророчили тебе головокружительный успех на поприще искусствоведения.
– А я от мужа ушла, – как-то невпопад сказала Лилия.
– Что? От какого мужа? – не поняла Татьяна.
И Лилия Васильевна принялась рассказывать сагу о том, как она добровольно стала рабыней и после двадцати пяти лет кабалы подняла восстание.
***
Мы с Лилией жили в одном доме. Все были удивлены, когда она куда-то исчезла, а ее место вскоре заняла та самая Марина, которая наполнила наш спокойный двор громкими криками на грани цензуры с неповторимым «хеканьем». Те же самые старушки высказывали разные предположения о случившемся, самым правдоподобным из которых было то, что Лилию украли инопланетяне.
В прошлом году мы случайно столкнулись с ней на карнавале «Лас-Пальмас-де-Гран-Канария». Сначала я не узнала в энергично жестикулирующей загорелой красавице сдержанную и флегматичную соседку. Она бойко что-то говорила по-испански своему спутнику, который с нескрываемой любовью и нежностью смотрел на нее. Затем мы сидели на открытой веранде их виллы, обращенной к морю, пили терпкое вино и ели морепродукты с соусами, названия которых я так и не смогла запомнить, но с восхищением вспоминаю их вкус.
Поздно вечером мужчина ушел в свою мастерскую, а ставшая теперь синьорой Жеменес, Лилия поведала мне историю своего перевоплощения.
– Знаешь, что-то не так у нас в стране с гендерной политикой, – сказала она в завершение своей истории. – На словах равноправие, а на деле – боязнь остаться одной, «без крепкого мужского плеча». И не важно, что на это плечо нельзя опереться и укрыться за ним. Лишь бы было, как у людей, лишь бы не качали с сочувствием головами те самые бабушки у подъезда и не говорили: «Не дал Бог женского счастья». Страшно подумать, что я продолжала бы задыхаться от безысходности, если бы тогда случайно не столкнулась с однокурсницей. Знаешь, я не борец, и без ее помощи я наверняка бы осталась с Эдуардом…
На лице Лилии появилось мученическое выражение, но она быстро прогнала его и улыбнулась:
– А Даниэль, как ты, наверное, догадалась, тот самый художник, который должен был прилететь на открытие своей выставки.
—
Автор рассказа: Ирина Тимофеева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
