Дом в Замогилье

Сергей с детства мечтал о деревне, хотя родился в городе. Воображались тишина, звёздное небо, закаты и рассветы без неоновой подсветки, соловьиные концерты в берёзовой роще. Примерно всё это он теперь и получил, купив дом в деревне с мрачным названием Замогилье. Надо быть осторожнее в мечтах, они могут и сбыться.

Дом в Замогилье

Впрочем, сейчас он имел все основания для радости. К Замогилью вела хорошая дорога, в медпункт раз в неделю приезжал фельдшер, а в местной библиотеке оказался неплохой подбор книг. Именно там, в запаснике, куда давно никто не заглядывал, он нашёл сегодня сборник старинных заговоров. Учитывая его робкие попытки писать стихи и увлечение фольклором, находка оказалась кстати.

Вернувшись домой и закончив к вечеру разбор завалов, оставшихся от прежнего хозяина, Сергей приступил к чтению. Книга была дореволюционной, с ятями, но это только добавляло интереса. Однако стоило ему осилить одну страницу, как погас свет. Загодя предупреждённый, что такое здесь случается нередко, он предусмотрительно обзавёлся керосинкой.

Блики живого огня на стенах производили странное впечатление. Они плясали сами по себе, вне зависимости от источника света, и завораживали.

Взгляд случайно упал на окно. Увидев прижавшееся к стеклу женское лицо, он невольно вскочил и отпрянул в сторону. В этот момент с крыши сполз целый сугроб снега, и всё исчезло.

Видимо, нервы разгулялись. Усмехнувшись по поводу самого себя, Сергей расстелил постель, задул огонь, улегся и вскоре заснул.

***

— Эй, односельчанин, поднеси огоньку даме, – услышал он утром, выйдя на крыльцо, чтобы расчистить снег.

Рядом с домом, прислонившись к забору, стояла «дама». Похоже, навеселе, с рассыпавшимися по плечам кудрями, с искренней, широкой улыбкой. Воспользовавшись его зажигалкой, она глубоко затянулась и неожиданно подмигнула.

— Целовать необязательно.

Увидев его смущение, рассмеялась и уже с другой стороны дороги прокричала:

— Мариной меня зовут. Если вдруг что приключится, зови.

Через мгновение она исчезла за углом, присоединившись к ожидавшей там компании.

За ночь снега навалило по самые окна, а после полудня всё это великолепие начало таять. Даже лёгкий морозец к вечеру мог превратить двор в каток. Когда Сергей уже почти закончил чистить снег, подошел Митрич, хмурый дед из соседнего дома, с которым Сергей познакомился несколько дней назад. В руках Митрича было ведро с песком.

— Посыплешь, а то из дому будет не выйти.

Приглашённый на чай, он сосредоточенно дул в блюдце, отхлёбывал, а потом брал из сахарницы кусочек рафинада.

— Чего задумчивый-то? – прищурился он, усмехнувшись в бороду. – Маринка, что ли, понравилась? Ты с нашими девками поосторожнее. Оденут хомут, потом не отвертишься. Они твоих Шекспиров слушать не будут.

А вот рассказ Сергея о нелепом ночном испуге он неожиданно воспринял всерьёз, оценивающе взглянул на хозяина дома и поведал местную легенду.

***

Жила, мол, в Замогилье старуха, слывшая едва ли не ведьмой. Именно к таким когда-то ходили заговорить грыжу, снять сглаз, привадить жениха. Но Ананьевна славилась другими делами, о которых говорили только шёпотом. И был у неё сын, Васькой звали. Знахарка долго его в ежовых рукавицах держала, но парень с привязи всё-таки сорвался.

— Светка как раз в твоём доме и жила, – продолжал Митрич. – Девка ничего была, справная. Когда у них с Васькой всё закрутилось, тютя старая не раз приходила. Просила, запугивала, проклинала. Но сын ее из дому всё равно ушёл. Расписались, а через год у них двойня родилась. Тогда Ананьевна и взбеленилась.

