— Не смей так больше никогда делать! – раздался вслед Лидочке шуршащий, с хрипотцой голос бабы Шуры.
— А вот это уже не ваше дело! – огрызнулась девушка, пытаясь на ходу привести в порядок свою униформу отельной горничной.
Буквально пару минут назад она выпорхнула из номера одного из постояльцев, еще тёплая и расслабленная после его неистовых ласк и нежностей. Её личная жизнь – её свобода. Смена у неё только через полчаса начинается. А то, что их постоянный клиент женат – его забота. Она же его в ЗАГС не тащит, так тешится для здоровья.
Раз в два-три месяца этот симпатичный гость приезжает в их город по делам бизнеса. Приняла она соблазнительную позу как-то раз, когда постельное бельё в его номере меняла, он ее приобнял, она сразу в его руках и обмякла. Опытный любовник, внимательный партнёр, щедрый человек. За полчаса свидания в следующий раз ей импортный парфюм и золотые серёжки вручил. Запах у духов – умереть не встать, какой волшебный. Все горничные в отеле теперь ей завидуют. И никакая она не проститутка, пусть никто и не думает такое предполагать. Налитое соком, здоровое тело своего требует, а ухажёра у неё сейчас нет. Она потом девочкам коллегам рассказала о новом успехе своём – те одобрили, всё подробности спрашивали:
— Дай совет! Мне тоже один постоялец давно нравится, но он такой стильный, богатый, не подступишься. Заведение то у нас элитное, не из дешёвых. Лишь бы какая публика «из чужих» не сунется. Хозяйка за этим строго следит.
— Ох, и повезло тебе Лидка, это всё потому, что у тебя явные замашки стервы присутствуют, кавалеры к тебе так и липнут, как мухи на сладкое.
— Вы только, девочки, ни ей, ни её церберу злобному, этой её противной тётке Шуре надзирательнице над нами — ни-ни. Останусь ведь без работы, а здесь чаевые приличные, контингент солидный. Может, когда себе мужа здесь отхвачу.
— Ну, и клуши — эти законные жены! – думала, прихорашиваясь у зеркала Лидочка, — вон мужик с какой жадностью на неё каждый раз бросается, как будто год женщины не знал. Это же на каком голодном пайке такого красавца держать надо было? К телу не подпускать. Проворонит супружница сокола, не Лидочка, так другая готовенького подберёт. Хороший товар мужского пола на дороге не валяется, конкуренция за женское счастье велика.
Теперь вон зловредную «старшую горничную» де-факто, пусть и не де-юре, (на бумагах такой должности в штате не наблюдается), ублажать, да умасливать придётся. Прыткая горничная быстро сгоняла в кондитерскую напротив, купила заварных пирожных с белоснежным масляным кремом и с повинной головой заглянула в комнату для персонала.
— Александра Яковлевна, вы на меня не сердитесь, пойдёмте лучше чай пить, сутки нашего с вами дежурства длинные. Я Тому попросила, она вместо вас выйдет, если звонки будут или звякнет колокольчик на ресепшен.
Старухой бабу Шуру девочки определили зря. Было ей всего шестьдесят два года. Высокая, статная, с хорошо сохранившейся фигурой вопреки годам. С пышной копной густых волос и ясными серыми глазами. Только седая совсем как лунь, молодиться с помощью макияжа, красить волосы наотрез отказывалась, несмотря на предложения племянницы – владелицы этого загородного гостиничного комплекса.
Работала она здесь с незапамятных времен. Никто не знал, когда её служба в объекте размещения началась. О себе ни слова не рассказывала, была строгой, но не подлой. Тот случай, когда все исподволь уважают, но на близкую дружбу даже не надеются. Скрытный человек, замкнутый, чего же на рожон лезть. Её право особняком держаться. Было в Александре Яковлевне что-то одновременно величественное и трагичное. Все думали, что кроется за её вечным гордым молчанием тайна печальная, проросшая корнями в давнюю молодость.
***
Отпив душистого чая из большой фарфоровой чашки с золотым ободком, «баба Шура» начала совершенно неожиданный для разбитной девушки разговор.
— Давно я, Лида, за тобой наблюдаю. Не гнилое у тебя нутро. Жалостливая ты, неглупая, девчонок в щекотливых ситуациях всегда выручаешь. Симпатична ты мне, если бы не показная твоя «слабость на передок». Зачем ты из себя гейшу многоопытную строишь? Внешностью родители тебя миловидной наградили, руками ловкими Бог не обидел. Учиться тебе надо. Ведь семья не бедствует. А ты поначалу всё о курсах подготовительных речи вела, а потом всё заглохло. Не дело это, для такой девушки как ты, всю жизнь простынями трусить, да унитазы в номерах ёршиком обхаживать. Ты вполне достойна другой участи.
— Тягомотных нравоучений читать тебе не буду, решила иначе себя повести, о жизни своей тебе поведать. Может быть, рассказ мой тебя чему-то научит, да с дурной дорожки, уйти заставит. Слушай:
— Поломала мою жизнь одна дрянь, бойкая и на мужчин падкая. Правда, она замужем успела побывать, девчонку родила, а потом они с мужем разбежались. Пил он шибко, да её поколачивал.
Пока она раны после замужества зализывала, да искусство соблазнения чужих мужей совершенствовала. Мы с моим родненьким Андрюшей школу заканчивали. Пригласил мой ненаглядный меня на танец на новогоднем вечере, я голову потеряла в его объятиях. Спортивный, высокий, синеглазый, как у барышни ресницы тёмные, вверх загнутые, волосы чёрные как смоль, до плеч по моде тех лет. Не юноша – мечта.
С тех пор не расставались, благо на одном потоке учились вместе. В ночь выпускного бала стали близки. Да так неумело, почти по-детски, зато с горячим энтузиазмом отдавались друг другу. Забеременела я после этого жаркого свидания. Родители с пониманием отнеслись, уже в августе мы расписались, да в комнатку, оставшуюся Андрею от бабушки, переехали.
Моя учёба, естественно, накрылась медным тазом, а ведь хорошисткой была – две четверки в аттестате. Отец Андрея — потомственный строитель, плиточник от Бога. Такие специалисты тогда наперечёт были. Ремеслу сына уже с пятнадцати лет обучать начал, на шабашки с собой брал, чтобы дурака по молодости не валял и под влияние плохой компании не попал. Поступил мой молодой супруг в строительное ПТУ, между занятиями на стройку подработать устроился.
С дрянной бабой Алиной там и познакомился. Несмотря на то, что была она старше его на целых восемь лет, проходу хорошенькому, пышущему крепким здоровьем парню не давала. Через полгода «крепость пала». Терпеливой она была, зараза. Вся бригада свидетелями их преступной любви стала. Намилуется Алина с Андрюхой, да баб малярш потом в обед развлекает подробностями:
— Занимались мы сегодня с моим сладким любовью на недостроенной крыше… Адреналин, страсть, мурашки по коже…
— Настигло нас желание в лифте, который в соседнем подъезде опробовали, нажали мы на кнопку и прильнули друг к дружке – не оторвать.
— Заглянул вчера мой милый ко мне вечером после смены, а я раньше прибежала, ванну тёплой водой с ароматной пеной наполнила, он в дверь звонит, а я его в неглиже встречаю, да в воду скорее тяну. Ох, всему-то вас надо учить, девочки…
Женскому коллективу любопытно, чего эта Алинка еще придумает. Андрей и знать не знал, что он герой многосерийного любовного романа. Каждая их встреча всем коллективом обсуждается.
Александра Яковлевна как-то яростно отломила сразу половинку пирожного и засунула её в рот. Как будто горькую пилюлю, у которой нет срока давности, заедала сладким. А потом резко продолжила:
— Ты вот девчонкам всё болтаешь, что поклонник твой до тела женского жаден. Запомни навсегда: то, что в супружеской спальне, да вообще в любой спальне между двумя людьми происходит – табу, загадка, сокровенное. А ты языком метёшь, как помелом, мужчину этого на весь мир позоришь.
Всё бывает, по-всякому бывает. А вдруг его жена больна, немощна, горе-беду пережила, страшные такие, что физиология бунтует – не до ласк. Не до любви женщинам, если не здоров их ребёнок, больны родители. А вдруг изнасиловали девушку в юности, а душевная рана всё кровоточит?
Не гордись, что такая страстная. Не всем такими быть! Кто-то из женщин пожинает плоды пуританского воспитания. Кто-то от комплексов с трудом избавляется. Кому-то эксперименты не по душе, застенчивы и стеснительны до поры, а партнёр уже замену на стороне подыскивает.
А ты всё под одну гребёнку собираешь — и причины, и следствия.