Если верить старику, он всё видел собственными глазами. Дело тоже зимой было. К вечеру ветер поднялся, закрутило так, что в деревне даже недавние коммунисты начали на стены креститься, где у их бабок иконы висели. Митрич выбрался из дома и увидел, как в соседнем дворе снег свился в спираль, и в самом центре этого смерча — лицо Васькиной матери. Злющее, глаза блюдцами, губы шевелятся. А утром её саму в избе мёртвой нашли.

— Светка после этого быстро хиреть начала. Высохла, почернела. Врачи руками разводили, через полгода девку похоронили. Так-то вот.

Митрич вытянул губы, втянул остатки чая с блюдца и поднялся.

— Ты, малец, можешь ухмыляться, но если что ещё увидишь, меня зови. Непростой ты дом купил.

Ночь выдалась бурной. Сергей долго пытался вплести в своё стихотворение мотивы заговора из так понравившейся ему книги. За окном стонал ветер, и всё это очень напоминало рассказ старика.

Неожиданно Сергей вздрогнул, вскочил на ноги и отпрянул к стене. Он был уверен, что только что опять видел за окном женское лицо.

Это уже было слишком. «Вечера на хуторе близ Замогилья», – усмехнулся он, решительно оделся и вышел на улицу. Ветер был не так уж силён, облака – красивы, в одном из домов за магазином играла музыка. Все было спокойно и обычно. Он покачал головой и вернулся в дом, намереваясь лечь спать.

В этот момент в сенях раздался скрип, как будто кто-то наступил на слегка подгнившую половицу. Потом откуда-то издалека донеслись звуки, похожие на плач ребёнка. Он вспомнил рассказ Митрича об умерших детях Светланы, вскочил, вновь оделся и пошёл к соседу. Разговаривали они до утра, вернулся Сергей с красными глазами и уснул, не раздеваясь.

К вечеру Митрич был у него.

— Ничего, сынок, всё обойдётся. Чего её бояться-то. Ананьевна и при жизни мешком костей была, ткни, и рассыплется, – успокаивающе бубнил он, отхлёбывая чай с блюдца. – Но и радоваться здесь нечему. Дом пока не твой, а её. Ты здесь так, приживальщик.

Стариковские губы раздвинула ядовитая ухмылка.

— Страшно? – ухмыльнулся сосед. – Оно и правильно. Езжал бы ты обратно. Дом я у тебя возьму. Дешевле, конечно, тебе в убыток, но что делать, у каждого своя выгода.

Уговаривает, что ли? Нет, о возвращении в город даже думать не хотелось.

— Что ж, – хлопнул Митрич себя ладонями по коленям, вставая. – Тогда слушай старших.

И он поведал Сергею инструкции. Год назад он бы вызвал для этого старика психиатра, но сейчас был внимателен и сосредоточен. Кое-что даже записывал.

— Всё, – подытожил его гость. – Запомнил, не перепутаешь? А то придётся потом всё сначала…

Заверив, что на память пока не жалуется, Сергей проводил Митрича домой. Обратно он вернулся с пакетом, в котором были перевязанные разного цвета лентами пучки травы. Спустя полчаса один из них уже тлел у порога, исходя дымом и странным запахом. Немного похоже на тмин.

Раскладывать и поджигать, чтобы тлели, их надо было до полуночи. К двенадцати часам зрение уже туманилось, но в то же время стало острее. Подойдя к окну, он увидел на перекрёстке кота, только потом сообразив, что перекрёсток находится в сотне метров от дома.

Когда снег начал лететь горизонтально земле, а полная луна опустилась чуть выше яблонь в его саду, Сергей рассмеялся в голос. Неожиданно сугроб за калиткой поднялся в воздух, а как только мобильник затрезвонил полночь, рассыпался. Постепенно из снежинок вылепилось злобное старушечье лицо. Стоило ему приблизиться вплотную к окну, как у Сергея закружилась голова, и он упал.