***
Пока мой Андрей целовался, да и миловался с Алиной, я благополучно в конце марта родила мальчишку-здоровяка на четыре кило. Радости не было предела. Ничего не замечала вокруг себя. Ни того, что Андрей становится всё задумчивее, ни того, что в постели мы не были близки уже так давно. С грудничком разве до утех? Смотрела за ребенком в «четыре глаза», особенно за таким любителем пошалить, как наш маленький Олежка.
О том, что Андрей предложил Алине закончить их страстный роман, мне позже девочки с их бригады рассказали. На стройке все, пока работа кипит над объектом, как одна семья, всё друг про друга знают. Отпускать молодого, сильного, а теперь еще и опытного, благодаря её «школе», мужчину, любвеобильная малярша не хотела ни в какую.
Андрей всё больше прикипал к нашему малышу, а я витала в облаках и ничего не подозревала о бурных выяснениях отношений между любовниками. Олежка рос, гордо восседал в коляске на прогулках, к восьми месяцам даже делал попытки ползать.
А потом в наш дом пришла жуткая беда. Мальчик где-то подцепил энтеровирусную инфекцию, осложнение – первичный менингит. В больницу нас привезли с лихорадкой и высоченной температурой. Врачи отводили глаза, ничего не обещали. Несмотря на интенсивную терапию, малышу становилось всё хуже и хуже.
Эта дрянь, эта змея подколодная узнала о нашей беде и пришла в больницу «поддержать товарища по работе». Мы с Андреем по очереди тогда дежурили у кровати Олежика. Улучив момент, когда Андрей уехал после ночи домой отсыпаться, Алина вызвала меня в коридор и вывалила все подробности их «большой, светлой и настоящей любви» на меня, как ушат с помоями опрокинула. Пока я обливалась слезами под лестницей, душа нашего ангелочка покинула измученное уколами и капельницами тело. А меня в этот момент рядом не было… Не удержала его здесь на Земле, не сохранила робкую искорку жизни в нашей кровиночке…
— Ты знаешь, что сказала коллегам Алина, когда узнала о смерти нашего сыночка?
Она удовлетворённо так подбоченилась и выдала:
— Ну, вот теперь ничего нам больше не мешает быть вместе с Андрюшей навсегда!
Никто в бригаде не смог простить ей этого ужасного цинизма. Собрали совещание и рекомендовали написать заявление по собственному желанию. Люди смотрели ей вслед и плевали на дорогу, по которой она уходила. Слух о её вероломстве обошёл все стройки нашего маленького провинциального городка. Алина попала в негласный «чёрный» список. Её некуда не брали на работу. Помыкавшись, она забрала из детского садика дочь и исчезла с ней вместе где-то на необъятных просторах нашей бескрайней Родины.
Мы больше не могли с Андреем смотреть друг на друга. Разошлись почти молча. Не было сил ни на «разбор полётов», ни на упреки. На похоронах я не плакала, не могла… Уехала из города учиться, долго работала в одном из пансионатов на юге горничной, как ты сейчас. Потом уговорила племянницу, открыть свою мини-гостиницу. В ней мы сейчас с тобой и пьём чай с пирожными.
***
Пристально посмотрев на девушку, Александра Яковлевна решительно продолжила:
— С той горестной поры у меня никогда больше не было близости с мужчиной. Столько поклонников ухаживало, но как только намечались тенденции к сближению, перед глазами возникала эта дрянь Алина с оскаленной в смехе гримасой на лице, а в ушах вновь слышались её слова:
— Андрею тошно и скучно с тобой в постели, неумеха!
И морок любовный тут же гас, так и не вспыхнув.
— Жалеть меня не стоит. Как и болтать о том, что ты сегодня от меня услышала. У каждой женщины своя судьба. Мне достался такой жребий, я уже с ним смирилась. Андрея больше не встречала, как у него дальше жизнь сложилась – не интересовалась. Пустое это…
«Баба Шура» встала из-за стола, помыла под водой над раковиной обе красивые чашки, так контрастирующие своей невинной белизной с тем, что она мне поведала и тихо вышла из комнаты.
Лида шла по коридору и лихорадочно стирала в телефоне контакты случайных любовников. Через месяц она подала документы в колледж, чтобы получить стоящую профессию. Пусть дальше поезд её судьбы катится по другим рельсам. Не хочет она дрянью зваться. Всё, что раньше манило, теперь кажется грязью.
—
Автор рассказа: Елена Рязанцева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