Видимо, от удара об пол в мозгах прояснилось. Он воткнул пальцы в зазоры между половыми досками и начал медленно подтягивать себя по направлению к двери. Давалось это с неимоверным трудом. Наконец, дверь поддалась, и он вывалился в сени. Легче не стало. Ветер выл разными голосами. Иногда в вой вплетался детский плач. Оконная рама на веранде, куда удалось выползти, выгнулась внутрь огромным пузырём.

На улице он потерял сознание окончательно.

***

Очнулся от девичьего голоса.

— Имей совесть, поднимайся. Не дотащу же одна. Давай, односельчанин.

Сергей открыл глаза и даже сумел улыбнуться.

— Зажигалки нет. Сигарет тоже. Дома забыл, – прошепелявил он, выплюнув набившийся в рот снег.

— Да ладно, – прежним, «дамским» голосом ответила она. – Не надо ничего, у меня у самой выпить найдётся. Тебе как раз сейчас.

Встал он всё равно с трудом. Голова кружилась, ветер бил по ногам, дом казался темнее и больше, чем был на самом деле, фонарь выгибался дугой и подмигивал. Пришлось спасительнице тащить его волоком в его собственный дом.

Дома всё ещё пахло тмином, трава кое-где продолжала дымить. Распахнув дверь, она побросала полуобгоревшие пучки в ведро, залила водой и выставила его в сени. Сергей смотрел на это всё ещё сквозь туман, который, впрочем, быстро развеивался. Марина, а это была именно она, вовсе не выглядела пьянчужкой, хоть из кармана и торчало горлышко бутылки. Выразительное лицо, выбивающиеся из-под платка кудри. Ощутив на себе взгляд, она кокетливо повернулась к Сергею и неожиданно рассмеялась.

— У тебя в холодильнике есть чего? Закусить же надо.

Ответа она дожидаться не стала.

— Запасливый, – донеслось из кухни.

На стол она накрывать умела. Добавить оливье, ёлку, и вполне себе Новый год.

— Рассказывай, – потребовала она, забравшись на кровать с ногами после первой стопки. – Чего такого тебе Митрич наплёл, что ты здесь дымовуху развёл?

После рассказа помотала головой.

— Вот же хрен старый! Умеет сказки рассказывать. Даже я повелась.

Оказывается, в окне он действительно её лицо видел! Сосед подговорил попугать немного приезжего чудака.

— Светка мне двоюродной сестрой приходилась, – продолжила Марина, но тут же спохватилась. – Тебя же прохватить может! Давай по второй.

***

Оказалось вот что: Митрич, который им тоже с какого-то боку родственником приходился, после смерти Светланы уговаривал отдать дом ему. Проклят мол, то да сё… Васька к тому времени сгинул где-то в городе, но успел дом продать. Приезжие из Мурманска по каким-то своим причинам долго здесь не задержались и тоже выставили его на торги. Так он и достался Сергею. Но старик не успокоился. Думал, видимо, что смерть парня отвадит от дома всех желающих.

— Кстати, дети Светкины живёхоньки, – улыбнулась Марина. – К себе взяла, сейчас с моей матерью. Эй, ты засыпаешь, что ли?

Сергея действительно развезло. Пришлось раздевать и укладывать его спать, как ребёнка. Домой она той ночью не пошла.

***

Прошёл год. «Проклятый» дом светился всеми окнами. Сергей опять сидел за столом и что-то чиркал в тетради. А из соседней комнаты доносился топоток детских ножек. Но вызывал он не страх, а умиление. Марина, вдобавок к приёмышам, ждала своего ребёнка, но хозяйство всё равно было на её плечах. Муж целыми сутками гундосил что-то себе под нос. Но она была не против. Недавно вышла книжка, которая принесла им неплохие деньги. Правда, первые читатели жаловались на бессонницу, но это уже совсем другая история.

Андрей Теддер

Ссылка на основную публикацию